Тем не менее она выпустила Пречиозу, подошла к Орейну и пересадила его птицу на свою руку. Внимательно заглянула пернатому созданию в глаза и попыталась проникнуть в чуждое сознание. Пред ней предстала какая-то туманная мгла, навалились болезненные ощущения, ее нестерпимо потянуло на рвоту. Почувствовав отвращение, она прервала мысленную связь и спросила:

— Чем вы их кормите?

Догадка была верная — она сразу поняла это, припомнив, с каким неприятием Пречиоза встречала попытки накормить ее несвежим мясом.

— Самой лучшей и свежей пищей! — как бы защищаясь, ответил один из людей, вставший за спиной у Орейна. — Я жил в знатном доме, где было много ястребов. Больше всего они любят мясо — когда нам не везло на охоте, нас отправляли ловить мышей. Все-то им нужно только самое свежее… Нам-то можно было всякую тухлятину скормить, — пожаловался он и с тоской глянул на сидящую у него на руке птицу. Та совсем повесила голову…

— Только свежее мясо? — всполошилась Ромили. — В этом все дело, сэр. Посмотрите на их клювы и когти, теперь припомните, каковы они у моего ястреба. Это же стервятники, они падалью питаются… Их следует выпустить, они сами найдут себе добычу. Птицы не могут справиться со свежеубитой тушкой, клювики у них маленькие, когти слабые. К тому же, если их постоянно возить на седле, они не смогут наглотаться маленьких камешков, а без них пища в желудках не переварится. Они едят полупротухшее мясо, и чтобы там были перья или мех. Обязательно! Вам следует дать им припахивающие тушки и ни в коем случае не чистить их — они сами доберутся до содержимого желудков добычи. Там все для них есть — непереваренная до конца трава, и камешки, и веточки. Вы стараетесь, я уверена в этом, а они умирают от голода, потому что то, что вы им суете, не для них. Сторожам, мне кажется, надо позволить поохотиться самим, пусть даже на длинном поводке.

— Преисподняя Зандру, Орейн, а ведь в том, что парнишка говорит, есть смысл, — заметил дом Карло. Он задумался, помигал и покаянно добавил: — Я должен был предвидеть это… Хорошо, допустим, причину мы нашли. Что же нам теперь делать?

Ромили уже знала средство. Девушка посмотрела вверх, где широкими кругами парила в небе Пречиоза. Нужно было только установить с ней связь. Сказано — сделано! Ромили закрыла глаза, привыкла к необычной точке наблюдения сверху, откуда ястребице была видна каждая мельчайшая деталь, и посоветовала:

— Там в глубине рощи есть какая-то падаль. Я только не знаю — как вы их зовете… сторожевые птицы, да? — питаются они вместе или живут каждая на своей территории?

— Мы им не позволяем приблизиться друг к другу, — ответил Орейн, — когда пускаем в полет. Вот эта, которую я везу, уже пыталась выклевать глаза той, что у Гевина.

— Тогда это не поможет, — заявила Ромили. — Выходит, их надо кормить так, чтобы они не видели друг дружку… — Она задумалась, потом решила: — Их надо спасать, кормить немедленно, иначе они больше двух дней не протянут. Значит, надо найти добычу.

Мужчины задумались.

— Ладно, — решительно махнул рукой Карло. — Чего вы ждете? Каролину крайне необходимы эти птицы. Без сомнения, в Трамонтане есть опытные лерони, которые умеют с ними обращаться, но до Башни мы их обязаны доставить живыми!

— У-у, тошнотики, неженки, неумехи проклятые! — выругался Орейн. Кого он поносил, было непонятно — то ли сторожевых птиц, то ли ухаживавших за ними слуг. Скорее всего и тех, и других. — Боитесь ручки замарать! Ладно, придется показать вам пример. Эй, парень, где та падаль, которую ты сумел разглядеть?

Ромили оставила коня и бросилась в заросли. Орейн последовал за ней, а дом Карло, не сдерживая гнева, обрушился на сопровождающих:

— Эй вы, бездельники, ступайте за ними и помогите, если потребуется. Неужели они вдвоем сумеют выволочь падаль?!

Тут же двое слуг побежали следом за Ромили и Орейном.

Что за мертвечина валялась в кустах, Ромили разобрать не удалось — скорее всего, маленький пегий лесной червин. Уже скоро она почувствовала сладковатый трупный запах. Девушка поморщилась.

Орейн недоверчиво спросил:

— Неужели мы должны кормить этим таких замечательных птиц?

Он подошел к смердящей туше, наклонился, пнул труп ногой. Ромили, зажав нос, обошла мертвого червина. Тот еще не успел разложиться, и труп можно было вытащить на дорогу. Пришлось Ромили волочь его за одну ногу, Орейну — за другую. Дышать старались через рот — смрад вокруг стоял невыносимый. Невозможно было терпеть.

— Для ваших кворебни это, должно быть, настоящий пир. Царское угощение, — отдуваясь, сказала Ромили. — У нас никогда не держали стервятников. Конечно, думаю, у них и желудки разные. Вот, например, вам бы хотелось питаться исключительно травой?

— Конечно нет, — мрачно ответил Орейн. — Да, по-видимому, ты прав, но мне и в голову не приходило, что людям короля придется таскать подобную падаль.

Тем временем к ним подбежали слуги, которые бросились на помощь. Они схватили тушу за передние ноги и быстро выволокли труп к дороге. Наконец-то можно было передохнуть. Однако некоторым из слуг пришлось затыкать рты, чтобы их не вырвало, другие, не в силах справиться с тошнотой, отбежали в сторону. Орейн между тем достал длинный кинжал и, глухо выругавшись, разделил тушу на три части. Ромили открыла рот от изумления, увидев длину лезвия, однако в могучих лапах гиганта это оружие казалось маленьким ножичком. Не успел он закончить работу, как сторожевые птицы подняли истошный галдеж. Их вид был неприятен Ромили, а уж пронзительные крики вообще невозможно было слышать. Надо же, подумала она, какие отвратительные твари, а считается, что цены им нет. Особенно обученным… Все же, услышав вопли кворебни, Ромили облегченно перевела дух — она даже помыслить боялась о том, что случилось бы, дай она неверный совет. Теперь-то, при виде взбудораженных, отчаянно голосящих птиц, всем стало ясно, что она была права. Девушка подняла с дороги комок грязи с налипшей на нее галькой, потом отрезала от трупа кусок посеревшего мяса, перемешала все и, поколебавшись, подошла к одной из больных птиц. Попыталась проникнуть в ее сознание — что-то смутное расплылось перед глазами, — посадила к себе на руку и решительно сдернула с ее головы колпачок.

— Эй, парень, побереги глаза, а то она тебе их вмиг выклюет!

Однако птица, к удивлению присутствующих, вела себя тихо. Бедная, совсем изголодалась, подумала Ромили. Такую большую птицу она удерживала с трудом, старалась изо всех сил. Наконец подошла с ней к одному из кусков, отрубленных от туши, и опустила на землю. Стервятник с громким хриплым криком ударил клювом и начал отчаянно рвать подгнившую плоть. Глотал жадно, все подряд — поблекшее мясо, мех, гальку с дороги…

— Видите? — Ромили указала на пернатого пальцем и направилась к следующей птице. Орейн приблизился, чтобы помочь ей, однако стервятник отчаянно зашипел и попытался ударить его клювом — тот оторопело отдернул руку и отошел, предоставив девушке самой заниматься кормежкой.

Когда все птицы насытились и принялись чистить перья — при этом они ворчливо перебранивались, — дом Карло переглянулся с Орейном, и великан, хмыкнув в кулак, заявил:

— Слушай, парень, давай-ка присоединяйся к нам. Вместе мы доберемся до Неварсина, оттуда отправимся к Трамонтане, где должны передать этих птиц людям Каролина. Ты за ними присмотришь в дороге. Поставим на довольствие тебя и твоего коня. Если все сложится удачно, получишь по серебряной монете за каждый день. Конечно, только в том случае, если птицы будут чувствовать себя хорошо. Твой ястреб, — добавил он и усмехнулся, — сам добудет для себя пропитание.

— Сама, — поправила его Ромили.

— Мне все равно, самец он или самка. Самое главное, он не будет отвлекать тебя от твоей главной обязанности… Но если что случится со сторожевыми птицами, то, при всей нашей доброте… Не так ли, дом Карло? — И он зло усмехнулся, так что сердце у Ромили сжалось. — Так что, как насчет моего предложения, а-а, парень? — спросил богатырь. — Поедешь с нами?