— Нет, Пух, первые роли не для меня. Я не хочу, так же, как Ефимов, оказаться с простреленной головой на дороге. Мне достаточно и того, что падает со стола.

— Да, ошибался я, считая, что ты можешь заменить убитого Ефимова, поэтому и приехал сюда, а ты, оказывается, крошки собираешь.

— Что-то я тебя не понял, — произнёс Мунир. — Объясни мне, глупому.

— Всё предельно просто. Когда я узнал, что пропал Максим Валюшин, я сразу понял, что это ты расчищаешь себе путь наверх. Думал, примкну к тебе, а ты, оказывается, крошки собираешь.

— Прости меня, Пух, но я не вкатываюсь в твой рассказ. Ты бросил Лобова, чтобы прибиться ко мне? Это невероятно. Я просто не верю в это.

— Слушай, Мунир, я не шучу. Убери того, кто мешает тебе подняться на самый верх, и ты при бобах, да ещё при каких, это тебе не крошки! Если тебе нужна моя помощь в этом деле, свистни.

Мингазов впервые серьёзно задумался. Пух был прав в том, что упавшую корону с головы Ефимова должен был поднять он, а не Кашапов. Однако чувство самосохранения подсказывало ему: не надо слушать Пуха, и сейчас в нём боролись эти два чувства — чувство лидерства и чувство страха.

— Ты что молчишь? — спросил его Пух. — Что, в штанах стало мокро? Боишься, что Кашапов завалит тебя, как он завалил Валюшина?

— Да что Кашапов? Разве он мог один решить этот вопрос? Это я ему помог с Валюшиным.

— Пух, мне нужно время, я хотел бы обдумать твоё предложение. Ты как, надолго здесь бросил якорь?

— Ещё буду дня два, не больше, а затем в Москву.

Они разошлись. Пух был доволен своим разговором с Мингазовым. Теперь он знал, что Валюшина завалили Кашапов и Мингазов. Вечером он связался с Лобовым и всё доложил ему. Выслушав его, Лобов одобрил план по ликвидации Мингазова.

Утром Богомолов встретился с Кашаповым в придорожном кафе. Тот сидел за столом и пил кофе. Он внимательно слушал рассказ Богомолова о том, как Мингазов, пытался склонить его друга — Пухова к убийству Кашапова. Ленар слушал Богомолова молча, так как не верил ему, так же, как не верил он и Мингазову. Когда Богомолов замолчал, он с интересом посмотрел на Богомолова и сказал:

— Ты знаешь, Юра, я не верю ни одному твоему слову. Не верю по двум причинам, первая — ты работал на Лобова, который был другом покойного Ефимова, вторая — я не верю тебе, потому что у тебя нет причин жалеть меня, я тебе не друг, и не родственник. Ты помнишь, когда мы учились в школе, ты всегда играл в другой команде, всегда против меня, и вдруг ты решил мне помочь? Странно всё это.

— Хорошо, если ты мне не веришь, то я могу тебе это доказать. Они сегодня встречаются, можешь послушать, о чём пойдёт речь. Я позвоню и сообщу место и время.

Богомолов вышел из кафе и направился в сторону своего дома.

— Ну как, клюнул Кашапов? Нет? — поинтересовался Пух.

— Похоже, что не поверил, — ответил Богомолов.

— Да и я бы тоже не поверил тебе. На этом и построена наша с тобой комбинация. Позвони и скажи, что встречаются, мол, в шесть, в кафе «Зодиак».

В шесть часов вечера Пух сидел в кафе и, заказав бутылку водки, медленно уничтожал её содержимое, закусывая винегретом. Мингазов в кафе появился чуть позже. Осмотрев присутствующих в кафе, он направился к столу, за которым сидел Пух. Поздоровавшись с Пухом, присел за стол.

— Ну, что надумал? — спросил Пух. — Ты что молчишь? Тебя там даже рядом не будет. Если что, всегда сможешь перевести всё на меня, скажешь, не при делах, мол, он человек Лобова.

Мингазов, судя по его лицу, был уже согласен с предложением Пуха и сейчас просто пытался уточнить некоторые детали.

— Пух, делай с ним, всё что хочешь. Только я должен быть на сто процентов уверен, что он домой не придёт. Сделаешь, моя благодарность не будет иметь предела.

Они ударили по рукам. Пух налил ему в стакан водки, и они выпили за удачу.

Пух поднялся и молча вышел из кафе. Сев в машину, он медленно поехал в сторону дома Богомолова.

Мингазов сидел за столом, размышляя, правильно ли он сделал, решившись на физическое устранение Кашапова. Он отлично понимал, что в случае срыва этой акции последний порвёт его на куски. Однако сейчас было уже поздно что-то менять. Механизм уничтожения был запущен.

Допив водку, Мингазов вышел из кафе. Каково же было его удивление, когда он встретил у кафе Кашапова, который стоял в группе молодых ребят. Мингазов направился к Кашапову и, улыбаясь, протянул ему руку. Кашапов руки ему не подал, и это вызвало у него нескрываемый приступ страха.

— Ну что, сука, значит, заказал меня? — задал вопрос Кашапов. — А я же верил в тебя, думал, что ты мне будешь так же верен, как и Ефимову.

— Ты что городишь? Ты следи за базаром, я тебе не мальчик, — произнёс Мингазов. — Если бы я этого захотел, ты бы давно уже плавал в реке.

По знаку Кашапова ребята схватили Мингазова и силой затолкали его в багажник старенькой «Волги». Все быстро отъехали от кафе. Выехав за пределы города, машины остановились около обочины дороги. К машине Кашапова подбежал молодой человек и что-то спросил у него. После этого машина с Кашаповым направилась обратно в город, а две другие, свернув с трассы, въехали в лес. Вскоре из леса выехала одна из машин и, набрав приличную скорость, помчалась в сторону Мензелинска.

Мингазов тихо лежал в багажнике старой «Волги». После того как стихли голоса ребят и шум отъехавший автомашины, Мунир попытался развязать связанные шёлковым жгутом руки. После неоднократных попыток ему, наконец, удалось освободить руки.

— Ничего, Ленар, я с тобой разберусь. Ты ещё у меня поплачешь, — подумал Мунир.

Эти мысли добавили ему силы и решительности. Резким ударом плеча ему удалось выбить заднее сиденье автомашины. Превозмогая боль, он протиснулся в салон автомашины. Немного отдохнув, Мингазов попытался открыть двери, однако все попытки не увенчались успехом. В какой-то момент он понял, что не сможет открыть двери, и тогда с силой ударил в заднее стекло, которое от удара вылетело. Теперь он был свободен.

— Ах, вы, суки, — подумал Мунир. — Хотели выдать мою смерть за несчастный случай, не выйдет.

Он представил себе, как утром к машине подъедут ребята, чтобы выбросить его труп. Кто бы стал разбираться по этому делу, если в заключение экспертизы будет значиться, что он скончался от переохлаждения?

Выйдя на трассу, Мингазов быстро поймал попутку и вскоре оказался на окраине города. Пройдя задворками, он оказался около своего сарая. Открыв дверь, он быстро нашел припрятанный среди дров обрез и сунул его под куртку. Теперь оставалось лишь найти Кашапова, чтобы свести с ним уже личные его счёты.

Мингазов хорошо знал, где может быть Кашапов в это время, и, не раздумывая, направился прямо туда. Заглянув в окно дома, он увидел Кашапова, который сидел на стуле и смотрел телевизор.

— Сейчас я покажу тебе настоящее кино, — подумал Мингазов.

Он вытащил из кармана куртки два патрона и, проверив их, вставил в стволы. Он прицелился в Кашапова и нажал на спусковой крючок. Выстрел, словно гром, вспорол тишину улицы. Мунир увидел, как Кашапов упал со стула и стал отползать за диван. Второй выстрел разнёс в щепки стул, на котором тот сидел буквально минуту назад. Пока он перезаряжал свой обрез, из-за угла выскочили два сотрудника милиции, которые, услышав выстрелы, бросились к дому.

— На, суки, получайте, — произнёс Мингазов и выстрелил в одного из работников милиции.

Картечь попала тому в бедро, и он со стоном упал в грязный весенний снег. Второй выстрел он сделать не успел. Выпущенная милиционером пуля попала ему прямо в голову, от чего она лопнула, словно спелый арбуз, разбросав мозги Мингазова по сторонам.

Кашапову повезло второй раз. Выпущенная из обреза картечь застряла у него в ноге, раздробив кость. Раненого сотрудника милиции и Кашапова отправили в Челны, где им в течение ночи сделали операции.