А с другой стороны — носы-то они задирают, и друг друга могут задирать, но Континент именно в таком виде существует уже сто пятьдесят тысяч лет. И никто — НИКТО! — за это время никого не уничтожил! А мы, люди мира техники? Стоит только вспомнить, что американцы сделали с индейцами! Уничтожили, а остатки загнали в резервации! А здесь? Никто и помыслить не смеет о том, чтобы проявить неуважение к существу другой расы. Есть даже специальные законы! И люди живут мирно рядом с не-людьми! Так когда же, когда в мире техники научатся жить дружно просто с другими людьми!?
А может все дело в том, что в мире техники у людей нет общего врага? Здесь же постоянно приходится бороться с разной нечистью? То там, то здесь открываются врата, нестабильность магического эфира создает чудовищ, экспериментируют колдуны-новаторы, объявленные вне закона — и людям и не-людям есть чем заняться. В мире же техники этого нету (спасибо тому колдуну-шизофренику, был бы он жив, я бы его лично прибила за такие "добрые дела") и людям остается только собачиться между собой. Увы.
Я наскоро обтерлась водой из ручья и отправилась помогать собираться. Лютик уже проснулся и теперь помогал мне складывать палатку, немилосердно зевая.
— Смотри, кусок не откуси, — поддразнила я.
— Не бойся, не отравлюсь.
— Отравишься — полбеды. Палатку жалко.
— А я думал — себя.
— Мало думал.
Так, беззлобно подсмеиваясь друг над другом, мы и свернули палатку в довольно удобный небольшой тюк. Азэлли уже сотворила очередное кулинарное чудо — и мы вместе взялись за тарЁлки.
— Предлагаю сегодня разделиться, как и вчера, — сказала я, дожевывая последнюю ложку.
Два голоса тут же слились в один.
— Я не согласен!
— Ни за что!
Первый возглас принадлежал Реллону, второй — Азэлли. Кажется, вчера они немного не сошлись характерами.
— Что случилось? — резко спросила я. — Азэлли, твоя работа!?
Ответить вампирша не успела. Тёрн мягко дотронулся до моего сознания.
— Азэлли позволила себе несколько выпадов в адрес элваров. Реллон ответил и довольно резко. Слово за слово — хорошо, что на нас не действует большая часть магических уловок. Ребята навешали друг другу плюх — не регенерируй мы и вампиры так быстро, ходил бы Реллон с фингалом, а Азэлли с расквашенным носом.
— Азэлли? — я смогла сохранить спокойное лицо.
— Этот мерзкий элвар…
Реллон сидел спиной ко мне, показывая, что его ничто не волнует на этой бренной земле. Я только головой покачала.
— Азэлли, помолчи. Реллон, изволь развернуться, когда я с тобой разговариваю. Даже если ты обиделся на вампиршу, это не повод плохо относиться ко мне. Мы пока с тобой не ссорились.
Элвар наконец соизволил повернуться и сверкнуть серыми глазами.
— Если ты отправишь меня с ней, мы точно поссоримся.
Я не стала спрашивать, кто виновник ссоры.
— Хорошо. Азэлли!
Вампирша сверкала глазами, как дикая кошка, но я не боялась. Я уже давно никого не боялась. С той поры, когда на моей ладони загорелся первый робкий шарик огня.
Теперь я без труда генерировала шар до пяти метров в диаметре….
— Азэлли, ссора — твоя вина?
Я даже не спрашивала. Я больше утверждала. И вампирша не нашла ничего лучше раненной гордости.
— Думай, что пожелаешь! Рaсavress dann!
Хм-м. А вот на это можно уже и обидеться. Рaсаvress dann — на языке вампиров — "бесплодная земля". Имеет очень широкое значение. От "старой девы", до человека настолько тупого, что в его ум не заронишь ни одного зерна знания. Но время ли сейчас обижаться?
— Азэлли, — на этот раз я говорила нарочито тихо. — Сегодня ты пойдешь с Эстанором. Не спорьте. Вы сами знаете, что пара вампир — элвар идеальна для наших условий работы. И будь любезна сдерживать свой характер. Обсуждение закончено. Винер! Вы сработались с Лютиком?
— Да, вполне, — отозвался элвар.
— Он славный парень для ушастого, — заметил Лютик.
— А ты не так уж и плох для круглоухого, — ответил той же монетой элвар. И я подумала, что у нас есть минимум две сработавшиеся пары. Глядишь, чего и найдем.
— Проблем на свою задницу!
Голос в мозгу раздался так неожиданно, что я чуть не подскочила. Сгинь, нечисть ушастая!
— Отлично. Дайр идет с Реллоном. Дайр? Ты согласен?
— Да.
Особого восторга я от друга не услышала, но я и не ожидала. Он будет пристрастен, потому что влюблен в вампиршу. Но Дайр умница. И никогда не позволит своим эмоциям испортить дело. Лютик же, наоборот, очень зависит от своего характера. Если он сработался с Винером, значит, он с ним работать и будет. И любая перемена может привести к нежелательным последствиям. Например, к снижению работоспособности у волшебника. Увы, это был один из главных недостатков Лютика. Он просто органически не мог работать с теми, кто ему не нравился. Приятель знал об этом и старался бороться с собой, но тщетно. Мало того, будучи телепатом на первом уровне, он чувствовал людей — и относился к ним так, как они заслуживали. То есть убедить себя в том, что этот человек, пусть и сволочь, но хорошая сволочь, у него просто не получалось. Я могла работать со всеми. Лютик — нет. И если они нашли общие точки с Винером — да будет так. А четырем оставшимся болванам я сейчас промою мозги. Ишь вздумали — дело срывать! Вот сперва найдем драконочку, а потом — на здоровье!
— Дамы и господа, — резко обратилась я ко всем. — Минутку внимания!
Обернулись все. Никто не посмел проигнорировать меня. И правильно. В гневе я страшна, а мое проклятие в виде хронического поноса на три дня не сумел снять даже Ведун.
— Прошу всех вас засунуть свои эмоции в карман и успокоиться. Дайр, я отлично знаю, что ты любишь Азэлли и готов слопать даже листок, упавший на ее тень.
— Ёлка, ну что ты несешь!
Да что угодно, дорогой, лишь бы ты расслабился!
— Но попытка слопать Реллона закончится для тебя несварением желудка. Предупреждаю — все элвары страшно ядовиты. Реллон, то же самое относится и к волшебникам. Лично я давно наложила на себя соответствующие заклинания. И Дайр, полагаю, тоже. Поэтому ты не станешь переносить свою обиду на вампиров — на Дайра. Он хороший парень, хотя и глуповат немного.
— Ёлка! Да что ж это такое!
— Голая правда, Дайр, голая правда! Был бы ты умным, не учился бы на факультете самоубийц!
— Ты тоже там учишься!
— А кто сказал, что я намного умнее!? Просто я не ставлю свои эмоции выше дела!
— Вот и переходи к делу, пока все расслабились.
Спасибо за разрешение! Лезут тут, понимаешь, всякие элвары, даже сапог не снимают…
— И нечего на мне срываться!
— Нет, ну еще ты надуйся и откажись со мной работать!
— Не дождешься!
Знаю. И ничуть не возражаю. Ладим мы как-то с этим королем. Просто ладим.
— Ребята, не забывайте, что пока мы тут дурью маемся, там могут перерабатывать на фарш одну маленькую драконочку.
Это подействовало на всех. Даже Азэлли перестала разыгрывать из себя несправедливо обиженную. Все-таки драконы были самым большим ее увлечением. После Дайра, конечно.
— Конечно…
Я стиснула зубы и промолчала. Мысленно. А вслух…
— Итак. Отправляемся в тех же направлениях, что и вчера. Маги идут по проторенным маршрутам, элвары следуют за ними и охраняют от опасности. Прошу всех быть внимательными и осторожными. Если что-то найдете — не фиг корчить из себя героев. Лучше быть живым дураком, чем мертвым Дельхаузом.
Дельхауз — имя, ставшее нарицательным. Дело было что-то около двух тысяч лет назад. Ужасно благородный, храбрый и отважный рыцарь, которого выдернули прямо с церемонии бракосочетания. На войну. Король собирался воевать, и выступал в день свадьбы. А вассал обязан следовать за сувереном. Дельхауз и последовал, бросив невесту на свадебном пиру. И так и не вернулся. На отряд, сопровождавший короля, напали из засады. Причем напал дракон. Король и придворные ломанулись в разные стороны, а храбрый рыцарь бросился на ящера. И был героически испечен прямо в доспехах и съеден. Эту историю в мире магии рассказывают не ради романтики. Обычно ей пытаются объяснить, что геройствовать надо там, где от твоего геройства будет польза.
