Луиджи Форелли довелось повидать многое. Он бывал на раскопках в Камбодже, где держал в руках настолько древние вещи, что даже его, одного из опытнейших археологов мира брала оторопь и прошибал холодный пот. Бывал в местах, где не ступала нога белого человека и встречался с племенами, которых совершенно не коснулся вездесущий ветер цивилизации. Коллеги завидовали смелости пожилого профессора. Ходили легенды о том, как он едва не был съеден каннибалами, но даже поглядывая на костер, в котором должен был жариться, продолжал беседовать с вождем и записывать в блокнот историю его племени.

Выполняя свой долг перед потомками, археолог не раз находился на волосок от смерти и чувствовал на лице ее тлетворное дыхание. Он свыкся с мыслью, что может стать жертвой этого долга, но происшествие накануне встречи с человеком, назвавшимся профессором религии Кельнского университета Денбером, выбило этого мужественного человека из колеи. Всевышний лично предупредил Форелли насколько опасен Денбер. И случилось это не где-нибудь в дебрях лесов Амазонки, не в забытой Богом сибирской деревушке, а в центре Рима – города, который трудно чем-либо удивить.

Форелли возвращался из своего университета, в котором читал курс лекций по археологии, когда заметил впереди черный микроавтобус. Такой, в каком разъезжают курьеры, доставляющие пиццу. Необычным был его мрачный цвет и цифры на номерном знаке. Форелли видел только половину знака – две белых шестерки и почему-то подумал, что третьей цифрой тоже будет шестерка. Решив убедиться в том, что по Риму действительно разъезжает машина, украшенная Номером Зверя, профессор попытался ее догнать. Затея оказалась трудновыполнимой. За рулем микроавтобуса сидел водитель, который чувствовал себя так, словно на дороге он один. Микроавтобус несколько пересекал сплошную разделительную линию, обгонял и беззастенчиво подрезал попутные автомобили. Форелли так увлекся погоней, что не заметил, как сам сделался нарушителем. Несмотря на все усилия вторая половина номера упорно не желала попадать в поле зрения священника: ее все время заслонял очередной из автомобилей. Нагнать микроавтобус удалось лишь после того, как он резко затормозил на светофоре. Форелли едва не врезался в задний бампер злополучного микроавтобуса, убрал ногу с педали тормоза и перевел дух. Теперь он имел возможность увидеть третью шестерку, но больше всего его поразило то, что четвертая цифра была заляпана толстым слоем грязи.

Профессор пожал плечами и решив увеличить дистанцию, посмотрел в зеркало заднего вида. Там его ждал новый сюрприз: на ветровом стекле задней машины висело перевернутое распятие, а из глубины салона скалилась безобразная старуха, с венчиком седых волос на голове, через которые просвечивала пергаментно-желтая кожа. В поисках помощи Форелли отчаянно завертел головой. С левой стороны профессор увидел жуткую харю монстра, из пасти которого высовывался зеленый язык, а справа – волосатую руку с фиолетовой татуировкой в виде черепа. Профессор вздрогнул. Он был обложен, как дикий зверь! Форелли до боли в пальцах сжал рулевое колесо, закрыл глаза и начал молиться.

От общения с Богом его оторвали настойчивые гудки. Профессор понял, что стал виновником затора и открыл глаза. Никаких демонов не было и в помине. Монстр с высунутым языком был изображен флуоресцентной краской на черной кожанке мотоциклиста, а татуировка-череп украшала мускулистую руку его товарища. Вспыхнул зеленый свет, двигатели «чопперов» взревели и унесли байкеров в авангард транспортного потока.

Черный микроавтобус тоже недолго мозолил глаза и свернул на следующем перекрестке. Когда Форелли достаточно успокоился для того, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида, то понял, что старушка не так уж и безобразна. Она успела поправить пластмассовое, прикрепленное к стеклу присоской распятие и не улыбалась, а сосредоточенно смотрела на дорогу.

Остаток пути профессор проделал без приключений, но когда ставил автомобиль в гараж, заметил, что кожаная спинка сиденья стала блестящей от пота.

На первый взгляд инцидент на дороге мог быть цепью не слишком приятных совпадений, но уж слишком зловещими были эти совпадения. Перевернутое распятие, череп, безобразный монстр и Номер Зверя не могли сойтись в одном месте и в одно время просто так. Меняя мокрую сорочку на свежую, Форелли долго смотрел на себя в зеркало и вышел к столу только после того, как на лице перестали читаться признаки волнения.

Отличный обед, проходивший под аккомпанемент милой болтовни служанки, вернул профессору хорошее настроение.

– Ваше любопытство, любезная Бланка, не знает границ, – улыбнулся он, снимая с шеи салфетку. – Если бы я не знал вас столько лет, то подумал бы, что вы шпионите за мной.

Смуглая пожилая итальянка в белом кружевном фартуке, быстро собрала со стола посуду.

– Просто волнуюсь, профессор. Этот немец из Кельна он… такой странный.

– Ничего странного в нем нет, – Форелли уже начал защищать Денбера. – Просто люди науки – большие чудаки.

– Зачем же приглашать чудака домой вечером, когда вы остаетесь совсем один?

– Да у вас просто паранойя, Бланка! – рассмеялся профессор. – Мы с Денбером выпьем по пару рюмочек, поболтаем на разные, непонятные нормальным людям темы и станем закадычными друзьями. Кто знает, может, даже вместе отправимся в стриптиз-бар.

Бланка не выдержала и расхохоталась.

– Только не переусердствуйте, профессор!

Атмосфера идиллии возвратилась в дом. Бланка распрощалась с Форелли, будучи в прекрасном расположении духа. Да и сам он провел вечер весьма продуктивно: рассортировал по коробкам трофеи археологических раскопок, до которых несколько лет не доходили руки, закончил довольно нудную статью, которую заказал ему известный журнал и даже посмотрел развлекательное шоу по телевизору. Однако по мере того, как часовая стрелка приближалась к цифре одиннадцать, Форелли становилось все тревожнее. Наконец он не выдержал, подошел к письменному столу и взял в руки визитку профессора из Кельна. Выглядела она не слишком презентабельно: просто кусочек картона на котором было отпечатаны фамилия, имя и звание. У самого Форелли были совсем другие визитки. Красивые, выполненные тиснеными золотыми буквами. Насколько он помнил – у коллег по университету тоже. Эту же словно сделали второпях, не слишком заботясь о достоверности. Без пяти одиннадцать. Профессор сел за стол, снял трубку и набрал номер знакомого ученого из Германии.

– Франц? Да. Луиджи. Мне нужна твоя консультация по поводу профессора Кельнского университета Генриха Денбера. Да. Именно Кельнского. Очень странно. Извини, мне звонят в дверь.

Когда Луиджи Форелли отодвигал задвижку на двери, чтобы впустить в дом профессора Кельнского университета Генриха Денбера, он точно знал, что такого ученого в действительности не существует.

– Здравствуйте, синьор Форелли!

Денбер приветливо улыбнулся и долго вытирал ноги о коврик у входной двери. Хозяин уже успел наполнить рюмки с коньяком, а гость все еще вешал свой серый дождевик и широкополую шляпу на крючки. Его глаза изучали квартиру так внимательно, словно просвечивали рентгеновскими лучами. Войдя в комнату, Генрих Денбер кивнул в ответ на приглашающий жест хозяина сесть в кресло, но остался стоять. Ограничился тем, что взял свою рюмку и принялся осматривать корешки книг на полках шкафа.

– У вас отличная библиотека профессор.

– О! это еще далеко не все. В соседней комнате…

– К сожалению, у меня нет времени на то, чтобы осматривать все ваши книги. Время моего пребывания в Риме ограничено. Крайне напряженный график. Осмелюсь напомнить, что в прошлую нашу встречу мы говорили о…

– Моей мексиканской находке! – как ни странно, но сухой тон Денбера подействовал на Форелли успокаивающе. – Да. Кинжал индейцев майя, предназначенный для жертвоприношений. Фотографии у меня на письменном столе.