К тому же, был риск просто-напросто свернуть шею. Умереть, не умру, зато все старания пойдут прахом.

Я потянул крышку люка – она легко поддалась. Не пришлось ломать никаких замков. Пешком спустился до первого этажа и быстро вышел на улицу. Стараясь не вертеть головой, я юркнул за угол дома, перепрыгнул невысокий заборчик и скрылся за насаждениями кустарника в прилегающем школьном дворе. Я держался в тени от луны и уличных фонарей, обходил шумные перекрестки и вывески, пока не добрался до метро. Под землей я почувствовал себя несколько увереннее, спокойно дождался поезда и вскоре уже мчался темными туннелями из одной части города в другую.

Ровно в двенадцать часов ночи я стоял перед фасадом клуба «Носферату» и разглядывал громадную мышь, обхватившую здание черными перепончатыми крыльями. Мышь подозрительно напоминала тех самых desmodus rotundus, о которых я смотрел телепередачу. И неужто нормальный человек способен взять на себя такой риск и войти в этот клуб, спросил я себя. Будь я сам не так глуп и беспечен, спал бы сейчас дома, ничуть не заботясь проблемой существования вампиров.

Приглушенный кашель заставил меня обернуться. Я увидел Макса, немного бледноватого, но достаточно бодрого. Мы поздоровались, обменялись несколькими формальными репликами и двинулись ко входу. Наверное, мне показалось, но и кассирша, продававшая билеты, и охранники у дверей как-то странной смотрели на меня, будто были знакомы со мной. Я секунду размышлял над этим, а потом плюнул: вероятно, весь персонал этого до дрожи в зубах уютного местечка сплошь вампиры и оборотни. Они всего-навсего признали во мне своего собрата, и все дела.

На танцполе было полно народу, и все конвульсивно дергались в такт музыке. Мы обошли танцоров, попутно оттолкнув несколько пьяных подростков, и уселись в том же самом баре. Бармен спросил, что нам угодно, и я, подумав, заказал два апельсиновых сока. Если уж сигареты действовали на меня весьма удручающе, то алкоголь мог вообще оказаться ядом. Тем более что в интернете так и писалось: вампиры не переносят резких запахов (к каковым, без сомнения, относится и сигаретный дым) и не употребляют спиртного. Разве что изысканное красное вино, которое я не терплю.

– Видишь ее? – Макс нервничал, и я прекрасно понимал его. Забравшись в осиное гнездо, невозможно чувствовать себя нормально.

– Пока нет. – Я старался выглядеть как можно непринужденней, чтобы, с одной стороны, не давать другу лишних поводов для волнения, а с другой – не вызывать подозрения у посетителей и работников клуба.

Музыка менялась в режиме нон-стоп. Никаких эм-си, никаких орущих на сцене ди-джеев. Лишь обилие светоэффектов, бьющиеся в экстазе девушки за освещенными, но непрозрачными ширмами и отрывающаяся на полную катушку публика. Интересно, а сколько среди них нечисти? Я боялся подумать, что все вокруг были вампирами, да в такое не сильно уж и верилось. Но какой все-таки процент присутствующих в клубе – кровососы? Надо спросить о популяции упырей у Светы, а пока заниматься тем, ради чего пришел.

Обычному человеку в полумраке клуба невозможно разглядеть ничего далее собственной вытянутой руки, зато я мог спокойно рассматривать лица посетителей, находящихся в любой доступной для обозрения точке «Носферату». Сначала я не замечал ничего необычного, но спустя несколько минут обнаружил у некоторых выпирающие верхние клыки, когда они улыбались. Прогнав жуть и внезапно охватившую меня дрожь, я усмехнулся: в конце концов, отличаюсь я от них лишь самую малость – они знают, что стали вампирами и ничуть не волнуются по этому поводу, а я вампир, но не хочу им быть. Той девушки, ради которой мы пришли в клуб, я не видел, как ни старался вглядываться в полумрак.

Наверное, прошло часа четыре прежде чем Макс, устало положив руку мне на плечо, сказал:

– Похоже, сегодня мы ничего не найдем, старина.

Я согласился, хотя продолжал надеяться на удачу. Охватившее меня раздражение от дискотеки, однако, заставило меня подняться с места.

– Давай убираться отсюда к черту, – сказал я другу, нагнувшись к его уху. Меня слегка смутило то, как Макс, увидев приближение моего лица, попытался отстраниться.

– Мы можем прийти завтра, – предложил он, взяв себя в руки.

Я кивнул. Конечно, я приду и завтра, и послезавтра, пока не найду инициировавшую меня кровососку.

Не обращая более внимания на присутствующих, мы вышли в ночную прохладу и распрощались. Ночи становились по-настоящему осенними, промозглыми и ветреными, отчего мне стало грустно.

Не испытывая холода или озноба, я все же поднял воротник, получше закутался в плащ и пошел к станции метро.

Каждую ночь в течение целой недели я бывал в клубе «Носферату» и пытался отыскать нужную особу, но старания мои не вознаграждались. Макс старался бывать со мной, но после долгих уговоров я все же смог склонить его к мысли, что человеку ночь дана для сна, а не шатания по дискотекам, не то что вампиру. Макс сдался отчасти потому, что вынужден был каждый день ходить на работу, о которой я уже и забыть успел.

Светлана заходила ко мне лишь единожды. Я вежливо пригласил ее на кухню, угостил ужином (интересно, часто ли она ест при своей-то работе?) и шутливо поинтересовался, чем обязан столь неожиданному визиту. Охотница вместо ответа выудила откуда-то литровую стеклянную бутылку, в содержимом которой я не сомневался.

– Зачем это? – спросил я, не сводя глаз с бутылки, хотя и знал, что скажет девушка.

– Если вдруг почувствуешь непреодолимое желание выпить крови – этот подарок окажется в самый раз.

– Она человеческая? – опять спросил я и слегка повел плечами.

– Человеческая. Иногда нам удается достать ее в больницах.

Я принял емкость, зачем-то потряс и отправил в холодильник. Странно, но желания отпить из бутылки у меня совершенно не было.

– Все-таки, не понятен мне смысл ваших действий, охотники, – поделился я своими сомнениями. – Столько суеты ради обреченного вампира…

– Я же говорила, что у тебя есть шанс вновь стать нормальным.

– Один из тысячи!

– Тем не менее это шанс. И я искренне хотела бы, чтоб тебе повезло.

– Ну спасибо, – буркнул я. – Интересно, а где были вы, охотники, когда меня старательно превращали в вампира?

Светлана не смутилась, но щеки ее слегка порозовели, что выдавало скорее внезапную и легкую вспышку гнева.

– Мы не можем контролировать каждый шаг каждого вампира в этом мире, – ответила она тихо. – У нас попросту не хватает для этого людей.

– Вот-вот, – продолжал я напирать. – И сейчас, вместо того, чтобы таскать мне кровь и пялиться в мои окна с улицы (или откуда ты там наблюдаешь?), пошла бы и разыскала ту вурдалакскую харю!

– Тебе станет легче, если она умрет?

Я на миг задумался, а потом честно ответил:

– Не станет. Но она должна ответить за свой поступок!

– Когда-нибудь обязательно ответит, – заверила охотница. – Если тебе интересно, то поисками укусившей тебя вампирши уже занимаются.

Я налил себе новую порцию чая. От кофе в последнее время мутило.

– Скажи мне, Света, ведете ли вы войну с вампирами, или ограничиваетесь лишь наблюдением за вновь обращенными?

Она глубоко вздохнула, не по-женски провела ладонями по лицу и ответила:

– Война ведется, но гораздо более глубокая, чем противостояние вампиров и Ордена Света. Никто толком не знает, когда началось соперничество между Светом и Тьмой, но оно идет уже много тысячелетий. Люди бьют демонов, демоны бьют людей, победы остаются то за одними, то за другими. Организации, подобные Ордену Света – узкоспециализированные. Мы выполняем лишь свои строго определенные функции, чтобы не мешать остальным.

– Для уничтожения вампиров есть специальные отряды?

– Специальные организации. Своего рода аналоги государственных спецслужб, которые отправляют против нечисти как отряды, так и отдельных умельцев. В плане уничтожения вампиров они, несомненно, большие специалисты, чем члены Ордена Света.