Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Данный труд представляет собой логическое завершение трилогии «Практика хатха-йоги». Первые две книги были опубликованы ранее: «Ученик среди учителей» (СПб., 2004) и «Ученик перед стеной» (М., 2005), причем первая из них была переработана и в настоящее время готовится к переизданию, а по теме второй книги появилось немало дополнительного материала. Если первая книга была посвящена практической ориентации среди многообразных современных стилей хатха-йоги, а вторая предоставляла вариант построения самостоятельной практики, то в третьей речь пойдет об устойчивости во взаимодействии с теми духовными традициями, которые имеют области наложения с хатха-йогой. Книга написана мною на многолетнем личном опыте контактов с представителями различных индийских традиций и снабжена редкими авторскими фотографиями. Большиство встреч происходило в последние годы работы в Индии (2006–2007) перед отбытием в Индокитай.

Процессы глобализации культуры затронули самое основание пути духовного самосовершенствования, поскольку смешение традиций стало неотвратимым и необратимым. Для индийской философии такая ситуация не представляется кризисной, ибо она изначально развивалась в полемике школ, в которой соответственно развились сами философские школы. Достаточно одного примера: в Южной Индии ныне процветает медитационный центр дза-дзэн, созданный христианским священником из Германии. Исторически получается следущая картина: буддизм возник в Индии, после превратился в чань-буддизм в Китае, затем преобразовался в дзэн в Японии, а в наше время дза-дзэн стал популярен на Западе до такой степени, что его стали вводить в христианских монастырях Европы, а само христианство продолжает распространяться по азиатским странам. И вот на алтарь в индийском центре дза-дзэн водружены Распятие и статуя Будды, а все сидят в Пустоте. Итак, круг замкнулся.

В философской деятельности, которая заведомо самодостаточна как возведение единичного во всеобщее вплоть до предстояния перед чистым Бытием, в принципе отсутствуют поиски некоего учителя или попытки остановиться на некой отдельной традиции. Даже идентификация с йогой как таковой в пределе неприемлема, и мне хотелось бы сразу отмежеваться от себя как объекта своих исследований. Практика хатха-йоги составляет один из способов философской рефлексии, и длительность применения любого из них в жизни не означает конечного самоотождествления с данным способом. Существует множество путей конкретизации личного сознания в высшей Самости, и к каждому можно подходить либо просто осознанно, либо самосознательно. Выбор первого варианта лишает необходимости обращать внимания на структуру пути, и важно лишь воспроизвести ее, а второго – требует понимания соотношения данной структуры с другими структурами.

Одновременно недостаточность и ценность этого труда составляет его намеренная субъективность. Поставив целью систематически освоить современные йогические стили, я воплотила ее еще в дипломной работе «Философские основания современных школ хатха-йоги» (СПб., 2004). Но уже впоследствии, приняв решение постоянно проживать в Индии, я соприкоснулась с традициями, смежными с хатха-йогой. Критерий нахождения «на границе» в том, что субъективность переживания и осознания конкретной ситуации в высшей степени совпадает с Субъектом, создающим ситуативность в Реальности. Постепенно в поле исследований попадало все больше разных традиций, что совершенно неизбежно при их смешении в современном культурном контексте, а сквозь сплетение событий постепенно вырисовывалась общая структура заложенного в них знания и намерения к развитию. Реальность не поддается систематизации, но отвечает намерению к вступлению в неизведанные области их постепенным раскрытием.

В итоге, представленная здесь субъективность отражает, по сути, объективное положение, в котором ныне находится всякий субъект духовной практики. Не только западные практикующие склонны создавать личное сочетание тех или иных техник разных традиций, которые они используют для самореализации. Даже признанные индийские учителя высокого уровня свободно применяют методы иных традиций или, по крайней мере, изучают их в такой мере, чтобы выработать личное отношение к их методологии. Применять или хотя бы понимать инаковые подходы к самоосуществлению – таков вызов современной глобализации духовности. Философский подход состоит в преобладании формы над содержанием: важно не просто на личном опыте удостовериться, что Все есть Единое, но и представить в дискурсивном виде, Как единение Осуществляется. Данный труд составляет вклад в подобное самосознание с позиций хатха-йоги по отношению к «внешним» традициям.

Достаточно очевидно, что выбор хатха-йоги как подобного центра составляет методологический прием. После отчетливого обнаружения открытости границ данной традиции центрация на данном способе самоощуществления отпадает за ненадобностью при дальнейшей работе в целостном контексте традиций.

Понятие телесности рассматривается здесь в широком контексте, принятом в современной философии, а именно, как воплощение определенного способа построения мышления, заданного той или иной культурной системой ценностей. «Тело» новорожденного совершенно неоформленное и, можно сказать, никакое, а традиция состоит в придании определенной формы телам. Воплощение – это не факт рождения в человеческом теле, а процесс формирования, который обретает свое завершение в обнаружении пределов тела, то есть в развоплощении, или смерти. Все усилия самосознания сводятся к попыткам выделить чистое сознание из видимости тела и осознать саму телесность. Все духовные пути расходятся по их отношению к телу, – производится ли самореализация в духе или в теле, – но все они сходятся в сосредоточении на отношении к телу. Одухотворение тела вплоть до преображения материи в сознание принято в даосизме, буддизме ваджраяны и хатха-йоге.

Культурные традиции заняты воплощением человеческих существ, а духовные практики – их развоплощением. Практика хатха-йоги предполагает методологию полного развоплощения и овладения сознательным построением своей телесности того или иного вида. Определение пограничных областей в сфере хатха-йоги состоит в опознавании традиций на уровне структуры индивидуального тела их адептов. При подобных взаимодействиях практик хатха-йоги выступает как человек, сознание которого в наименьшей степени обусловлено культурным «телом». Как известно, в йогической философии нет вообще ничего, кроме телесности, и вся духовная структура представляет собой различные «тела» той или иной степени тонкости и осознанности. Мышление как виджнянамайя-коша есть некое «сознание» в физическом теле, но оно также есть некое «тело» для такого сознания, как анандамайя-коша, которое тоже есть некое «тело». Телесность – это сознательность.

Взаимообусловленность воплощения и развоплощения достаточно очевидна, что и отражается в нераздельном и неслиянном со-бытии сакрального и профанного на протяжении истории существования воплощенных человеческих существ. Ученик в хатха-йоге не обладает «телом» в двояком смысле: с одной стороны, он уже не довольствуется неосознанным культурным «телом» и решительно растождествляется с ним, снимая всякую социальную личность, а с другой стороны, он не владеет телесностью как таковой, то есть теми способностями к развоплощению, которые далее позволяют мастеру хатха-йоги создавать себе такое тело, которое его вполне удовлетворяет для совершения тех или иных действий, если в них вообще имеется надобность. Таким образом, «утрата тела» – это предпосылка овладения хатха-йогой как таковой: пока человек доволен своим телом, он не чувствует его вообще, не задается целью его преобразовывать, и у него нет стремления к практике.