И в этом случае, и при дальнейшем изложении вопроса редактор и автор "Большой стратегии" от каких-либо комментариев воздерживается. Между тем материал, приводимый им, говорит о том, что уже в 1940 году основное направление английской "большой стратегии", названной Лиддел Гартом "стратегией непрямых действий", вполне определилось. Оно заключалось в ведении затяжной, длительной войны с Германией, войны без крупных сухопутных операций, в которой решающая роль отводилась "экономическому давлению", а вспомогательная - действиям авиации и военно-морского флота.
Вступление в войну СССР, а затем и США не привело к серьезным изменениям в "большой стратегии" английского империализма. "Одной из главных задач английской историографии,- говорится в шестом томе "Истории Великой Отечественной войны Советского Союза",- является оправдание стратегической концепции английского правительства, которая заключалась в стремлении уклониться от столкновения с решающими силами противника и предоставить вести борьбу с ними другим участникам антигитлеровской коалиции" [3].
Анализ воспоминаний политических и военных деятелей Англии, исторических исследований, а также публицистических и научно-популярных работ, посвященных проблемам 1941 -1945 годов, подтверждает всю справедливость этого вывода. Во второй половине 1941 года Лондоном была разработана стратегия "периферийных действий", то есть действий в районах, где сосредоточивались "заморские интересы" Великобритании. Генерал А. Брук, назначенный в ноябре 1941 года начальником имперского генерального штаба, а вскоре председателем комитета начальников штабов армии, авиации и флота, уже через три дня после назначения, как он сам отмечает, имел "ясное представление" о том, какой должна быть стратегия Англии. "Для меня было ясно,- писал он,- что мы должны очистить Северную Африку и открыть Средиземноморье, и, пока мы не сделаем этого, у нас не будет достаточного количества кораблей для проведения крупных операций" [4].
Несмотря на отрицательную позицию Брука в отношении второго фронта, некоторые авторы пытаются изобразить его сторонником операций в Западной Европе. "Стратегия Брука не означала, как заявляли и сейчас заявляют его оппоненты, - пишет Р. Томпсон, - что форсирование канала, которое должно было завершить разгром Германии, было... вообще отменено. Она означала скорее открытие коммуникаций, очищение моря и воздуха для тех превосходящих сил, которые потребовалось бы бросить против врага..." [5]. Если даже согласиться с этим заявлением, поверить ему, то все же возникает вопрос: куда, в каком направлении могли быть брошены из района Средиземноморья "превосходящие силы" союзников? Очевидно или на Балканы, или в Италию. Попытка Томпсона поддержать взгляды Брука в отношении второго фронта приводит к обратным результатам.
Мнение Брука разделялось большинством руководителей Великобритании, в том числе Черчиллем, хотя английские историки подчеркивают, что премьер-министр, "благодаря своему темпераменту и сентиментальности", был готов чуть ли не очертя голову броситься на выполнение требований СССР о втором фронте, и военным стоило немало трудов удержать его. Об этом, в частности, пишет А. Брайант. Однако он же вынужден засвидетельствовать полное совпадение взглядов Брука и Черчилля в оценке Северной Африки. "Брук не был одинок в признании значения Североафриканского театра, - замечает Брайант.- Это был район главных военных усилий страны со времени отражения попытки вражеского вторжения в 1940 году. Премьер-министр возлагал на него большие надежды" [6].
О целях средиземноморской стратегии Англии откровенно говорит фельдмаршал Александер - видный военный руководитель периода войны. Очистив от врага североафриканское побережье, пишет он в мемуарах, "мы были бы в состоянии угрожать уязвимому подбрюшью "европейской крепости" Гитлера". Не высадка через Ла-Манш и развитие операций в непосредственной близости от жизненных центров фашистской Германии, а "угроза" южному флангу держав "оси", и прежде всего Италии,- таков был смысл "средиземноморской стратегии". Фактически подтверждает это и сам Черчилль. "Если бы мы заняли Триполи и Франция не выступила, наши позиции на Мальте позволили бы перебраться в Сицилию и, таким образом, открыть единственно возможный второй фронт в Европе...", - заявляет он, указывая главное направление английской стратегии.
Дневники Брука и воспоминания Черчилля показывают, что к концу 1941 года оформилось одно из важных положений английской стратегии - превращение Северной Африки, а затем и всего Средиземноморья в главный район военных операций Англии и США. Английское правительство считало, что Вашингтон не будет возражать против этого [7].
Серьезной победой стратегии Черчилля - Брука, как отмечают английские истерики, стала Вашингтонская конференция. Черчилль приложил немало усилий, чтобы представить английскую делегацию на конференции и себя лично сторонниками активных действий против Германии, в частности высадки крупных англо-американских сил в Западной Европе. Однако, вопреки всему, страницы третьего тома "Второй мировой войны", где речь идет о конференции, свидетельствуют об обратном. Цитирование специально подобранных документов, в том числе личных, не помогает Черчиллю.
Так, например, обстоит дело с меморандумом, подготовленным премьером накануне встречи с Ф. Рузвельтом. Из трех документов, входящих в него, видно: 1) что Черчилль, прекрасно понимая значение советско-германского фронта, его влияние на ход войны и считая победу Красной Армии под Москвой фактором "первостепенной важности", тем не менее выступил против оказания действенной помощи СССР; 2) что главной задачей на 1942 год Черчилль считал "установление контроля... в Северной и Западной Африке"; 3) что высадка союзных войск в Европе, по его мнению, могла состояться в 1943 году; 4) что английское правительство по-прежнему надеялось на "внутренний крах" Германии в результате "эко-номических лишений" и "воздушного наступления" Англии и США; 5) что ряд условий, выдвинутых Черчиллем в отношении высадки в Европе, говорил о том, что английский премьер не хотел ее осуществления не только в 1942, но и в 1943 году [8].
И не случайно, рассматривая этот план, многочисленные оговорки Черчилля, академик И. М. Майский выразил сомнение в искренности автора. "Невольно возникает мысль: странный способ доказывать свою невиновность! - писал он в отрывке из воспоминаний военных лет, - ибо мыслимо ли было вообще одновременное совпадение всех указанных условий даже к лету 1943 года? По существу Черчилль отвергал второй фронт в Северной Франции и только вуалировал свой замысел нагромождением многочисленных предварительных условий" [9].
Меморандум Черчилля свидетельствует лишь об одном: английский империализм не спешил принять участие в решающих сражениях с фашистской Германией, откладывая их на 1943, а еще лучше на 1944 год. Такая стратегия была явно рассчитана на обескровливание не только Германии, но и Советского Союза. И не случайно американец Т. Хиггинс подчеркивает родство меморандума Черчилля с англо-французской концепцией "странной войны" 1939-1940 годов [10].
Одобрив предложения Черчилля, правительство США поддержало цели "большой стратегии". Л. Брод подчеркивает, что кроме плана высадки в Северной Африке на Вашингтонской конференции не было выдвинуто каких-либо других предложений на 1942 год. "Лично Рузвельт,- пишет У. Макнейл,- был прельщен североафриканской схемой..." [11].
Чем объяснить, что президент США, в отличие от ряда американских военных руководителей, особенно Дж. Маршалла, так легко согласился с английскими предложениями? Рядом причин, в том числе пропагандистскими, Ф. Рузвельт хотел продемонстрировать, что США всерьез намерены вести борьбу с главным врагом - нацистской Германией. Американские войска, заявил он на одном из заседаний конференции, должны принять участие "в активных боевых действиях где-либо по ту сторону Атлантического океана" [12].
