В ноябре 1917 г. реакционная верхушка «войскового совета Семиреченского казачьего войска» не подчинилась центральному Советскому правительству, разогнала местный Совет рабочих и солдатских депутатов и захватила власть в центре Семиречья – Верном (ныне Алма-Ата).

В январе 1918 г. в Туркестан прибыли оренбургские и семиреченские казаки, стоявшие раньше гарнизонами в Хиве и Персии. Эти вооруженные отряды (14 сотен) представляли угрозу для только что образовавшейся Советской власти края. Туркестанский Совнарком предложил им сдать оружие. Но их начальник, полковник И. М. Зайцев, командовавший ранее русскими войсками в Хиве, ответил отказом и, объединившись с другими антисоветскими силами, выступил против Советов. Сотни Зайцева заняли города Чарджуй, Самарканд и двинулись на Ташкент. 14 февраля 1918 г. красногвардейские отряды туркестанских рабочих встретили казаков возле станции Ростовцево (неподалеку от Самарканда). Те заколебались и, отказавшись воевать против народа, сдали оружие.

2 – 3 марта 1918 г. большинство жителей Семиречья, не подчинившись «войсковому совету Семиреченского казачьего войска», организовали в Верном «военревком» и приступили к созданию Советской власти и Красной гвардии. Казачья верхушка вынуждена была уступить. В феврале 1918 г. Советская власть была установлена в Пишпеке и в других городах Семиречья.

Бежав из Коканда после разгрома движения «Кокандской автономии», вожак басмачей Иргаш обосновался неподалеку, в кишлаке Бечкир. Он превратил кишлак в крепость, перегруппировал здесь свои силы, устроил мастерские для изготовления боеприпасов, обложил окрестное население «налогами». Реакционное мусульманское духовенство, согласно старинному обычаю, с соблюдением религиозных церемоний, подняло этого разбойника на белой кошме как религиозного вождя, после чего он объявил себя «борцом за ислам», «защитником угнетенных», присвоил титул «амири муслимин» – «верховного предводителя воинства ислама» – и начал «священную войну» против Советской власти. Со всех сторон к нему стекались люди, которые становились басмачами.

Распространение басмачества объяснялось тем, что их ряды пополнялись дехканами, находившимися под влиянием духовенства. Это были люди, недовольные хозяйственными и политическими мероприятиями советских органов – запрещением торговли на базарах, монополизацией и конфискацией хлопка и т. п. Коренное население Туркестана нередко возмущалось также неправильным поведением некоторых представителей местных советских органов, в которые на первых порах проникали старые чиновники и другие лица, не изжившие еще колонизаторских привычек. Используя это недовольство, реакционное духовенство, возглавляемое панисламистской организацией «Улема», националисты из пантюркистской организации «Иттихад ва таракки» («Единение и прогресс») и другие попытались поднять дехкан на борьбу под флагом «защиты ислама», «туркестанской автономии», «независимости» и подстрекали их к вступлению в отряды «борца за ислам» – Иргаша. Басмачей пытались превратить в политическую силу, направленную против советской власти.

В 1918—1919 гг. Советское правительство из-за военных действий с дутовскими бандами было практически лишено возможности непосредственно руководить советским строительством в Туркестане. Средством связи центра с краем были только телеграф и радио. Тем не менее правительство неоднократно указывало туркестанским работникам на необходимость установления правильных отношений с местным мусульманским населением. В телеграмме, посланной в апреле 1918 г. Народным комиссариатом по делам национальностей в Туркестан, говорилось: «Не отрицание автономии, а признание ее является очередной задачей Советской власти. Необходимо только автономию эту построить на базисе Советов на местах. Только таким путем может стать власть народной и родной для масс». На основе этих указаний V краевой съезд Советов, проходивший в апреле – мае 1918 г., провозгласил автономию Туркестана в составе РСФСР.

В органы краевой и местной власти стали привлекаться в большем, чем ранее, количестве местные кадры, постепенно исправлялись и ошибки хозяйственного порядка.

Принципиальные основы политики Советской власти в отношении местных национальностей были сформулированы в радиограмме ЦК РК П(б) от 10 июля 1919 г. на имя ЦИК Туркестанской республики и краевого комитета Коммунистической партии: «Необходимо широкое пропорциональное привлечение туркестанского туземного населения к государственной деятельности, без обязательной принадлежности к партии, удовлетворяясь тем, чтобы кандидатуры выдвигались мусульманскими рабочими организациями. Прекратить реквизицию мусульманского имущества без согласия краевых мусульманских организаций, избегать всяких трений, создающих антагонизм».

Между тем националистические элементы туркестанской реакции развертывали свою преступную работу все шире, ввергая отдельные слои населения края в кровавую борьбу с Советской властью.

Басмаческий вожак Иргаш постепенно захватил власть в сельской местности вокруг Коканда. Он совершал валеты на кишлаки, на русские селения, нападал на небольшие отряды красноармейцев, обычно легко уходя от преследования.

В 1918—1919 гг. в Фергане помимо банды Иргаша действовало еще около 40 банд (наиболее крупные из них Хал-ходжи, Махкам-ходжи, Рахманкула, Аман Палвана, Музтпина). Вскоре среди басмачей выдвинулся Мадамин-бек (его полное имя – Мухаммед-Амиибек Ахметбеков), ранее служивший начальником уездной милиции в Маргелане. Летом 1918 г. он создал из подчиненных ему милиционеров-узбеков отряд басмачей. Поначалу тесно сотрудничая с Иргашем, Мадамин-бек после нескольких ссор отделился и начал самостоятельные действия. Замыслив стать во главе басмаческого движения в Фергане, он ввел в отряде строгую дисциплину, К нему потянулись и русские белогвардейцы, которых он не только охотно принимал, но и назначал на командные посты.

В ноябре 1918 г. Мадамин-бек вместе со своим подручным, отчаянным головорезом и грабителем Хал-ходжой, повел свой отряд в 500—700 человек на русские поселки Благовещенское и Спасское, сея смерть и грабя поселенцев. Эти кровавые рейды вызвали стихийное движение крестьянской самообороны. В Благовещенском и Спасском возник отряд самообороны в 60 человек. Красноармейцы дали крестьянам несколько винтовок. Этим было положено начало организации «крестьянской армии».

Туркестанские власти, испытывая недостаток вооруженных сил, решили легализовать самооборону и предложили населению русских поселков «сорганизоваться в правильные отряды и избрать штаб».

Так, в конце 1918 г. официально была учреждена добровольная «крестьянская армия Ферганы». Ее задачей была защита от нападений басмачей.

«Крестьянская армия» строилась по территориальному принципу и включала в свой состав всех мужчин поселков в возрасте от 17 до 50 лет. Подчиняясь командующему Ферганским фронтом, получая от него вооружение и боеприпасы, «крестьянская армия» вместе с тем пользовалась значительной автономией. Ее командиры избирались; управлял армией выборный военный совет, в состав которого в качестве обязательного члена входил военком города Джалял-Абада.

Легализовав «крестьянскую армию», местные власти, несомненно, допустили ошибку. Подавляющее большинство ее участников являлись переселенцами, в свое время помещенными царским правительством на отобранных у коренного населения землях и превратившимися в кулаков. Отряды «крестьянской армии» нередко притесняли и грабили коренное население. Такие действия усиливали недовольство местного населения, которое отождествляло ее с Красной Армией.

С введением на территории Туркестана экономической политики «военного коммунизма», затронувшей непосредственные интересы крестьянства, население русских поселков, в первую очередь кулачество, стало проявлять недовольство Советской властью. «Крестьянская армия» превратилась во враждебную силу, находившуюся в распоряжении кулацких заправил.