- Подождите, я вас не понял.-Сказал генсек.-Судя по вашим речам, вы подготовили станцию гиперсвязи для запуска на орбиту Луны, и когда она была запущена?
Товарищ Козырин подавился ,поперхнулся и потух. До станции гиперсвязи, да и вообще до любого передатчика идти, лететь , бежать на орбите Луны- было, как до Венеры раком и в раскорячку.
-Не было таких запусков!-Вмешался Семичастный. Председатель КГБ был наравне с армейскими товарищами одним из кураторов Лунной космической программы. –Товарищ Козырин, ваши идеи достаточно авантюрны ,но в реальности вы их реализовать не смогли.
-Да и общее совещание по Лунной программе будет не сегодня.-Задумчиво проговорил генсек, потирая подбородок и переводя взгляд с председателя КГБ на директора НИИ. Космос это хорошо!-согласился генсек. –Орбита четыре Восток» тоже ничего. Вот только у нас другой вопрос к товарищу Козырину.
-А вопрос у нас , товарищи, к товарищу Козырину такой-почему .экраны у кинескопа телевизора до сих пор водно-глицериновые ,и почему диагональ экрана до сих пор 10-20 сантиметров?
-А какими им быть?- недоумевающе спросил директор НИИ. –Какие есть, такие и выпускают.
-Нам бы побольше и подешевше!- с язвительной улыбочкой вклинился Председатель Верховного Совета. Он уже понял ,что Брежнев хочет не только поднять продажи телевизоров , но и получить что-то новое ,иначе бы он не таскал всех по НИИ. Подгорный знал ,что Брежнев стеснительно-вежлив и не всегда может рявкнуть ,как Хрущев.Поэтому Подгорный решил поставить директора НИИ на место.
-На побольше нет материалов, а подешевше- не мы цены устанавливаем и себестоимость считаем!-равнодушно ответил директор НИИ ,потеряв интерес к беседе.
-Скажите мне вот что!-Снова вмешался генсек ,поблагодарив взглядом за помощь Подгорного.-Как вы на орбите Луны собираетесь телевизионные системы устанавливать? Я так понимаю ,что там должны быть камеры и для наблюдения и телевизоры для космонавтов для передачи сигнала на космической станции?
-На орбите Луны никогда не было космической станции!-резко возразил товарищ Козырин.-товарищ Челомей её никогда не создавал. Директор НИИ разозлился и на Подгорного и на выскочку Брежнева. Сидели бы в своей Москве и перекладывали бы свои бумажки.
Когда мы приехали в НИИ, то я сразу заметила высокомерную физиономию директора НИИ.Мне вообще-то было по фигу, кем себя возомнил директор НИИ, нужно просто узнать информацию от первоисточника. Я в упор не помнила, в каком году появились нормальные телевизоры, но зато знала ,что мы задружили с французской системой secam, вот теперь оставалось узнать состояние этой дружбы и наличие цветных телевизоров.
Увы и ах, разработки по цвету затухли. НИИ собирало все силы на участие в Лунной программе. Разработки по изменению качества экрана тоже не велись. Может быть,младшие научные сотрудники что-то и разрабатывали после работы ,когда идти в опостылевшую общагу не хотелось мокрыми сырыми вечерами, но официального результата не было.
Я немного постебалась по поводу Лунной программы, мне было интересно, как далеко продвинулись научные гении. После отставки Хрущева и смерти Королева Политбюро под нажимом военных обрезало финансирование Челомею. Проблема была в том ,что космические программы были коньком Брежнева, то есть он им покровительствовал. Что я помнила из истории, так то ,что ракетоноситель «Протон» был от Челомея.В общем, чтобы не спалиться в обозримом будущем, мне придется поработать с информацией о космической группе и навестить известных товарищей.
-Хорошо!-Согласилась я с директором НИИ.- Мирная часть телевидения в домах наших граждан вам сейчас не интересна. Скажите пожалуйста ,как вы относитесь к эффекту люминесценции .
-Ну, товарищ Вавилов лет шестнадцать назад предложил выпускать такие лампы. Они есть вроде в продаже. К нам они ни как не относятся!-Раздраженно ответил директор НИИ.
-Насколько я помню, природным фотолюминофором является шпинель-минерал из смешения оксида магния и алюминия.-С невинным видом я закинула удочку. Если поработать с химиками ,то можно создать искусственные соединения –фотолюминофоры.
-Я не химик ,а физик!-немного оскорбленно выразился директор НИИ.
-Хорошо, я вас понял!-Оборвала я начинающего закипать товарища директора НИИ. –Про Лунную программу я вас спрошу позже в Москве, а сейчас нам пора. Большое спасибо за познавательную экскурсию.
В общем, с информацией по новым технологиям меня , аж целого генсека , вероломно прокатили. Ну вот я- не я буду ,если не запинаю валенками обидчика-сделала я заметку себе на будущее.
Ладно, хрен с ним, с НИИ телевидения ,красная шапочка, или как говорили в рекламе порошка «Тайд»- «а теперь мы идем к вам».
Вернее ,мы пойдем на Тореза в новую клиническую больницу Академии Наук. Вернее ,как новая ,- Академия выбила себе нехилый участочек с куском лесопосадок и зданьецем в стиле сталинского ампира. Сталинки я видела на Московском проспекте-жилые, кроме высоты потолков ни чем они меня внутри не поразили. Офисные же сталинки были в Москве достаточно помпезными. Осталось узнать, как преобразовали внутри здание академики.
Пельнеш , администратор от Академии наук, не был фанатом нынешнего секретаря Партии, он вообще после двадцатого съезда Партии стал цинично относиться ко всему. Причиной этой была небольшая вещь- он хотел на Запад. Сам он ,конечно, ни в какое посольство не ходил, чтобы не светиться ,но через знакомых узнал об имущественном цензе с обеих сторон границы ,и это ему не понравилось. Тогда ,после двадцатого съезда партии он стал копить деньги. Бежать как нелегал, он не хотел. Он хотел перейти границу как белый человек, официально, с новым паспортом.Жаль, двойного гражданства не было. Хрущев не додумался. Понимал ли он тот факт, что товарищи из компетентных органов брали на заметку не только товарищей ученых с кучей секретных подписок ,но и офисный планктон, или не понимал, фиг поймешь. Но факт оставался фактом, он хотел на Запад.
Нынешний визит в Ленинград в составе правительственной делегации был для него рутиной административной работы-нужно было вести себя в рамках. Будет ли он потом писать мемуары о встрече с Брежневым и продаст их задорого, или не будет, не суть важно было сейчас. Сейчас было важно пересилить себя и соблюсти протокол.
Итак,мы прибыли на Тореза, которая ограничивала парк «Сосновку». Зеленая зона была знатной, так и хотелось зарыться в глубину и поваляться на травке. Июнь в Ленинграде был прохладным ,высокие температуры приходили в середине июля. Здания больницы и поликлиники были донельзя помпезными и находились в глубине участка. В моей реальности Больнично-поликлиничный комплекс РАН был выведен ближе к дороге и был кирпичным. Тут же поликлиника была отделена от больницы.
Администратор от Академии наук тут оказался на высоте- посещение было запланированным ,так что ему удалось блеснуть организаторскими способностями. Главврачи и поликлиники и больницы были по национальности грузины и были очень, очень радушными к гостям. Нас провели по всем зданиям и показали все кабинеты. Меня раздосадовали порожки и тяжелые деревянные двери-видно, я сильно привыкла к хайтеку и тяжелая советская старина меня бесила.
Было видно ,что Подгорному и министрам визит нравился, ну, естественно ,они дальше Москвы и не вылазили.Семичастный был возмутительно безразличен. Министры то все по административным зданиям на встречах перемещались ,а тут целая немосковская больница. Косыгин же был безразличен, Ленинград он и так знал, как свои пять пальцев. Знал он и о дефиците зданий после блокады. Вот в чем меня поражал Ленинград- город получалдостаточно вроде бы денег и собственный проектный НИИ даже был ,а вот отстроиться нормально у Ленинграда не получалось.
Нас провели в конференц-зал, который был в здании больницы. Там нас уже ждал персонал. Народу было достаточно, все о чем-то болтали- о своем, о девичьем.
Меня, как главного боса, Подгорного, министра здравоохранения и Косыгина пригласили на сцену за стол.Остальных же посадили на первый ряд, переместив персонал на последние ряды. Там же на сцене оказались и два главврача , и за трибуной встал Пельнеш, представитель от Академии наук.
