- Ты не бойся, - подбодрил меня мастер. - Если есть, что сказать - говори прямо!
- В общем, он не работает...
- Хм-м, странно, - задумчиво протянул старик, заложив за спину сморщенные желтоватые руки. - Должно быть, напутал что-то... Секрет-то сейчас при тебе?
- Да, конечно, - ещё больше смутившись, ответил я, доставая из старой потёртой сумки небольшой кусочек писчей кожи. - Вот.
Старик одним ловким движением выхватил его, поднёс к глазам и принялся читать, подслеповато сощурившись. Он ещё постоял минут пять, вертя кусочек так и эдак, будто бы это могло хоть как-то поменять смысл написанного...
- Прости старого дуралея ещё раз, - горько вздохнул мастер, возвращая мне свой 'секрет'. - Видимо, совсем ослаб мой разум под натиском старческой хвори... Это ж надо - перепутать пыльцу серного тысячелистника с листьями оранжевого подкаменника. Сильно ты там успел ингредиенты попортить?
- Да не то, чтобы очень... - задумчиво протянул я. - Хотя, не найдётся ли у вас корней огнецвета?
В ответ, старик лишь виновато развёл руками: мол, откуда у меня может быть этот редкий, но не очень-то ценный ингредиент.
Жаль, конечно... Видать, на роду мне было написано - тащиться в эти проклятые курганы.
- До свидания, мастер, - упавшим голосом произнёс я, поворачиваясь обратно к двери.
- И тебе удачно провести вечер - подмигнул старик, поплотнее закутываясь в просторный тёплый домашний халат, доходивший ему чуть ли не до пят.
Тихо поскрипывая слегка проржавевшими петлями, закрылась тяжёлая дубовая дверь...
Ленивое солнце уже успело укатиться за крыши неказистых низеньких домиков, и теперь лишь редкие лучи, старательно разливающие по вечернему небосводу свой мягкий оранжевый свет, напоминали о его существовании. Свежий воздух, подгоняемый осенним ветерком, шелестел что-то на своём загадочном наречии. Тишина лёгким прозрачным одеялом укутывала мир, погружая его в приятную дрёму. День медленно, неохотно покидал свой пост, уступая место серым промозглым сумеркам...
'Левой-правой-левой-правой'. - Окрики доносились со дворика небольшой избы, расположившейся неподалёку от низеньких покосившихся деревенских ворот.
Видать, Бъярн - капитан местной стражи - всё ещё возится с ребятнёй в свободное от службы время. Мальчишки охотно каждый вечер бегают к его избе, деревянными мечами помахать, а он учит их помаленьку всяческим боевым ухваткам. Смену себе готовит.
-Ау, больно! - раздался чей-то звонкий голосок, заглушив ритмичный перестук деревянного оружия. - Дядя Бъярн, зачем Воли так сильно бьёт?
- Не скули, Альби. В настоящей схватке враг приложил бы тебя куда крепче, - отозвался грубый мужской бас. - А ты, Воли, впредь рассчитывай силу удара. Только так ты научишься отражать ответные выпады. Ладно, ребятишки, время уже позднее, так что пора вам по домам.
- Ну, дядя Бъярн, можно ещё немного... - принялся причитать целый хор детских голосов.
- Так, это приказ, а кто не умеет их исполнять - тех в стражники не берут!
Впрочем, последнего пояснения уже и не требовалось. Ребятня, лишь только заслышав первые слова старого капитана, с визгом и воплями высыпала из тесного дворика на просторное полотно главной улицы. Следом за ними показался и сам Бъярн - крупный широкоплечий мужик среднего роста, одетый в простую домотканую одежду. По его грубому обветренному лицу бледной змеёй протянулась полоса старого шрама, рассекающая подёрнувшуюся сединой бороду. В своих, поистине огромных ручищах он тащил целую охапку побитых, местами треснувших, но всё ещё пригодных для тренировки деревянных мечей.
Увидев меня, капитан нахмурил свои кустистые брови и с притворной строгостью в голосе спросил: "Эльмин, тебя-то куда понесло, на ночь глядя?"
- Да вот, за травами мастер отправил, - ответил я, поправляя лекарскую сумку. - Корень огнецвета ему понадобился.
- Это ещё что такое? - удивился Бъярн. - Опять эти ваши гильдейские шуточки?
- Да нет, цветок такой. У него бутон ещё в темноте испускает лёгкое золотистое свечение. По-простому он называется... - тут я слегка замялся, напряжённо пытаясь вспомнить, как именует это растение простой люд, - солнечник.
- Так ведь он только на курганах местных растёт. Эйвур что, тебя по темникам в могильник отправил? - спросил капитан с неподдельным изумлением в голосе. - Во даёт, изверг!
- Моей вины в том больше, чем чьей-либо, - ответил я, накидывая на голову капюшон из плотной грубой ткани. - Нечаянно испортил последние запасы этого цветка, а он, как назло, понадобился мастеру для приготовления зелья...
- До утра подождать у него терпенья не хватило? - поинтересовался Бъярн, аккуратно раскладывая свой драгоценный арсенал на старом, поскрипывающем под тяжестью шагов, крыльцо.
- Так ведь Эйвур не для себя собрался его делать. Слыхал, небось, как Вельну то хворь прихватила. Вот мастер и пытается её с шести небес вытащить.
- Да, дела... - задумчиво протянул капитан. - Эх, говорил я тебе: бросай свои склянки да поступай к нам на службу. Платят неплохо, кормёжка отличная, скучать не приходится, ну и , в конце концов, станешь хоть на мужчину похож, - при этих словах он небрежно погладил серую нитку своего шрама.
- Королевству нужны всякие подданные: и воины, и пахари, и лекари. Будет лучше, если все станут заниматься тем делом, для которого созданы, презрев преграды, лежащие у них на пути.
- И то верно, - вымолвил Бъярн, почёсывая затылок. - Слушай, может тебе моих ребят в сопровожденье выделить?
Спасибо, - коротко ответил я, - но вряд ли им это придётся по душе.
Ответил и нырнул в серую пелену промозглых сумерек...
***
Тяжёлый диск луны медленно плыл по бескрайним просторам ночного неба, периодически цепляя своим жёлтым брюхом пепельно-чёрные верхушки вековых сосен.
Песчаная дорожка, залитая бледным призрачным светом, тоненькой серебряной ниточкой рассекала густые заросли молодого подлеска.. Вечерний туман, приютившись в небольших овражках, ткал молочно-белое покрывало.
Тихо прострекотал свою песню припозднившийся кузнечик. Сорвавшись с густой еловой ветки, глухо заухал голодный филин, предвкушая богатую ночную охоту. Панически прошелестела сухими кожистыми крыльями удирающая летучая мышь.
Лес жил своей таинственной ночной жизнью, не обращая внимания на чужака, вторгнувшегося в неё...
Я медленно брёл по шуршащему песку тропы, держа пузырёк с заветным снадобьем наготове - мало ли какому зверю вздумается прогуляться ночью, в поисках свежей добычи. Говорят, что помимо чёрных медведей, силой уступающих разве что каменным троллям, бурых волков, способных в одно мгновение разорвать зазевавшегося путника на части, тут ещё можно и оборотня повстречать.
Такой зверь если на человека нападёт, то убивать не станет. Покусает и скроется в густом сумраке глухой лесной чащи. После этого несчастному остаётся только удавиться, ну или самому превратиться в коварное, обезумевшее от собственной силы чудище.
Пока что, хвала шести богам, самым крупным хищником, встретившимся на моём пути, оказался проголодавшийся филин, присмотревший себе на завтрак небольшую летучую мышь...
Далеко впереди, меж деревьями, появились первые просветы, возвещающие о приближении к древним курганам. Сквозь них робко проникали серебристо-белёсые лучики, создавая причудливую картину игры света и тени на сером лесном покрывале.
Я непроизвольно ускорил шаг.
Вход на территорию могильника гарантирует путнику относительную безопасность - большинство зверей старается держаться от них подальше. Видать, слухи, уже который год бродящие по деревне, отчасти правдивы. Любой житель леса, будь то огромный чёрный медведь или маленькая серая мышь, за лигу чует недобрый запах, исходящий из подобных мест. Впрочем, мне это только на пользу - не придётся хоть оборачиваться на каждый случайный шорох.
