Меня передёрнуло.

– Придурок, – бормочу я.

– Серьёзно? Ты хоть знаешь, кто я? – спрашивает он, абсолютно не обращая внимания на моё растущее раздражение.

Мои брови поднимаются.

– А должна? Я так не думаю, только если ты не сделал что-то стоящее, например, спасение мира или…

Я жестикулирую рукой, стараясь думать о чём-то, подтверждающем мою точку зрения. Правда, я несомненно не забыла бы его, если бы знала, кто он, потому что он – кто угодно, но не тот, о ком забывают.

Его усмешка превращается в смех. Я смотрю на него в замешательстве.

Я только что оскорбила его дорогущую задницу.

Блядь, почему он смеётся?

– Поверь мне, если бы я сделал что-то, ты бы не спрашивала. Ты бы определённо чувствовала это в течении многих дней. – Его зелёный взгляд мерцает, бросая мне вызов. – Я может быть и придурок, но я тот придурок, который всегда позволяет женщине прийти первой. И не раз.

Мои зрачки расширяются.

– Что?

Ощущая моё замешательство, он продолжает:

– Так или иначе, урегулирование данного инцидента осуществляется в частном порядке.

– И как ты предлагаешь мне это сделать?

– Я знаю несколько способов. – Его губы приоткрываются в улыбке.

Моя челюсть отпадает. Он запал на меня? Не может быть, потому что…

– Что? – я каркаю, мой голос внезапно хрипнет и тело пылает. Мои соски твердеют под тонкой тканью моего топа, и это, конечно же, не из-за холодного воздуха в Нью-Йорке.

Ах, предатели!

Мистер Ходячий Секс облизывает губы медленно и умышленно, его пристальный взгляд, видимо, приклеен к моей вздымающейся груди. Он даже не пытается скрыть то, что трахает глазами мои сиськи. Чёрт, в его грязных мыслях, я, возможно, распласталась орлом на его кровати с ним сверху.

– Мне жаль. Я не понимаю, – я качаю головой, пытаясь осмыслить его слова, – О чём ты говоришь?

– Ты можешь возместить ущерб, сходив со мной сегодня на свидание, – говорит он. – После которого мы поедем ко мне.

Я мигаю один раз, другой. Мой рот слегка открывается. От тяжелого дыхания губы просто пересыхают.

Блядь, это горячо!

И я хочу этого.

У меня никого не было больше года. Это было так давно, что я не буду удивлена, если обнаружу кое-где паутину.

Если бы я была девушкой на одну ночь, то он был бы идеален. Горячий, высокомерный, тип, который даже не спросил бы вашего номера, не говоря уже о том, как называть вас, после того, как вы сделали грязное дело.

Но нет никакого пути в аду, на котором я бы замутила с кем-то, кто настолько очевиден и противен. Где-то на заднем фоне зазвонил мой телефон, напоминая, что время сейчас имеет существенное значение.

– Это твой парень звонил? – Он ухмыляется. – Кажется, ты его игнорируешь.

– Это не твое дело.

– Значит, не парень, – его высокомерие зашкаливает. Вы, вероятно, даже сможете увидеть его из космоса. И это меня раздражает.

– Итак, что скажешь? Если ты не поняла, я спрашивал о…

– Я слышала тебя отчётливо, и мой ответ –  нет.

– Нет? – Его брови взлетели вверх в удивлении.

– Нет.

– Ты уверена? – Он неохотно отводит свой взгляд от моей груди и наконец-таки смотрит мне в лицо.

Я скрещиваю руки на груди и сразу успокаиваюсь.

– Твой день был неудачным и теперь ты находишься в отчаянном положении, ища замену для связи на ночь? Я не замена, блядь, никогда. Определённо не собираюсь быть приходящей. Я не проститутка. Я не предлагаю моё тело, чтоб заплатить за повреждения автомобиля.

– Я понял, достаточно. По крайней мере, позволь мне купить тебе выпить, – его взгляд скользит по мне снова в преднамеренно дразнящей манере. – Ты должна мне.

Несмотря на его безобидные слова, я чувствую, что он думает.

– Должна тебе? – я смеюсь. – Почему ты такой? Ты даже не знаешь меня.

– Из-за специфики своей работы я не могу тратить время впустую, особенно, когда вижу то, что мне нравится, – он оглядывается. Я следую за его взглядом к длинной очереди перед клубом.

Что он делает?

Он – сутенёр?

Наркобарон?

Я очарована и чертовски заинтересована.

Я практически попалась на удочку и спросила, но прикусила язык раньше, чтоб остановиться прежде, чем сделаю это.

– Извини, но я пас. Ты не мой тип.

Я делаю шаг назад, чтоб держать дистанцию между нами. Тень разочарования мелькает на его лице, но, кажется, он уловил.

– Я – тип каждой, – говорит он. – Ты просто должна понять это.

Я не сомневаюсь, но оставляю каменное выражение лица, гордясь тем, что только что отшила самого горячего парня, которого только видела. Позже, в одиночестве и заточении четырёх стен, я, возможно, буду чувствовать себя иначе.

Его кокетливое выражение меняется на моих глазах.

Да, он определённо понял.

Его пристальный взгляд путешествует вдоль моего Форда, оценивая его, как я предполагаю, знающим взглядом. Не ожидая моего ответа. Он вытаскивает свой бумажник из заднего кармана и начинает выписывать чек. Я смотрю на сумму, которую он согласен заплатить, и у меня пересыхает во рту.

Святая корова.

Это слишком много.

Мой Форд не стоит столько.

– Это должно покрыть твой ремонт, хотя мой тебе совет – купи новую машину.

Мой взгляд скачет от совершенно белого листа бумаги к его самодовольному выражению лица, а затем опять к чеку. Я думала, что была зла до этого, но это – ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас.

Общей суммы, которую он предлагает, хватит, чтоб покрыть стоимость новой машины.

Моё сердце стучит так сильно, что вот-вот вырвется из груди… и не в хорошем смысле.

Я оскорблена… и в ярости.

Не потому, что его жест подразумевает то, что авария была его виной и он передо мной в долгу. Я в бешенстве, потому что самодовольное выражение его лица говорит мне, что он уверен в обратном.

Он чувствует жалость ко мне, и его щедрый чек – подачка.

Жалкий чек.

Наглость!

И это причина, почему он на меня напал в первую очередь? Потому что он считает, что я могу быть бедной и впечатлённой его роскошным автомобилем, и одеждой, и, следовательно, пожелаю раздвинуть ноги перед ним, только лишь потому, что он привилегированный?

– Что скажешь? Этого достаточно? – спрашивает он нетерпеливо.

Игнорируя его вопросы, я сладко улыбаюсь и делаю шаг вперёд.

План состоит в том, чтобы посмотреть прямо ему в глаза и сказать, куда он может засунуть свой чек. Но вместо этого, я замечаю, что наклоняю голову назад, для того, чтобы полностью изучить пару греховно зелёных глаз, глубокого цвета, цвета тёмных лесов и часто посещаемых лугов.

По факту, его рост меня пугает, и я почти задыхаюсь от своих слов.

– Оставь себе. Мне не нужны твои деньги, – выплёвываю я, скрежеща зубами. – И нет никакого способа, при котором я бы с тобой переспала. Ни сегодня. Ни завтра. Ни когда-либо ещё. Понятно?

Дрожащими пальцами, я бросаю в него чек, стараясь не дотронуться до него.

Его брови взлетают. Медленно его улыбка тает на губах.

– Я не требую, чтобы ты…

Я больше не слушаю, поворачиваюсь к нему спиной и запрыгиваю в машину, затем захлопываю дверь.

Я подавляю желание посмотреть на него, когда завожу двигатель, но могу почувствовать его пристальный взгляд, прожигающий мою кожу. Мои внутренности горят, даже при том, что мой гнев растворился в приятной ночи.

Не оглядываясь, я проношусь мимо него. Я не живу в его мире, поэтому знаю, что больше никогда его не увижу. Но от этого понимания забыть его глаза не легче, а пульсация между ног не проходит.

Факт остаётся фактом: он придурок.

Ещё один высокомерный ублюдок, которого я никогда не увижу.

Да я бы лучше съела этот чек, чем приняла бы подачку от незнакомца, главная фантазия которого –  урегулировать ситуацию в частном порядке. В постели.

Глава 1

Три месяца спустя