— Куда ты меня везешь? — пробурчала под нос.

— Потерпи и узнаешь, — с ухмылкой ответил он в игривой форме.

— Я хочу пить.

— В бардачке есть все что ты любишь. — ответил Юсуф и устремил свой взор на дорогу.

Открыв бардачок, я не поверила своим глазам. Там действительно было все, что я предпочитала — баночки с виноградным соком, пакетики с карамелизированными орешками, несколько батончиков шоколада, тёмный плиточный шоколад, даже коробочка с лукумом из роз. От удивления я не заметила, как приоткрылся рот, а то, что за мной наблюдают втихаря, тем более вышло из виду. Взяв баночку с соком и пакетик орешков, демонстративно захлопнула бардачок.

— Ты перестарался.

— Правда?! Я боялся, что тебе не хватит, — улыбался, продолжая смотреть на дорогу.

— Это шутка? Тут на двоих хватит!

— Ну, тогда угости меня.

Открыв пакетик с орешками, протянула в его сторону. Юсуф, взглянув на пакетик, перевёл взгляд на меня.

— И как я, по-твоему, должен есть? Мои руки заняты управлением.

— Мне что, с руки тебя кормить?

— Ну, если не можешь с рук, можно губами, — продолжал надо мной издеваться.

В отместку фыркнув, протолкнула ему в рот сразу несколько орешков.

— Потише, потише, я хочу продлить удовольствие.

— Ты ненормальный Юсуф, — ответила и принялась сама поедать содержимое пакетика.

— Я ненормальный только с тобой.

— Значит с другими ты вполне нормальный человек?

— С другими, я не чувствую себя собой.

— Это говорит о том, что я когда-то была влюблена в неадекватного парня, — вдруг вылетели у меня вслух размышления, услышав которые, Юсуф повернулся в мою сторону.

— Ты и сейчас в него влюблена, просто боишься признаться в этом.

— Долго ещё ехать? — решив проигнорировать крайнее высказывание, сменила тему.

— Уже…

Припарковавшись у пристани, Юсуф прошёл к кассе, а затем снова вернулся к машине.

— Идём!

Жест джентльмена в виде протянутой руки позволил мне выйти, и мы прошли на вечерний паром.

— Это и был твой сюрприз? — спрашивала я, когда мы усаживались на пустующей верхней палубе, держа в руках стаканы со сладким горячим чаем.

— Пять лет назад на этой пристани впервые состоялось наше знакомство. А затем последовало первое свидание на пароме и… — остановив взгляд на моих губах, продолжил, — первый поцелуй.

— К чему ты клонишь Юсуф? — сосредоточен, но взглянула в его тёплые шоколадные глаза.

— Надеюсь, после моего рассказа на этом пароме, ты дашь мне шанс вернуть нас обратно и начать с того места, где мы остановились.

— А то, что мы оба в браке, тебя это не волнует?

— Всему есть решение Лисс.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Тем более, я уже давно измучила себя в догадках, что же с ним произошло за это прожитое время.

Сделав пару глотков сладкого чая, отставила стакан с блюдцем на перила.

— Хорошо Юсуф, я готова тебя выслушать.

25.

— Лисс, я хочу, чтоб ты знала, у меня всегда были самые серьёзные намерения на твой счёт. И уезжая от тебя, пять лет назад, я действительно собирался вернуться, забрать тебя и представить своей семье в качестве невесты. Но… — он опустил глаза.

— Что-то пошло не так… — дополнил его предложение.

— Определённо. Я даже не знаю кого винить за это и стоит ли? Мой отец был присмерти. Врачи давали ему несколько дней. Мы начали приготовления. И когда подошло его время уходить, он на смертном одре взял с меня слово взять в жены единственную дочь своего лучшего друга.

— И ты не смог отказать…

— Отец оказывается давно уже договорился с ним на этот брак, но меня поставил в известность слишком поздно.

— А ты не мог ему сказать, что влюблен в другую? — как можно снисходительнее спросила его.

— Наша семья при отце придерживаюсь старых обычаев. Считалось непростительным перечить или идти против него.

— А сейчас разве вы не придерживаетесь?

— После отца, во главе семьи остался я. Стамбул изменил меня, я стараюсь потихоньку отходить от излишних традиций. Но последнюю волю отца, мне все же пришлось выполнить…

Его большие карие глаза были переполнены грустью и печалью. Не знаю, что Юсуф сейчас проживал больше, потерю отца, или утрату жизни со мной, от которой ему пришлось насильно отказаться. Мысль о его жене подкралась сама собой.

— А почему Али усыновленный?

— Айше неизлечимо больна, поэтому ей противопоказано иметь детей. Но так как ей всю жизнь хотелось иметь полноценную семью, мы решили усыновить ребёнка.

— Ты дал ей всё, что она хотела…

— Но отказался от всего, чего так желал я…

По-прежнему полные печали глаза смотрели на меня, не отрываясь. Прохладный ветер Босфора развевал распущенные волосы по сторонам, не забывая обдувать пылающие щеки и солёные капли, стекающие с глаз.

— Насколько тяжело она больна? — единственный вопрос, который не давал мне покоя.

— У Айше четвёртая стадия рака. Врачи облегчают её состояние, но это ненадолго. Иногда мы не в силах препятствовать воле Всевышнего. Я бы развёлся, как того требуешь ты, но моя совесть просто не позволяет решиться на этот поступок. Я боюсь, что узнав о разводе, Айше покинет нас преждевременно.

— Я бы тоже тебе не позволила сделать это. Не хочу быть виновной в чьей-то смерти.

Проведя несколько минут в молчании, мы наблюдали за танцем чаек над проливом. Увидели, как загораются разноцветные огни уже в стемневшем городе и мимо проплывающие катера.

— Знаешь Лисс, я ведь приезжал после на твой старый адрес, только соседка мне сказала, что ты уже съехала.

— Правда?! Когда это было?

— Через год. — Его заинтересованный взгляд снова остановился на мне. — Когда ты вышла замуж Лисс?

Вопрос застал меня врасплох. Казалось, что Юсуф о чем-то догадывается, но никак не может найти потерянную нить в этом клубке. И раз уж сегодня вечер откровений, то возможно стоит и мне раскрыть перед ним все карты.

— Через пару месяцев после нашего расставания.

— Пару месяцев? — удивление смешалось с лёгким привкусом недовольства.

— На самом деле, — я пыталась собраться духом, — ты должен кое-что узнать.

— И что же? — Юсуф развернулся ко мне всем телом и при виде моих дрожащих рук, бережно взял их в свои, а затем поднёс ко рту обдал их горячим дыханием. Наблюдая за всем происходящим, а после, встретившись с его глазами, я решилась.

— Я была беременна Юсуф… К сожалению, произошёл не произвольный выкидыш, когда я узнала о твоей свадьбе. — Я заметила, как искажается его лицо, но продолжала рассказывать. — Я была потерянной, чувствовала себя непригодной обществу и не достойной для создания семьи. Адем оказался рядом, помог, поддержал меня, а после выписки из больницы предложил мне выйти за него. На тот момент я считала для себя его чудом.

— Но я ведь не знал, что ты в положении?

— Юсуф, как ты мог знать, если исчез, полностью уехав от меня? Ни звонков, ни встреч, ни писем! — мой голос сорвался на ветру. Лишь плеск волн о паром разбавляли тишину, повисшую между нами.

— Я виновник всему, что произошло с нами…

Тяжёлая фраза, брошенная в волны, имела самые правдивые очертания. Юсуф прекрасно осознавал масштабы своих падений. А я наконец почувствовала всю лёгкость, от того что между нами больше не осталось секретов.

— Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь в этой жизни, но я обещаю сделать всё, чтобы ты была счастлива.

26.

Разве может быть женщина счастлива, не познав всю суть материнства?

Юсуф лишил меня этого счастья, не знающи и теперь пытался все исправить. Вот только исправлять уже нечего…

— У нас ещё будут дети Лисс, поверь мне, — шептал он, с проникновением прижимая меня к своей груди.

— Ты лишил меня этого права Юсуф…

Подобно капли в море я захлебывалась в собственных слезах от неукротимой боли в душе. Осознавание того, сколько жертв повлекли за собой наши несбывшиеся мечты, буквально затуманивало мой здравый смысл.