— В своей спальне, — мило улыбается, но остановившись у выхода, поворачивается, чтобы задать следующий вопрос, — Или ты хочешь, чтоб я остался?

8.

Хотела ли я, чтобы Юсуф остался подле меня? Моё сомнение разделилось на две половины. Одна часть меня, которая отвечала за сердце и чувства неумолимо желала оставить его, а вторая часть, отвечающая за разум, была категорически против. И если мой отец и был европеец, то мусульманское воспитание от мамы сыграло свою роль.

— Спокойной ночи Юсуф, — ответила я, со щемящим сердцем позволив ему уйти.

Рано утром, он отвёз меня домой, предварительно накормив настоящим турецким завтраком. Стол ломился от различных лакомств. Свежая нарезка овощей в компании с отборными оливками, яичница, сыр четырёх видов с мёдом и орешками, три вида варенья, сливочное масло, каймак, фрукты, сухофрукты и ароматный свежеиспеченный хлеб. На миг я подумала о кулинарных способностях Юсуфа, но увидев скоропостижно уходящую горничную, спустилась с небес на землю. Последняя приходила к нему каждое утро, чтобы приготовить завтрак до учёбы и немного прибраться. Впоследствии я поняла, что Юсуф рос избалованным ребёнком, которому все было дозволено, за исключением запретов отца. Али бей имел огромный вес не только в своей семье, но и в самом городе Урфа.

— Юсуф, ты сильно религиозный человек? — вдруг опешила я, спросив, когда мы уже подходили к моему дому.

Не сказать, что вопрос застал его врасплох, скорее он даже рад был поделиться хоть какой-то интересующей меня информацией. Присев рядом со мной на скамейку, начал свою речь.

— Шанлыурфа — это полное название города. (пер. с тур — Славная Урфа) До сих пор, Урфа является религиозным центром, а ещё городом пяти пророков ислама. У нас много достопримечательностей, к примеру — пещера, где родился пророк Авраам, два священных озера, большие исторические мечети, бани. И, конечно же, Гёбекли — Тепе.

— А что это?

— Самые древние в мире развалины каменных храмов. — С минуту помолчав, снова взглянул на меня с улыбкой и продолжил, — Меня даже назвали в честь рожденного в этом священном городе, известного поэта Наби Юсуфа.

Последнее сказанное им предложение лишь подтверждало всю серьёзность ситуации. Определённо Юсуф был частью глубоко религиозной семьи, семьи, где словам отца никогда не перечили, пытаясь отстаивать свою точку зрения.

— Ты единственный ребёнок в семье?

— Я старший, после меня ещё трое. Но я единственный сын. А почему ты спрашиваешь?

— Просто мне интересно было узнать о твоей семье. — мой взгляд в его сторону был достаточно беззаботным, но в душе носил совершенно иной характер.

Ранним утром на улице было безлюдно. Юсуф, не став пренебрегать возможностью, потянулся ко мне чтобы завлечь в свои объятья.

— Я так счастлив с тобой Лисс, — словно песней звучали его слова у моего уха. Последующие за этим фразы, в дальнейшем навсегда оставят отпечаток в моей жизни. — Я слишком боюсь потерять тебя. Обещай, что останешься со мной навсегда, — почти осипшим от волнения голосом спрашивал Юсуф.

— Обещаю, — сиюминутный ответ без доли сомнений. Юсуф, был первым и единственным, с кем я готова была разделить всю свою жизнь.

Поцелуй был настолько чистым и искренним, что создавалось ощущение, будто мы только что обменялись клятвами любить друг друга на веки вечные.

Закрыв за собой входную дверь, я мигом помчалась на балкон. Помахав вслед уходящему парню, бабочки в моём животе ещё долго давали о себе знать.

Год спустя…

— Как я рада тебя видеть! — Верда с нескрываемым удовольствием прижимала меня к себе. За первый прожитый курс, мы успели с ней сдружиться, несмотря на её слегка взбалмошный характер. Мы были словно одна батарейка с характерным знаком плюс и минус с двух сторон.

— Я тоже соскучилась по тебе!

Моё внимание привлёк явный ботаник в очках, проходивший слишком близко, остановившись, он всучил подруге клочок бумаги, чем заставил её обернуться. Взглянув на него многообещающим взглядом, подруга вернулась к нашему разговору.

— Ну, рассказывай! Ты ещё не сменила фамилию на Озтюрк?

Весь год мы с Юсуфом пребывали в идеальных отношениях. Благодаря свиданиям, которые он мне устраивал каждый раз на новом месте, я узнала, как многогранен и необычен в своём роде Величественный Стамбул. Город, соединивший культуры, обычаи, кухни, нации и наши сердца. Могла ли я предполагать, что выбрав медицину, и приехав сюда учиться буду так счастлива? Нет, не могла. Но ощущение, что все идёт именно так, как надо никогда не покидал меня.

— Нет, я все ещё Левентис. И, похоже, что я упустила особую информацию. Кто он? — взглядом указывал на уходящего ботана.

— А, ты о Берке? — отмахнулась она, — Мы типа встречаемся.

— Ты и очкарик ботан? — в голове не укладывались эти противоположности. — И что значит типа?

— Мне понравилось его имя.

— И всё?

— У него нестандартный подход по обольщению девушек. Вместо смс он пишет записки и собственноручно их передаёт. Если бы ты имела, хоть малейшее понятие о том, что он пишет… — Верда мечтательно взглянула на свернутый клочок бумаги. — А впрочем, давай прочитаю! — уже с неким энтузиазмом приготовилась освещать меня.

— Э нет, нет! Освободи мою и без того слабую натуру от интимных подробностей!

— Ну как хочешь! — ответила подруга и дочитав записку невольно улыбнулась.

— Как думаешь, меня смогут освободить от занятий на неделю?

— Не поняла? Значит, летнего отдыха тебе было мало?! Или "Стрекоза" имеет к этому непосредственное отношение? — её брови приподнялись в удивление.

— Юсуф тут ни при чём. У моих родителей тридцатая годовщина со дня свадьбы. Не хотелось бы в этот день лишать их единственной дочери.

— А вот это веская причина!

С выдвинутым предположением Верды согласился и ректорат, любезно предоставив мне неделю отгула, естественно за быстрым наверстанием упущенного по возвращении обратно. Оставалось только оповестить об этом Юсуфа.

— Я еду с тобой!

— Но у тебя же практика?!

— Сдам экстерном. Я не смогу так долго без тебя Лисс.

Он говорил правду… В Стамбуле мы старались видеться по нескольку раз на неделе. Когда по окончанию учебного года пришло время прощаться и разъезжаться по разным городам, я предвидела встречу с ним только в начале осени. Но как оказалось, Юсуф был не готов к столь поздней встрече. И многокилометровое расстояние между нами не стало для него нерушимой проблемой. Он приезжал каждую неделю.

— Или ты не хочешь меня видеть? — с охрипшим от волнения голосом спросил он.

Оказаться мною выброшенным за ненадобностью, для Юсуфа было схоже смерти. Казалось бы, человек, с довольно жёстким и требовательным характером, каким я видела его при общении с клиентами, рядом со мной превращался в ранимого и безоружного. Его всепоглощающая любовь ко мне походила на наваждение. И каждого, кто не так смотрел в мою сторону, ожидал смертный приговор.

— Хочу, только если это не помеш…

— Значит, тема закрыта! Я еду с тобой! — не дав возможности мне договорить, сказал, как отрезал.

— Хорошо, сообщу родителям, что мы едем вместе.

9.

С моими родителями Юсуф познакомился ещё летом. Уверяя их в том, насколько серьёзны его намерения по отношению ко мне, Юсуф получил "уникальный" пропуск и был вхож в наш дом, уже не являясь гостем. Родители были от него в восторге, тем более видя, как расцветает их дочь рядом с ним. Иногда отец чувствовал на своём месте Юсуфа… Так трепетно присматривал за мной последний, не оставляя одну ни на минуту.

Приехав в родной посёлок и не застав дома родителей, мы скинули вещи и отправились к побережью. Солнце приятно ласкало кожу своими лучами, а лазурная гладь достаточно прогретой для купания.

Освежившись в Эгейском море, Юсуф присел на песчаном берегу, усадив меня к себе на колени в пол-оборота. Обвившись вокруг его некогда светлой, но уже загорелой шеи, я уткнулась носом ему в плечо и под шум тихого прилива волн, доходящих до наших ног, я вдыхала аромат любимого тела. В душе царило полное умиротворение. Я начинала дремать.