- Вы мне не мешаете! - быстро проговорила Ирина.
- Всё равно, чего нам дремать-то около тебя! Света я предлагаю сходить, поесть малины. Она сейчас спелая-спелая... Это недалеко, да ты наверно и сама помнишь, как мы через нее пробирались сюда...
Света открыла глаза, подумала секунду, другую и кивнула головой.
- Пошли.
А я торопливо сказал Ирине, чтобы она не испортила нам всю малину.
- Я тебе принесу малины! Насобираю и принесу! А ты тренируйся, тренируйся!
Но Ирина для себя уже всё решила.
- Самая вкусная та малина, которую собираешь сам! Так что я иду с вами!
- Ну, пойдемте, - уже без прежнего энтузиазма сказал я. - Только накиньте на себя что-нибудь, там могут быть комары, а уж колючки-то там точно будут!
В лесу, как я и подозревал, уединиться со Светланой мне не удалось. Ирина ходила за мной словно привязанная, и иногда даже малину мы собирали с одной ветки разом, словно и не было всё вокруг красным-красно от спелых ягод. В результате Света решила, что я хочу уединиться не с ней, а с Ириной и поскольку она была не такая настырная, какой оказалась Ирочка, то деликатно исчезла в зарослях, предоставляя тем самым нам свободу действий. Вот только о свободе действий мне, после проверки магических способностей Ирины, и думать не хотелось. Тем более что, как призналась сама Ирина, она ещё не отработала слабое воздействие.
"А если она отправит меня в полет здесь, в лесу, то после пролета сквозь малинник я может, и выживу, но вот встречи с любой из здешних сосен уже не перенесу".
Поэтому я усиленно игнорировал все намеки Ирины, а она провокаторша такая, словно нарочно несколько раз даже как бы случайно прижалась ко мне своим бюстом, а ручкой задевала и вовсе бессчетное количество раз. Но я был холоден, вернее старательно демонстрировал холодность и делал вид, что не замечаю, как она на меня завлекательно смотрит. Но долго это продолжаться не могло. Ирина видя, что я на ее провокации не поддаюсь, явно разозлилась. Улыбка пропала с ее лица.
"Так, придумывает какую-то пакость! - в панике понял я. - Вот ведь напасть-то! Куда ни кинь, всюду клин! Проявляешь внимание, недовольна! Не проявляешь внимания, тоже недовольна! И что нам бедным не магам делать?"
Но делать ничего не пришлось, поскольку не успела Ирина приступить к решительным действиям в отношении такого непонятливого меня, до которых она похоже уже созрела, как раздался пронзительный полный ужаса крик Светы. Все мысли кроме одной мгновенно вылетели из моей головы.
- Быстрее к Светке!
Мы ломанулись с Ириной сквозь кусты одновременно, но высокие каблуки у Ирины не позволяли ей бежать быстро, поэтому на полянку, где, прижавшись спиной к стволу тонкой молоденькой сосны, сидела Светлана, я выскочил первым. Мне сразу бросились в глаза две вещи: раскрытые широко, до самого предела голубые глаза Светланы и огромный бурый медведь лохматой горой, лежавший на другом краю полянки. Мельком глянув на Светлану и не заметив у нее никаких кровавых ран, я сосредоточился на медведе. Он лежал совершенно неподвижно, уткнувшись носом в землю. Глаза у медведя были плотно закрыты. Помня о звериной хитрости медведей (что-то такое всплыло из книжек о животных, читанных в детстве) я решил не подходить к нему, а вообще постараться убраться с поляны как можно быстрее и по возможности без резких движений, чего медведи страшно не любят. Я медленно присел рядом со Светланой и тихонько прошептал.
- Плавно поднимайся на ноги, и медленно отступаем в лес! - но был полностью проигнорирован находящейся в шоке девушкой. Меня она явно не слышала, а тащить ее на руках имея медведя за спиной (спит он что ли, подлец?) было не разумно. Вдруг придя в себя, Света сдуру заорет и начнет вырываться? Пока я раздумывал, что бы такое предпринять, не сводя при этом глаз с искусно притворяющимся дохлым медведя, раздался треск сухих веток, в изобилии валяющихся всегда в сосновом лесу и на поляне возникла, запыхавшаяся, немного поцарапанная малинником Ирина. Медведя она не заметила, поскольку я, при ее появлении поднялся на ноги и стоял так `удачно`, что перекрывал ей обзор, но зато сразу же увидела впавшую в прострацию Светлану.
- Что с ней? - спросила, а вернее прокричала возбужденная Ирина. В ушах у меня зазвенело. Я поморщился.
"Голосок-то у моей возлюбленной имеется и очень, очень неслабый, а я об этом и не подозревал..."
- Не кричи ты так громко! - скривился я и демонстративно поковырял пальцем в ухе. - Медведя разбудишь! - добавил я уже нормальным голосом. Таиться смысла не было. Раз этот медведище не поднялся на дыбы и не наложил кучу дерьма после Ирининого вопля по децибелам вполне сравнимого с взлетающим Боингом, то уж разговаривать, а не шептать было можно вполне.
- Какой ещё медведь!? Где!? - Ирина сразу же напружинилась и выставила ладони вперед. В общем, приняла уже знакомую мне стойку. Ладони ее естественно были направлены на меня.
- Успокойся... - прорычал я, шустро отскакивая в сторону. Окончание фразы я сглотнул, поскольку в нем содержалась очень нелицеприятная характеристика Ирины, как женщины. Но снова сработал инстинкт самосохранения, сдавил мне горло, и окончания фразы наружу не вышло, а вышло лишь некое сипение. Но поскольку я отскочил, то теперь медведя она увидела, и отвечать на ее вопрос мне было уже не нужно.
Далее было знакомое мне шевеление пальчиками и словно что-то тяжелое ударило лежавшего медведя по морде. Удар был хорош. К. Клей, М. Али и В. Кличко отдыхают. Морда медведя поменяла свое местоположение и скосилась вбок, открывая круглую, с мой кулак величиной, дыру в горле зверюги.
А дальше произошло то, чего я никак не ожидал. Ирина смело, не чинясь, прошла через поляну, пнула медведя по многострадальной морде, носком своей туфельки и хмыкнула.
- Так он же дохлый!
- Это я уже понял! - проворчал я, досадуя на себя, за то, что первой успела поставить диагноз медведю Ирина, и снова присел на корточки рядом со Светой. В себя она приходить по-прежнему не желала. Взгляд широко раскрытых голубых глаз был направлен в никуда, рот раскрыт, а губы дрожали.
- Извини Светочка, но это для твоего же блага, - пробормотал я и влепил любимой девушке пару хлестких смачных пощечин. Звук пощечин донесся до Ирины всё ещё стоявшей около медведя. Она вихрем примчалась обратно и прошипела мне в ухо.
- Ты что творишь негодяй!?
- Привожу в чувство. Проверенный веками метод. Вычитал в Интернете, да вот применить на практике никак не удавалось...
Но оказалось, что момент для шуток я выбрал неудачный. В данный момент чувство юмора у Ирины начисто пропало, и она, склонившись к моему уху, злобно прошипела.
- Если ты ещё раз ее тронешь...
- Не трону, больше не трону, поскольку нужды уже нет! Вон приходит в себя!
Пощечины и в самом деле подействовали. Напружиненная до того Светлана, обмякла, глаза закрылись, из них потекли слезы, крупные и частые. И только я нацелился обнять Светланку, утешить ее, как, получив неслабый тычок в плечо, отлетел на пару шагов в сторону, а Ирина в свою очередь проделала то, что собирался сделать я, то есть прижала рыдавшую уже во весь голос Свету к своей груди.
"Кажется, меня в очередной раз приложили магией, магией Воздуха, если верить журналам... Стало быть Ирина уже освоила и слабые воздействия, а то `мне надо тренироваться, мне надо тренироваться...` Ладно будем оптимистами и порадуемся, что я от ее тычка не полетел сейчас сквозь этот сосновый лес, сшибая сосны своей головой!"
Всхлипывания не прекращались, и я от нечего делать прошелся до медведя. Присел и начал разглядывать дыру в горле медведя.
"Ах ты, черт! А дыра-то сквозная! Вон там, с той стороны травка виднеется... И по краям дыры шерсть обгорела... Ну точно паленым пахнет, понятно откуда... Выглядит всё это так словно кто-то прострелил мишке горло, чем-то очень горячим, ну соответственно он и завалился на травку мордой вперед!"
