Василий действительно кланяется мне.
Отличная мысль, Василий, тогда встретимся завтра ближе к полудню. Слишком рано, я думаю, не получится.
Василий широко улыбается, снова кланяется и говорит:
Я буду с утра, ваша светлость. Я на работе. Желаю здравствовать, после чего мягко прикрывает за собою дверь.
Вопросов действительно у меня появляется очень много, но помня слова Елены Сергеевны о том, что «всё разъяснится в свой время и очень скоро», я решаю следовать этой здравой мысли. Да и углубляться в размышления мне ещё не очень хочется.
Однако пухленький портфель, что принёс Василий, я всё же открываю.
Конечно же, здесь мой стеклянный сосуд в виде пирамидки с эликсиром Николя Фламеля, представляющий для меня наибольшую ценность; и мой смартфон, прошедший сквозь века, способный к полной регенерации своей батареи (правда, я так и не смог пока выяснить того, кто это делал…)
На месте и мой перстень тамплиера, и нательный крест.
Банальная мысль о том, что живая плоть и всё остальное телепортируется раздельно, очередной раз подтвердилась.
Помимо моих давних личных вещей, в портфеле находится ещё бумажный запечатанный пакет. Здесь лежит мой новенький паспорт в красивой обложке в чёрно — жёлтой цветовой гамме, с двуглавым российским орлом. Моя родословная на двух скреплённых страницах с гербовой печатью, и пластиковая карточка на лицевой стороне которой я читаю:
Персональная накопительная карта
от реализации природных углеводородов
подданного Российской Империи, его сиятельства,
графа Алексея Андреевича Деморина
На обратной стороне значилось:
Российский Имперский банк
Его императорского Величества
Леонида Александровича Романова
Это для меня большая и очень приятная неожиданностью. Я как — то сразу начинаю уважать Его Императорское Величество…
Раздаётся звон колокольчика, я говорю: «Войдите», и в дверях появилась горничная в кружевном фартучке с подносом в руках.
Добрый вечер, ваше сиятельство. Это ваш обед и ужин.
Благодарю вас, поставьте его на стол, отвечаю я.
Девушка ставит поднос и окидывает взглядом комнату…
Я ещё не успел намусорить, говорю я улыбаясь.
Девушка отвечает на улыбку, забирает пустой поднос, грациозно приседает и уходит.
Я включаю настенный монитор, нахожу на пульте изображение микрофона и чётко произношу: «Карта черноморского побережья России»
Появляется очень подробная карта. Название моего родного города, как я и ожидал, здесь истинное, исторически первое — Екатеринодар. Город чрезвычайно разросся и практически приблизился к черноморскому побережью. Его численность по этой карте составляет восемь миллионов человек…
И крымский мост здесь не один, а целая дюжина мостов различного предназначения.
Данные обновлены сегодня — тридцать первого августа две тысячи двадцать восьмого года.
После получасового прослушивания новостей по первому имперскому каналу я понимаю, что Россия и Европейский Союз имеют тесные добрососедские отношения и традиционно противостоят англосаксам. А на космической орбите существуют соответственно две международные станции, отнюдь не в тесных дружественных отношениях…
Япония и Китай не входят в ранг ведущих стран мира. Оно и понятно, так как Второй мировой войны не случилось… Не было фашистской Германии и Советского Союза; и некому было, соответственно, передать свои технологии азиатам…
По паспорту мне действительно двадцать лет, с регистрацией в городе Екатеринодаре…
Единственное, чего я никак не могу понять — это другое моё отчество…
Так как мировая война в прошлом веке была только Первая, и в моём городе, в моём доме живут мои родственники от не погибших отцов, и они аристократического рода…
От таких мыслей голова у меня идёт кругом. Я, конечно, побываю в своём родном городе, в своём доме, но не в ближайшее время…
Глава 3 Японская планирующая
На следующее утро я просыпаюсь в десять часов, после второго богатырского и ещё более здорового сна. И этому есть животрепещущее подтверждение. Моё мужское достоинство неумолимо натягивает палатку из белоснежной крахмальной простыни на моём диване…
И я вспоминаю о том, что мне нужно будет обязательно выпить эликсир Николя Фламеля в ближайший первый день новой Луны…
Завтрак стоит на столике. Еды уже много и самой разнообразной. Есть бутерброды с чёрной и красной икрой. Сегодня я плотно завтракаю, но, по старой и очень важной для здоровья привычке не до конца утоляю голод. После этого мне хочется погулять в этом райском местечке, как говорится, для лучшего пищеварения.
На мой звонок Василий отзывается мгновенно и советует мне взять с собою паспорт.
Клёвые голубые джинсы, белая футболка и перстень тамплиера отлично сочетаются. Я вставляю в наружный карман футболки свой новенький паспорт с банковской карточкой, из замочной скважины вытаскиваю ключик и закрываю свой номер.
На первом этаже, в вестибюле, сдаю ключ портье. Он вежливо улыбается и говорит: «Доброе утро, ваше сиятельство». На высоких входных дверях пансионата стоят здоровенные охранники. Они не улыбаются. В углу вестибюля на диванчике, сидит такой же накаченный парнишка, повернувшись ко мне задом. Он очень увлечён игрой на своём планшете. На нём чёрно — жёлтая футболка. Самое модное здесь сочетание цветов, и оно нравится. Я отмечаю про себя этих крутых парней и выхожу из пансионата премиум — класса «Корона».
Василий находится здесь во дворе, на лавочке, в пяти метрах от входа.
Пойдёмте по смотровой дорожке вдоль побережья, ваша светлость, предлагает малый.
Согласен, отвечаю я и протягиваю ему руку. Для Василия это неожиданность. Он смущается, но руку жмёт.
Мы выходим за ограду и направляемся по дорожке с красноватым шершавым покрытием вниз, на спуск к морю.
Выше пансионата, за кипарисами находится Ливадийский дворец — это южная резиденция нашего императора Леонида Александровича, говорит Василий, поворачивая голову назад.
Но я не смотрю на хорошо известный мне дворец.
Прекрасный вид моря с множеством разноцветных яхт радует взгляд. Я смотрю в левую сторону морского горизонта, сознавая что там, в каких нибудь четырёхстах километрах отсюда, находится мой родной город, но уже с другим, родным своим именем — Екатеринодар.
По правую сторону от нашей дорожки начинается заборчик с красивой эмблемой имперского двухглавого орла на витиеватой решётке.
Здесь у нас отделение московской имперской академии, точнее трёх её ведущих факультетов, говорит Василий с явной гордостью.
Это какие же факультеты? — с живейшим интересом спрашиваю я.
Факультет военно — космический;
факультет микроэлектроники и информационных технологий;
факультет биоэнергетики и эзотерики;
факультет практической алхимии и спиритизма;
быстро и уверенно перечисляет Василий.
Отчего такой повышенный интерес к изучению эзотерики и прочего оккультизма? — спрашиваю я, Эту академию можно назвать имперско — магической.
Время такое настало, Василий жмёт плечами и улыбается.
В этот момент, за оградой территории имперской академии раздаются громкие крики, резкие возгласы и сочные, с оттяжкой, удары по мячу.
Играют в волейбол на площадке, поясняет Василий, факультет на факультет.
А мы можем посмотреть?
Конечно, ваша светлость, пройдёмте ещё метров двести — там есть вход на территорию.
А то можно и здесь через заборчик, он же не высокий, предлагаю я.
Что вы, ваша светлость, здесь всё под контролем, да и мне влетит за такой поступок, Василий явно огорчается от такого моего дерзкого предложения.
Ладно, ладно, я пошутил, говорю я, чтобы успокоить парня.
Через две минуты мы подходим к пропускному пункту на территорию имперской академии. Здесь скучает охранник с равнодушной физиономией и накаченными бицепсами.
Василий достаёт пластиковую карточку и прикладывает её к терминалу на невысокой металлической калитке. Она и открывается. Я было шагаю за Василием, но он вытягивает руку в мою сторону и говорит:
