Дедушка через какое-то время вернулся из своей последней поездки по приказу императора Нолана II. Он рассказывал, что когда узнал о случившемся с моими родителями, сразу бросился на мои поиски, но на них ушло слишком много времени. К тому моменту, когда он все-таки нашел меня, от его внучки мало что осталось.
Оказалось, что дело не в ошибке природы, как решили местные знахари, определяя меня в приют, а в проклятье. Убийцы моих родителей попытались убить и меня, но что-то пошло не так, и проклятье стало убивать меня медленно.
Я всегда была благодарна дедушке за то, что он спас мне жизнь. Хотя сам он всегда опровергал это утверждение. Говорил, что спас меня не он, а его хороший друг, который отдал за это большую плату. Какую именно: он никогда не уточнял, как и не стал называть мне имени спасителя. Чувствуете, что ответов куда меньше, чем вопросов?
Жизнь мне, вроде бы, сохранили, но не сознание - во мне остались жалкие крохи от души, осколки, можно сказать. Поэтому сознание вернулось ко мне окончательно только в возрасте двенадцати, если не тринадцати лет. Дальше последовало долгое лечение зельями и заклятьями, чтобы сделать из ребенка, не способного к обучению, речи и прочему, что составляет полноценную жизнь разумного, более или менее сносную особу.
Как по мне, так его план с треском провалился. За годы меня привели в чувство, хотя в это уже и сам дед не слишком верил. Он даже иногда признавал, что веру в нем поддерживали только письма от того загадочного моего спасителя. Он, по словам мастера Ратри, неизменно оставался единственным, кто верил, что и меня, и мой разум, и мою душу можно спасти.
В конечном итоге я выросла и стала неотличима от прочих девушек. Никто, кроме дедушки, нашего Даремора и меня не знал о странностях начала моего жизненного пути. По каким-то причинам дед всячески скрывал тот период не только от посторонних, но и от меня. Случалось, что я давила на него с расспросами, и он по крохам, крайне неохотно, но выдавал кое-какие сведения. Его историй о том, как я металась в бреду, кричала и буквально выла, пока ко мне не прикасался тот таинственный спаситель и не делился со мной своей силой, мне хватило, чтобы перестать задавать лишние вопросы.
Как выглядели мои родители? Чего хотели убийцы, и с чего вдруг им приспичило убить не только их, но и меня? И еще множество вопросов, которые периодически всплывали в моей голове, так и остались без ответа.
Когда я, наконец, стала тем, что имею сейчас, из моей памяти растворились не только скудные обрывки из прошлого, но и образ друга деда. Мастер Ратри, несмотря на такое положение дел с моей бедной головой, все равно продолжал втолковывать мне, что я обязана этому незнакомцу жизнью, своей бессмертной душой и умением колдовать, а потому должна быть благодарна ему настолько, насколько может быть благодарен любящий ребенок своему отцу.
Годы шли - и его воспитательные беседы дали свои плоды. Я научилась практически боготворить этого незнакомца, а дедушка покровительственно улыбался и обещал, что если Боги позволят, то мы встретимся, и я смогу продемонстрировать этому герою всю свою мощь и таланты рода Ратри.
Обещания обещаниями, но время неумолимо утекало, а таланты рода во мне так и не проснулись.
Точнее магия артефактников во мне бушевала словно океан, который заточили в амфору для масла. Сила буквально распирала меня, а от этого, как вы уже поняли, страдала не только я, но и все поместье, включая постройки, сады и даже землю. Я, несомненно, была дочерью своих родителей и внучкой своего деда, но, сколько бы ни бились со мной учителя, артефактником я так и не стала. Любая моя попытка сотворить что-то путное обращалась не просто провалом, а опасным приключением для всего, что было рядом.
Последняя история с кристаллом добила терпение моего родителя. Заблокировать силы в моей крови он отказался наотрез, хотя ему многие это предлагали не раз и не два. Домашнее обучение не помогало. Я легко могла колдовать на уровне среднего мага, но вот с артефактами у нас была вечная война.
Честно говоря, я понимала мастера Ратри, когда он принял такое решение и велел отправить меня в Видьят, но страх перед этим местом был сильнее любого, даже самого властного голоса разума.
Дело в том, что артефактники - совершенно особенные существа. Их нельзя назвать людьми, эльфами, вампирами или кем-то еще. Совершенно особенный вид созданий, хотя внешне мы похожи на людей. Каждый артефактник - создатель, властитель и покровитель своего уникального пространства. Он черпает свою энергию именно из этого места, хотя я не стала бы называть это место миром или реальностью. Это просто Место, куда имеет доступ только один разумный - его творец. Его принято называть Дэса*.
Мы легко можем колдовать, но любое наше колдовство способно легко разорвать ткань реальности мира, уничтожить все живое. По этой причине среди артефактников и нет тех, кто практикует привороты, пробуждение мертвых и прочие фокусы, которыми развлекаются другие расы. Мы творим своей силой по-настоящему мощное колдовство. Такое, какое переживает эпохи, целые народы, да и миры в целом. Нас с большой натяжкой называют магами, но это смешно. Мы не маги. Мы - те, кто дарует силу магам и колдунам. Артефактники или Артефакторы! Звучит гордо и страшно, если вдуматься.
Но, думать я не люблю, поэтому и не боюсь. Вообще благодаря проклятью, которое все еще висит надо мной, словно стая птиц киа над путником в Бурой Пустыне, я не думаю о прошлом, не стремлюсь в будущее, а существую тут. Вот прям тут, здесь и сейчас. Сейчас я могу жить полной жизнью, но сила дремлющего заклятья в любой момент может наброситься на меня - и тогда, всему наступит конец. Я не слишком отличаюсь от обычных разумных. Только я всегда знаю, помню о том, что каждый мой вздох может стать последним, а это придает моему существованию особую остроту, пряный привкус легкого страха и бесшабашности. Мне нечего терять просто потому, что когда-то я уже все потеряла. Я ничего не приобрету просто потому, что у меня никогда ничего не будет.
Эта мысль может пугать и отталкивать, но только сторонних наблюдателей. Меня же она успокаивает и даже окрыляет. Благодаря этому пряному аромату, моя жизнь обрела совершенно уникальный привкус интереса. Я словно утопающий, которому удалось вырваться из водной пучины и глотнуть воздуха. Каждый миг, час и день для меня, как первый жадный вдох прохладного бриза. Я живу настолько, насколько вообще возможно жить, и это прекрасно!
Но, общение такой артефактницы, которая не контролирует свои силы, с другими расами можно назвать... натянутыми. Оборотни, например, загривком чувствуют во мне силу, и даже самые мелкие щенки пытаются меня убить. Вампиры спят и видят, как поглотят с моей кровью толику моей силы, чтобы стать еще могущественнее, а заодно и уберегут собратьев от мнимой угрозы, которую ощущают их вторые ипостаси.
Для них мой запах сродни запаху свежей выпечки для голодающего - просто невозможно устоять и не откусить кусочек. Для магов я - слабое звено, и, опять же, интересная игрушка для опытов. Артефактники во все времена привлекали магов, ибо каждый втайне мечтал пробраться через нас в наше Место. Ведьмы и колдуны видят во мне предмет зависти. Они чувствуют мою силу, потому что я не могу ее скрыть от посторонних глаз, и сгрызают себе не только ногти, но и руки до локтей в приступе жадности. Ведь мне практически любой их фокус дается так легко, что даже не нужно читать заклинания.
Это суровая реальность моего вида. Артефактники всегда одинокие существа. Многие из нас уходят в горы и леса, прячутся в такие укромные уголки, где нет, не только магии, но и любых разумных. Не проходит и десятка лет, чтобы где-то в нашем мире очередной жаждущий не прибил одного из нас. А теперь вообразите, что будет, если на такую, как я нападут? Силы в моем теле слабо слушаются моих увещеваний, как показал недавний взрыв. Для себя я практически не опасна, а вот для прочих - вполне себе трагедия. К тому же у таких как я есть одна премерзкая черта - мы не можем причинять вред тем, кто живет в нашем мире! Нет, не то чтобы совсем, но убить артефактник не способен. Просто, в самую последнюю секунду у него не поднимется рука добить обидчика.
