– Да, увы. Уже поздно, темно, Адина нет, а в твоем зале тебя ожидают гости, миледи.

Меллиора отступила на шаг.

– Нет. Это ты – великий лэрд, всемогущий герой, я же не представляю никакой ценности. Сэр Перси приехал к тебе с предложением о том, как поступить с твоим дорогим другом. Иди и обсуждай с ним это. Если меня там не будет, тебе будет меньше хлопот. Сэр Перси делал все, чтобы не сказать правды о причине своего приезда. Для него вечер будет гораздо приятнее без меня.

– Я уезжаю завтра, а ты сейчас возвращаешься со мной.

Внезапно она почувствовала боль в животе.

– Завтра? Значит, ты уезжаешь завтра. Оставь меня в покое и владей до отъезда сам Голубым островом.

– Меллиора, ты оказывала мне сопротивление из-за этого острова и вышла за меня замуж ради него. И я вовсе не столь жесток, чтобы забывать, что это твой остров. Ты здесь хозяйка.

– Превосходно! Когда ты уедешь, я займусь домашними делами. Знаю, ты прекрасно можешь обойтись без чьей-то помощи. Как же, ты великий сподвижник короля! Мой отец, викинг, управлялся сам в течение многих лет.

– Ну да, твой отец. Великий человек.

– Да, мой отец был великим человеком, он служил королю, но не склонялся так низко к земле, чтобы не замечать ничего другого, кроме грязи!

– Меллиора, я сожалею, что твой отец умер, но я устал выслушивать речи о его величии.

– Ты не хочешь понять того, о чем я говорю.

– Проклятие, леди, если хочешь, чтобы я поступал так, как твой отец, ты это получишь.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду. Мой отец не был тираном.

– Тираном? Не был? – переспросил Уорик, спешившись и наступая на нее, пока она не оказалась прижатой спиной к каменному кельтскому кресту. – Дорогая жена, возможно, он не был тираном в то время, когда ты знала его. Но это было уже после того, как он пришел сюда, захватил эту землю, женился на твоей матери и заключил мир с Давидом. Адин далеко не всегда и не во всем был деликатен. Он приплыл сюда на баркасе с носом в виде головы дракона – сын ярла, воинственный викинг. Он совершил набег на это место, сровнял его с землей и силой взял твою мать. Я рад, что все обернулось столь хорошо для них обоих, что он был счастлив иметь ребенка от обожаемой жены, но, любовь моя, он нагрянул сюда незваный: пришел, увидел, победил.

– Ты рассказываешь все так, как это слышал!

– Я рассказываю так, как все было!

– Тебя здесь не было!

– И тебя тоже. Я имею в виду – во плоти. Я слышал, что ты была зачата уже при первом набеге.

– Ты слышал! – воскликнула Меллиора. – В этом все дело! А вот я слышала, что ты был норманном, английским выскочкой, что ты подбирал крошки с пола шотландского короля! Я это слышала – и, стало быть, это должно быть правдой?

– Может, остановимся на этом, миледи? – сдержанно спросил Уорик.

– Остановимся? Не я начала эту схватку. Я пришла, чтобы побыть здесь в одиночестве. Ты же вторгся сюда.

– Я пришел, чтобы отвезти тебя домой, миледи. Становится темно, нас ожидают гости, не говоря уже о наших людях.

– Мне очень жаль. Ты часто обвиняешь меня в том, что я веду игры. В этой игре я не могу принимать участия. Ты собираешься к своей любовнице. Элинор – норманнка, я это понимаю, и у тебя с ней много общих интересов.

Уорик криво улыбнулся.

– Во мне есть кровь разных племен, во всяком случае, так мне рассказывали. Ты хочешь, чтобы я был похож на твоего отца, миледи? Да ради Бога! Только боюсь, что я тебя тем самым сильно разочарую.

– Нет! – крикнула Меллиора, когда он шагнул к ней. Она попыталась спрятаться за крест, но он продолжал преследовать ее. – Уорик...

Он поймал ее, взвалил па плечо и зашагал к Меркурию, не обращая внимания на ее попытки приподняться и объясниться.

– Уорик, клянусь тебе, я никогда не видела, чтобы мой отец угрожал моей матери...

– А ты когда-нибудь видела, чтобы твоя мать вела себя грубо по отношению к гостям или отказывалась занять место за столом, в особенности в присутствии гостей?

– Да, она иногда не приходила обедать! Когда бывала больна...

– Ты не больна.

– Я страшно больна. Благодаря тебе меня теперь тошнит...

– Я усажу тебя рядом, чтобы удостовериться, что ты здорова.

Меллиора скрипнула зубами и застучала кулаками по спине Уорика.

– Спусти меня на землю, Уорик! Ты не можешь так поступать!

– Удивительно! А я полагаю, что могу. Как всякий старый лэрд.

– Я тебе исцарапаю всю спину!

– Не думаю. Иначе я так тебя выдеру, что у тебя вся задница окажется в волдырях.

– Пусти меня! Я не обязана присутствовать на обеде и притворяться, что у нас все замечательно.

– В таком случае мы пропустим обед вместе, любовь моя. Не снимая Меллиору с плеча, Уорик сел на Меркурия.

При этом она стукнулась подбородком о его спину. Он коленями сжал Меркурию бока, и когда боевой конь пустился легкой рысью к замку, Меллиора прекратила всяческое сопротивление, поскольку главной задачей для нее теперь было удержаться. Однако она почувствовала себя оскорбленной, когда они проезжали через ворота, понимая, что их видят находящиеся в будке стражники, и снова стала колотить мужа кулаками по спине, приходя в ярость оттого, что он не реагирует на это.

– Отпусти меня, это зашло слишком далеко! – потребовала она.

– Отпустить тебя? – замедляя шаг Меркурия, переспросил Уорик. – Чтобы ты повернулась ко мне спиной, когда у нас гости? Может, Адин давал твоей матери такую свободу, чтобы она унижала его подобным образом? Думаю, что нет. Если леди отказывается появиться в зале, значит, она в тяжелом положении, и внимательный любящий лэрд ни на минуту не оставит ее одну.

– Уорик...

– Да, леди, мы приехали. Отличная прогулка, замечательный вечер.

Они миновали ворота и оказались в центре внутреннего двора. Уорик спешился и позволил ей стать на ноги. Меллиора увидела его юного оруженосца Джеффри, который готов был принять поводья и позаботиться о Меркурии.

Уорик пронзил Меллиору взглядом.

– Так что нас ожидает? – тихо спросил он.

– Отпусти меня. Стража смотрит.

– Что ты намерена делать?

– Войти в башню.

Уорик поднял бровь и отпустил ее. Она повернулась и направилась к башне, вошла в открытую дверь, кивнула стражнику и двинулась к лестнице.

Уорик шел следом, она словно не замечала его присутствия, его дыхания у себя над самым ухом.

Ей вдруг показалась привлекательной видимость домашнего покоя и захотелось пойти в большой зал.

– Ну уж нет! – насмешливо возразил Уорик. – Разве великий Адин позволил бы, чтобы обед состоялся сейчас, когда присутствовать на нем считают ниже собственного достоинства? Думаю, что нет. – Он схватил Меллиору за руку и повернул к себе.

– Уорик, у нас гость...

– И это тебя так вдруг обеспокоило? Думаю, что если сэр Перси может обойтись без тебя, он вполне переживет и мое отсутствие.

– Но есть еще домочадцы...

– Великолепно, домочадцы могут развлечь нашего гостя. Я хочу быть таким, как Адин, миледи.

– Ты не такой, как Адин!

– Прекрасно. Буду самим собой.

Напуганная выражением его глаз, она попыталась вырваться. Однако он удержал ее, притянул к себе и повел по коридору. Дойдя до спальни, он с такой силой пнул дверь ногой, что дерево содрогнулось и застонало. Когда они вошли, Уорик закрыл дверь таким же образом.

– Прекрати, Уорик, и оставь меня в покое! – крикнула Меллиора.

– Нет, леди, не прекращу.

Она извивалась в его объятиях, словно рыба на крючке, затем стала бить его ладонями по груди. Уорик подошел вместе с ней к камину, опустился на колени и, уложив ее на меховые шкуры, глядя ей в глаза, строго сказал:

– Выслушай меня.

Меллиора затрясла головой, изо всех сил стараясь удержать слезы, которые наворачивались на глаза.

– Нет, я не стану слушать...

– Станешь! Можешь мне верить или не верить, но у меня нет ни малейшего желания ехать в Тайн.

– Мне наплевать!..