До обеда усиленно тренируюсь с деревянным мечом, и чередую с упражнениями на растяжку.

Головня опять приносит пару горшков с парующей снедью. Подкрепившись, провожаю его до кузни и забираю пережжённую известь и размолотую в пыль керамику. Спрашиваю, хватает ли ему железа, может нужно ещё прикупить или сходить за ним? Кузнец отрицательно машет головой, и я озадачиваю его изготовлением для меня пары метательных ножей. Рисую ему чертёжик на том же бревне стены и тут же его поясняю. Обещает сделать к ужину.

Глина дошла, и после обеда занимаюсь формовкой. Первую партию переворачиваю осторожно - пусть досыхает. В перерыве из камней на ручье выкладываю небольшую запруду, потому что надоело бегать купаться на речку. Всю рыбу засаливаю в тузлуке, верша исправно поставляет стабильный улов. Пришлось взять у Головни ещё один котёл.

Вместо израсходованной глины закладываю очередную партию, пусть мокнет.

Закрутился совсем и не заметил, как вечер наступил, если бы не пришедшие Головня и Мстиша, так бы и продолжал суетиться по хозяйству. Ужинаем, и кузнец показывает мне сделанные ножи.

Получилось отлично, даже Мстише понравилось. Ещё бы, модель будущего. Как бы сомневаясь, говорить или нет, мнётся дружинник и, наконец, намекает, что нам надобно быть осторожней.

Дальний дозор обнаружил следы малого отряда - может ливы, может летты. Да мало ли кто забрести может.

До самой темноты Мстиша заставляет меня повторять упражнения и показанные вчера связки ударов.

- Если что, сразу же прячьтесь в городище, или уходите подальше в лес. - И на прощание оставляет мне железный меч. - Может, пригодится.

Нагнав на меня жути, уходит. Обдумав услышанное, решаю подстраховаться. Костёр разжигать не буду, да и ночевать лучше не здесь, а за ручьём, в ивняке. Через камыш я свой лагерь буду видеть, а вот меня из него никто и не увидит. Сказано - сделано. Пока ещё что-то можно разглядеть, выкапываю себе неглубокий окопчик на противоположном берегу и над ним сооружаю маленький, низкий шалашик - лишь бы нам с Громом поместиться, и тщательно маскирую его травой и ветками. Внутри всё застилаю травой до самого верха, и залезаю на эту кучу, чуть поёрзать и образуется тёплая и мягкая подстилка. Зову собакина, закрываю вход ветками - можно спать.

Ночь была тяжёлой, всё время ворочался - спать не давал ни себе, ни собаке. Утром даже не стал сразу вылезать из своего шалашика, решил полежать подольше.

Насторожился Гром, и я увидел, как к лагерю спускается Ждан. Вылез и пошёл его встречать.

Свежие новости настроения не прибавляют - почти вся дружина ушла гонять пришлых, и мне тут надо быть осторожнее. Кузнеца сегодня не будет, тот решил отсидеться за оградой. Предлагает и мне перебраться туда же, но я отказываюсь. Если будет реальная опасность, меня предупредит собака, и я успею уйти или спрятаться.

Ждан, осуждающе покачав головой, уходит, а я перебираюсь назад через ручей - надо при дневном свете поправить маскировку моего нового убежища. Выкопанную вчера землю убрать. Хоть и отбрасывал грунт аккуратно назад, но при желании его можно увидеть. Ни к чему чужое внимание привлекать.

На всякий случай вырезаю себе несколько жердин поровнее из орешника и затачиваю - пусть будет пара копий.

Если удачно попасть, мало никому не покажется. Надо было у кузнеца наконечники попросить, голова моя садовая. Вроде бы ничего и не делаю, а всяких мелких делишек хватает. Перекусываю остатками вчерашнего ужина. Всё оставшееся до вечера время посвящаю тренировкам, сначала растяжка, потом меч, и на десерт - начинаю вспоминать, как кидать ножи. Когда-то у меня неплохо получалось, штык-нож от АКМ-а метров с десяти мог в тетрадный лист вогнать.

Если сейчас всё спокойно пройдёт, обязательно закажу у Головни пару малых арбалетов. Лишь бы кожаный доспех пробивали.

Так ножи и пробросал до самой ночи, восстанавливая навыки. Костёр опять решил не разжигать, снял несколько подвялившихся рыбин с верёвки и покормил собаку, ну и сам парочку съел.

На ночь опять забрался в свой “окоп’’. На удивление, спал без задних ног - то ли устал, то ли уже перегорел. Под самое утро завозился Гром и разбудил меня. Поднял башку и уши насторожил. Тихо опустил руку ему на холку, прижал.

- Спокойно. Лежим, не дёргаемся, ждём.

Пёса коротко на меня глянул и опять на противоположный берег уставился через прорехи шалашика. Уши насторожённые, носом водит - чужие.

Чуть раздвинул ветки, буквально на полпальца - туман-то какой, еле-еле берег через ручей просматривается.

Ага, пошло движение. Пара смутных фигур нарисовалась у навеса, переговариваются между собой. Бормочут что-то. Не слышно ничего за журчанием воды.

Ничего не боятся разбойники. Ну-ну. Вроде больше никого поблизости нет. Грозным шёпотом приказываю Грому лежать на месте и выскальзываю из своего окопа. Доползаю до ручья, ввинчиваюсь в камыши и перетекаю на ту сторону. Холодно и сыро, да деваться мне некуда.

Увлеклись граждане бандиты - рассматривают моё сооружение и мою же рыбу трескают. Стоят отлично, спиной ко мне, взмахиваю дважды рукой и оба, захрипев, опускаются на землю. Вскакиваю, в правой - меч, левой - подхватываю деревянное копьецо и в два прыжка подлетаю к ним. Вот что вам стоило назад упасть, а не вперёд? Помяли мне несколько кирпичных заготовок.

Один - готов. Второй ещё жив, скребёт руками по земле - клинок вошёл под правое плечо, чуть выше лопатки. А метил-то я в шею. Отбрасываю его оружие в сторону и выдёргиваю из тела свой нож. За шиворот тащу сомлевшего раненого через ручей и прячу в камышах - пусть хоть немного прикроет, мало ли что. Быстро связываю ему руки и ноги - полежи пока тут. Зову Грома, пусть сторожит. Бегом возвращаюсь назад, выдёргиваю нож из убитого - хорошо вошёл, чётко между лопаток. Второго так же тащу через ручей и укладываю рядом с первым. Пришло время и поговорить с пленным. Пока ещё на адреналине, привожу пленника в чувство, особо не церемонясь, и выспрашиваю о количестве бандитов и их планах. Опять отмечаю, что и этот язык мне знаком, и я свободно могу на нём говорить.

Мой пленник, видимо впечатлённый огромной мордой собаки, нависающей над ним, споро рассказывает мне, что отряд, перейдя реку, разделился на две группы. Их группа - из четырнадцати человек - направилась сюда. Видели, что дружина почти вся ушла и в городище воинов мало, вот и решились напасть. Эта пара зашла с моей стороны, ещё двое обойдут поселение с севера - нападут, как только будут готовы. Остальные полезут через стены.

Быстро соображаю - у меня в запасе минут пять, десять осталось. Сомнений нет, надо своим помочь. Оставляю Грома сторожить пленника, проверяю трофейное оружие. Досталось мне два меча, два простых лука с запасом стрел, ножи и копья. Ну и какая-то одёжка с бронькой. Пока не до неё, подбираю копьё получше и осторожно, прислушиваясь, пробираюсь к кузне. Туман всё такой же густой и ориентироваться приходится на слух. Ощущение, будто плывёшь по воде.

Страшно-то как, на ручье так страшно не было. Наверное, из-за того, что не видно ничего. Что впереди, непонятно - может, я уже в самую середину вражеской ватаги прокрался.

Зажимаю себя в кулак и пробираюсь дальше. Вот и кузня. Тут всё тихо, сюда ещё не добрались, да уже и не доберутся, некому потому что. Что-то услышал впереди, наверное потому что хотел услышать и слишком весь на нервах был. Расстояние пока не определить, далеко или близко, туман всё скрадывает. Но звуки в тумане разносятся хорошо. Надо поближе подойти и выждать, когда они на атаку решатся. Тогда и ударить с тыла. Лишь бы под свои стрелы не попасть. Будем смотреть и без нужды не рисковать. Хотя первые несколько минут стрел можно не опасаться, да и потом, думаю, уже не до стрел будет. Осторожно подползаю, вот и враг показался, пересчитываю - все десять в одной группе. Им тоже очень страшно, поэтому и держатся толпой. Но мне это и на руку. Как побегут, побегу и я, а там по ходу пьесы и будем действовать. Но вот бежать-то они и не собираются, крадутся потихоньку к стенам, лесины тащат. А наши пока молчат, не слышат, видимо.