— Извини, брат, но поверить в это трудно.

— Я скажу тебе то, во что будет ещё труднее поверить. Некоторое время назад мне предложили испить из чудесного источника. Тот, кто выпьет той воды, не умрёт в течение трёхсот лет. Я отказался.

— Кто ты, брат? — юноша с изумлением посмотрел на Ариэля.

— Рыцарь пресвитера Иоанна. Слышал про наше царство?

— Конечно, слышал, — изумление совершенно вытеснило из души юноши тревогу и страх. — Расскажи, как там всё у вас?

— В нашем царстве есть много такого, что показалось бы вам поразительным. Например, у подножия горы Олимп есть роща, где бьёт прозрачный ключ, вода которого источает ароматы всех специй на свете. Запах этой воды меняется каждый час. Если кто в течение трёх недель, соблюдая строгий пост и пребывая в молитве, троекратно отведает из этого источника, то никогда уже не будет страдать никакой болезнью и в течение всей жизни будет выглядеть так, словно ему 33 года.

— Должно быть, все подданные вашего царства испили из этого ключа?

— Некоторые испили, но далеко не все и даже не большинство.

— Но почему?!

— Мы понимаем, что Бог посылает нам болезни во благо, очень часто болеть куда полезнее, чем быть здоровым. Конечно, и лекарства от Бога, и этот источник Бог сотворил для людей, и в том, чтобы воспользоваться этим средством от болезней, нет ничего плохого. Христианин, однако, пытается понять, что будет полезнее для спасения его души — болезнь или исцеление? Это очень тонкий и сложный выбор, и делают его по-разному. Но ведь и вся жизнь человека — это постижение Божьей воли, попытка понять, что хочет Бог лично от меня, а хочет Он всегда того, что мне на благо, а мне, может быть, на благо болеть.

— А у нас к такому источнику ломанулись бы все без исключения люди из самых дальних пределов земли, а потом кто-нибудь захватил бы источник и поставил бы там целое войско для его охраны. И продавали бы эту воду за огромные деньги, и убивали бы друг друга за бутылку этой воды.

— А ты не наговариваешь на свой мир? Может быть и у вас люди по отношению к этому источнику вели бы себя по-разному?

— Может быть. Мы действительно иногда думаем о себе хуже, чем мы есть. Но расскажи ещё что-нибудь.

— В пределах царства, обращённых к югу, есть большой остров, на который Господь проливает дождём манну небесную, которой питаются местные жители, а другой пищи у них нет. Они не обрабатывают землю. Эта манна имеет такой же вкус, что и та, которую собирали сыны Израиля во время исхода. Островитяне не знают ни ненависти, ни зависти, никогда не ссорятся друг с другом. Все жители нашего царства очень дружелюбны по отношению к друг другу, но эти, наверное, самые дружелюбные. Они живут по 500 лет. Каждые 100 лет они омолаживаются, попив из источника, который у них на острове, эта вода освобождает их от бремени лет.

— А они допускают к этому источнику посторонних людей, приезжающих к ним на остров?

— Конечно, допускают. У них нет никаких причин сохранять эту воду только для себя.

— Как хорошо не знать зависти.

— Гораздо лучше, чем жить 500 лет.

— И всё-таки от своих законных пяти веков существования островитяне не отказываются?

— Большинство не отказывается, потому что это их жизнь, они так привыкли. Но и среди них есть те, кто решает уйти раньше. Человек не может по своей воле сократить свою жизнь, но не продлевать-то может, это его право. Кто-то считает, что сделал уже всё, для чего пришёл на землю, и оставаться здесь больше нет смысла. Кто-то очень хочет ко Христу, в Царство Небесное. Ведь самая лучшая жизнь на земле — это бледная тень того, что ждёт нас рядом с Господом.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — грустно, но теперь уже довольно спокойно улыбнулся юный храмовник. — Конечно, ты прав. Но твоя правота здесь и сейчас меня не радует.

— А я вот так и не научился понимать внешних людей, — задумчиво покачал головой Ариэль. — Почему у вас такое болезненное, местами просто лихорадочное отношение к продолжительности земной жизни? Почему чуть ли не все ваши люди обязательно хотят прожить как можно дольше? Ведь человек не умирает, он просто переходит в другой мир, так почему же вы так цепляетесь за этот мир?

— Может быть, потому что этот мир прекрасен?

— Мир, созданный Богом, действительно прекрасен. Даже несмотря на то, что люди его сильно подпортили, он продолжает оставаться прекрасным. И в этом мире можно жить с Богом, если захотеть. И в каждой травинке, и в закате солнца, и в дуновении ветерка можно видеть действие Премудрого Промысла, и это делает земную жизнь воистину прекрасной, не смотря на ту грязь и боль, через которые здесь приходится пройти. И в том, чтобы любить эту жизнь, нет ничего плохого, потому что в нашей любви к земле проявляет себя благодарность Творцу. Но всё же никак не могу понять: к Богу-то неужели не хочется? Представь себе, что отец отправил тебя жить за тридевять земель в замечательном дворце. Ты охотно выполняешь отцовскую волю, потому что не сомневаешься в её высшей мудрости. Ты благодарен отцу за то, что он подарил тебе такой замечательный дворец. Но разве ты не тоскуешь по отцу, и не хочешь всё-таки вернутся к нему? И вот отец шлёт тебе весть: возвращайся, сынок. Неужели твоё сердце не переполнится радостью? Неужели ты так привязался к подаренному отцом дворцу, что он стал тебе дороже самого отца? Вот этого не могу понять.

Лицо юного храмовника просветлело от тихой радости, и даже приняло вид немного мечтательный, он теперь уже совсем спокойно сказал:

— Всё так просто… Мы не хотим уходить к Отцу Небесному просто потому что недостаточно Его любим, или потому что недостаточно глубоко переживаем Его любовь к нам. Но ведь именно здесь и сейчас нам открывается Его бескрайняя любовь. Зачем цепляться за камни, если можно летать? Пока Богу было угодно, мы ходили по этим камням и даже грызли эти камни, но, если срок нашего испытания закончен, так и слава Богу. Спаси вас Господи, дорогой брат.

— Спаси Господи и вас, и всех нас. Осталось лишь одно последнее испытание, которое не будет лёгким, но оно самое последнее. Мне предстоит уйти в Отцу Небесному не из своего мира, а из вашего. Понял ли я тут у вас хоть что-нибудь? Не знаю… Но удивляться я не перестал, а значит и понял далеко не всё. Вот я говорю: «А что вы так за землю цепляетесь?». Но при этом помню, что нахожусь в прекрасном обществе людей, которые преодолели земное притяжение. И в отношении тебя я даже мысли не имею, что в чём-то тебя убедил. Я лишь обратил твоё внимание на то, что ты и без меня знал. Животный ужас перед смертью никакими доводами не преодолеть, а в тебе его и не было, поэтому оказалось достаточно немного повернуть голову и посмотреть в другую сторону. А вам ведь труднее, чем нам. Мы никогда не испытывали соблазна долголетия, потому что оно у нас для всех легко доступно — только руку протяни. Можно хоть вообще не умирать, для этого у нас есть ещё много всяких способов, о которых скучно даже рассказывать. Тот, кто вырос в вишнёвом саду, не станет драться из-за вишен. У вас с этим сложнее, для вас долголетие вожделенно, потому что с трудом доступно, и чтобы отказаться от него, вам требуется куда больше мужества. Я восхищаюсь вами. Вы способны на то, на что не многие из наших, наверное, оказались бы способны. Сейчас я нахожусь среди людей, лучше которых, наверное, никогда в жизни не встречал.

Едва Ариэль закончил свои слова, как над маленьким лагерем пленных прозвучали резкие крики сарацинов. Рыцарям было приказало подняться и идти, куда скажут. Храмовники не торопясь, но и без промедления поднялись и последовали за охраной, так, как будто их повели на обед. Шли они не долго, вскоре увидев великолепный султанский шатёр, перед которым в удобном походном кресле сидел сам Саладин в окружении воинов, одетых в сверкающие золотом и серебром доспехи. Рыцарей остановили невдалеке от султана. Важный толстый сарацин в шёлковых одеждах торжественно провозгласил: «Великий султан по своему безмерному человеколюбию дарует вам милость, которую вы не заслужили. Султан не желает смерти рыцарей, в отличии от вас, он не убийца. Султан стремиться лишь к распространению истинной веры, и если вы примите ислам, то будете служить султану. Вам назначат хорошее жалование, вы будете окружены почётом и уважением. А тех, кто откажется, ждёт страшная и мучительная смерть. Вам надо выбрать между приятной жизнью и мучительной смертью. Сейчас вас будут по одному подводить к султану. Если вы хотите принять ислам, вам достаточно в знак этого поднять палец вверх».