Тогда тот мальчик прекратил нырять и пошел нам навстречу, жестами прося остановиться. Это был тощий темнокожий ребенок лет семи или восьми. С длинных волос стекала вода. Он наверняка никогда не бывал в Зоне: там появлялись только взрослые. Но он заговорил с нами на языке Каи, к тому же довольно бегло.

«Друзья, пожалуйста, не подводите вашу золотую машину еще ближе, — услышали мы. — Мы не привыкли к ультрафиолетовому излучению, а вы ведь не хотите причинить нам ненужные неприятности».

Твой отец ответил, что мы пришли как друзья, хотим узнать о его народе и разведать залежи полезных руд. В обмен мы можем предложить им дары кайской цивилизации.

На мальчика эти слова не произвели никакого впечатления. Его народ видел нашу Зону и решил, что вещи с Каи на Малили бесполезны. Если мы хотим подтвердить свое дружелюбие, то нам следует покинуть планету и прекратить причинять им вред.

Кирон спросил, видел ли он где-нибудь гуманоидов.

Ребенок засмеялся. Он заявил, что мы — рабы машин, но на Малили машины бесполезны. И кивнул на голубую ржавчину, уже частично покрывшую нашу машину. Мальчик вежливо попросил нас отъехать от реки подальше, чтобы продукты разложения не загрязнили воду. Ему было очень жаль, что он не может нас спасти…

Твой отец прекратил разговор. Я услышал, как он вылез из башни и пробирается через машинное отделение к внешней двери. Та была герметично закрыта. Раздался лязг инструментов, я бросился туда и увидел, что он откручивает гайки.

Я уже говорил тебе: он сошел с ума! — Бронг резко выпрямился, его высокий голос стал резче. — Понимаешь, дверь не имела шлюза. Открой он ее — патоген кровяной гнили заполнил бы всю машину. Но этого-то Кирон и добивался.

Ужас охватил меня. — Бронг вскинул руки в драматическом жесте. — Я просил его остановиться, но твой отец выхватил пистолет. Я прыгнул на него — безоружный.

Он моргнул, посмотрел на свои руки и вздрогнул.

— Я и не предполагал, насколько эти руки сильны и быстры. Я разодрал ему щеку и вырвал оружие прежде, чем он успел выстрелить. Кирон упал на переборку, не подавая признаков жизни.

Оставив его там, я забрался обратно в кабину, к микрофону, и сам заговорил с мальчиком. Я пообещал ему, что отгоню машину, куда он захочет, если его сородичи помогут нам добраться до Зоны.

Ребенок очень удивился, даже не поверил мне, когда я объяснил, что произошло. Ведь лелейо никогда не причиняют друг другу вреда. Но они не могли спасти нас. Конечно, я отвел машину по дороге, которую мы проделали через кустарник, к скалам. Драконья мышь летела сзади и уселась на камнях невдалеке.

Мальчик поблагодарил и добавил, что ему очень жаль нас. Если мы не хотим мучиться, он может собрать сонные ягоды. Они вкусные и подарят безболезненную смерть. Я отказался. Ребенок отошел назад и встал рядом с мышью, следя за нами.

Твой отец к тому времени пришел в себя. Ему было плохо, из раны шла кровь. Он сопротивлялся, пока я накладывал ему на лицо повязку, поэтому-то шрам и оказался таким рваным. Я напичкал его успокаивающим из аптечки и только тогда смог запихать в защитный костюм. После этого я разбил его лазерный пистолет, влез в собственный защитный костюм и вышел из машины.

И это вся история, Спасатель, — неожиданно закончил Бронг.

— Но ты остановился несколько рано, — запротестовал Кет. — Тебе помогли в конце концов?

— Мы в конце концов вернулись, — он сардонически улыбнулся. — Ты обещал не спрашивать как.

— Но думать над этим я не перестану.

— Кое-что о нашем возвращении ты найдешь в архиве старого медпункта на юге периметра. В день Заката мы добрались до ворот. Охрана заметила нас, когда я карабкался по снежному склону, таща за собой твоего отца.

— А он в курсе, как вы спаслись?

— Долгое время Кирон предпочитал не спрашивать. — В черных глазах мелькнуло веселое злорадство. — А когда спросил, я сообщил, что нас принесла драконья мышь, он же все дни был без сознания. Правду он так и не узнал.

Кет сидел и ждал.

— Извини, Спасатель. — Бронг развел блестящими руками. — Люди много раз спрашивали меня о случившемся, но я всегда ссылался на потерю памяти. Тебе я признаюсь, что нам помогли, но как — рассказать не вправе.

Юноша все еще ждал.

— Спасатель, сейчас ты коснулся больного места, — в голосе звучала мольба. — Вспомни, кто я такой. Всю жизнь я разрываюсь между двумя мирами, и в обоих — чужой. Лелейо отнеслись ко мне добрее, чем Каи Ну. И я намерен выполнять свои обязательства по отношению к ним.

— Бозун! — возмутился Кет. — Разве у тебя нет иного долга? Перед народом твоей матери? У нас общая беда, и она близко! Ты говорил о легионе гуманоидов, собирающихся на Драконе, — тебе не поверили. Если бы ты объяснил, как ты это узнал…

— И тогда бы не поверили! Я сам с трудом понял истину лелейо, хотя во мне течет их кровь. Тебе же, адмиралу или Рину Кирону… Лелейо и Каи Ну — два различных типа сознания, столь же не похожих, как наши планеты. Правда одних кажется ложью другим! Пожалуйста, давай прекратим этот разговор.

Бронг резко поднялся и направился к двери.

Юноша был совершенно обескуражен. Он так надеялся приоткрыть тайны той зачарованной долины, где сможет найти Неру Ньин.

— Ну что ж, тогда займемся тахионным компасом.

Секретам Бозуна больше ничего не угрожало, и он радостно суетился, распаковывая сумку. Сначала они настроили прибор и поставили на открытой террасе, но там стрелка компаса начала вращаться как бешеная. Внутри, где не было никакого ветра, она успокоилась и указала почти точно на восток.

В старых папках Бронг нашел копию той карты, с которой когда-то планировал первые разведки на саноходах. Кет наложил на нее полученное направление, и линия прошла параллельно старому маршруту. Этим путем отправилась однажды его мать в поисках дерева фейо.

Они сняли данные компаса у северной и южной границ периметра. Полученные линии пересекались в точке сразу же за рекой. Бронг посмотрел на юношу искоса и с явным беспокойством:

— Спасатель, стрелка указывает на дерево фейо. То самое мыследрево, которое твоя мать видела за рекой, пока не оборвалась связь.

— Источник родомагнетизма! Что означает его возможную связь с гуманоидами. Очевидно, это какой-то прибор для наблюдения или связи, защищенный от ржавки. Хотел бы я взглянуть на него.

— Не в эту зиму.

К тому времени было уже поздно, и Бозун повел гостя ужинать в маленькую забегаловку двумя туннелями ниже. Она работала круглые сутки, и большей частью там обедали портовые грузчики и шахтеры. За едой Кет продолжил разговор, придумывая способы добраться до мыследрева зимой. Возможно, имеет смысл подождать, пока река замерзнет, и пересечь ее по льду. Или переправить на саноходе понтоны. Или пройти к югу через ледник и свернуть на север уже за рекой.

Бронг решительно отвергал все его предложения. На леднике уже выпал снег и скрыл все пропасти, ставшие от этого вдвое опасней. Саноходы последней модели и так перегружены всяким защитным снаряжением — дополнительного веса понтонов они не выдержат. Даже летом из подобной экспедиции почти нет шансов вернуться. А сейчас, зимой, и обычные-то работы по техобслуживанию периметра — уже тяжелая задача.

— Лучше смирись с этим, Спасатель. До лета ты застрял здесь, если гуманоиды не явятся раньше.

Кет не видел выхода. Когда они вернулись на станцию, он пошел спать на жесткую кровать в бывшей лаборатории. Непривычная тяжесть гравитации Малили мешала забыться, и он долго ворочался, думая о гуманоидах, деревьях фейо и Бозуне Бронге.

Наконец юноша уснул, и снилась ему та чудесная долина с багровыми титановыми деревьями. С ним был Бронг, и они искали Неру Ньин. Вот послышался ее голос, поющий среди золотых лугов. Она увидела их и побежала навстречу — стройная, обнаженная, прекрасная. Бозун выскочил вперед, его золотые руки коснулись тела Неры. Он начал преображаться, все больше и больше становясь похожим на машину, пока не оказался золотым гуманоидом. Нера устремилась к Кету с широко раскрытыми объятиями. Но он бросился прочь от ее завлекающей улыбки, боясь тоже превратиться во что-нибудь…