К сожалению, в жизни Лисса оказалась ничуть не более привлекательной, чем на фотографии. И тем не менее я решил дать ей шанс, так что мы все-таки пообщались.

– Лисса, доброе утро.

– Доброе утро, ваше высочество.

Она так широко улыбнулась, что я испугался, что у нее заболят щеки.

– Как вам дворец?

– Он изумительно прекрасный. Никогда в жизни не видела ничего прекраснее. Здесь так прекрасно. Ох, я, кажется, это уже говорила, да?

Вместо ответа, я улыбнулся:

– Все в порядке. Я рад, что вам здесь нравится. Чем вы занимались дома?

– В моей семье все скульпторы. Я Пятерка. У вас здесь собраны настоящие шедевры. Изумительно прекрасные.

Я пытался изображать интерес, хотя она совершенно меня не зацепила. Но мне неудобно было без причины обходить ее вниманием.

– Благодарю вас. Э-э… Сколько у вас братьев и сестер?

Через пару минут разговора, на протяжении которых она произнесла слово «прекрасный» и «прекрасно» никак не меньше двенадцати раз, я был уверен, что ничего больше не желаю знать об этой особе.

Пора переходить к следующей девушке, но держать здесь эту бедняжку, заранее зная, что у нас с ней нет никаких шансов, казалось слишком жестоким. Я решил, что начну отсеивать лишних прямо здесь и сейчас. Так будет гуманней по отношению к ним. А возможно, это произведет впечатление на отца. Ведь он же хотел, чтобы я наконец сделал в жизни какой-то серьезный выбор.

– Лисса, большое спасибо, что уделили мне время. Вы не будете возражать, если я попрошу вас задержаться на пару слов после того, как закончу со всеми остальными?

Она зарделась:

– Конечно.

Мы поднялись с дивана. Я чувствовал себя ужасно, понимая, что она вообразила, будто за этой просьбой кроется вовсе не то, что ожидало ее на самом деле.

– Будьте так добры, попросите подойти сюда следующую.

Она кивнула и, сделав книксен, вернулась к своей соседке, в которой я немедленно узнал Селесту Ньюсом. Редкий человек способен был забыть такое лицо.

– Леди Селеста, доброе утро.

– Доброе утро, ваше высочество, – сделав книксен, отозвалась она медоточивым голосом.

В тот же миг я понял, что среди конкурсанток есть девушки, вполне способные завладеть моими мыслями. Похоже, зря я беспокоился, что не смогу полюбить ни одну из них. На самом деле беспокоиться стоило о том, что мне понравятся все сразу и я до конца жизни не смогу определиться с выбором.

Я сделал ей знак сесть напротив:

– Насколько я понимаю, вы модель.

– Совершенно верно, – бойко ответила она, обрадовавшись, что я о ней знаю. – В основном снимаюсь в рекламе одежды. Мне сказали, что у меня подходящая для этого фигура.

Разумеется, услышав эти слова, я не мог не посмотреть на упомянутую фигуру, которая оказалась поистине умопомрачительной.

– Вам нравится ваша работа?

– О да. Поразительно, как фотография способна запечатлеть ускользающее мгновение.

Я просиял:

– Именно. Не знаю, осведомлены ли вы об этом, но я сам очень увлекаюсь фотографией.

– В самом деле? Тогда мы должны как-нибудь устроить фотосессию.

– Это было бы замечательно.

Уф! Дела у меня шли куда лучше, чем я рассчитывал. За десять минут я выявил кандидатуру на отсев и нашел человека со схожими интересами.

С Селестой я мог бы легко проболтать целый час, но если мы все-таки собирались в конце концов позавтракать, нужно было поторапливаться.

– Прошу прощения, моя дорогая, но я должен сегодня познакомиться со всеми девушками, – извинился я.

– Разумеется. – Она поднялась. – Мне не терпится продолжить наш разговор. Надеюсь, в самое ближайшее время это случится.

С этими словами она одарила меня таким взглядом… Не знаю даже, как это описать. Меня бросило в краску, и я склонил голову, чтобы скрыть пылающие щеки. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы сосредоточиться на следующей девушке.

За ней последовали Бариель, Эммика, Тайни и еще полдюжины девушек. Большинство из них были очень милые и держались чинно. Но я-то надеялся на что-то существенно большее.

Нечто по-настоящему интересное произошло лишь пять девушек спустя. Я поднялся навстречу стройной брюнетке, и та протянула мне руку для рукопожатия.

– Привет, я Крисс.

Я воззрился на ее ладонь и уже собирался пожать ее, как она отдернула руку.

– Тьфу ты! Я ведь помнила, что нужно сделать книксен!

Девушка поспешно присела, качая головой.

Я рассмеялся.

– Чувствую себя такой дурой. Надо же так напортачить с самого начала.

Однако же она сопроводила свои слова улыбкой, и это было даже очаровательно.

– Не волнуйтесь, дорогая. – Я кивнул на диванчик. – Случалось и похуже.

– Правда?! – прошептала она взволнованно.

– В подробности вдаваться не стану, но да. И вы, по крайней мере, попытались соблюсти правила вежливости.

Она сделала большие глаза и покосилась на остальных участниц, гадая, которая из них позволила себе быть со мной неучтивой. Я порадовался, что у меня хватило ума держать язык за зубами, учитывая, что только вчера вечером кое-кто назвал меня пустоголовым, а также, что это маленькое происшествие осталось тайной.

– Ну, Крисс, расскажите о своей семье, – начал я.

Она пожала плечами:

– Семья как семья. Я живу с мамой и папой, они оба преподаватели. Думаю, у меня тоже есть склонность к преподаванию, хотя время от времени я балуюсь сочинительством. Я единственный ребенок в семье и только сейчас наконец с этим смирилась. Много лет я просила у родителей братика или сестричку, но они так и не согласились.

Я улыбнулся. Быть единственным ребенком нелегко.

– Уверен, они просто хотели, чтобы вся их любовь безраздельно досталась вам одной.

Она хихикнула:

– Это ваши родители так говорили вам?

Я замер. Ни одна из девушек до сих пор не спросила обо мне самом.

– Хм, не совсем так. Но я понимаю ваши чувства, – уклонился я от ответа и собирался перейти к заранее заготовленным вопросам, но она меня опередила:

– Как вы себя сегодня чувствуете?

– Все в порядке. Но конечно, все это очень выматывает, – бухнул я в приступе откровенности.

– Ну, вам хотя бы не пришлось надевать платье, – заметила она.

– А представляете, какой фурор бы я произвел, если бы пришлось?

У нее вырвался смешок, и я присоединился к ней. Я мысленно сравнил Крисс с Селестой и подумал, что они – абсолютные противоположности друг другу. В этой девушке было что-то очень чистое. За время беседы я так и не смог составить о ней полное впечатление, поскольку она настойчиво переводила разговор на меня. Одно стало ясно: она очень хорошая, в лучшем смысле этого слова.

До Америки дело дошло только через час. К этому моменту я успел познакомиться с тремя яркими личностями, включая Селесту и Крисс – последняя просто обречена стать народной любимицей. Однако девушка, что шла прямо перед Америкой, Эшли, оказалась настолько неподходящей кандидатурой, что начисто изгнала из моей головы все мысли о Крисс и Селесте.

Когда Америка поднялась со своего места и направилась ко мне, я был не в состоянии думать больше ни о ком другом. В ее глазах прыгали бесенята. Я вспомнил ее вчерашнее поведение и подумал, что она просто ходячий дух противоречия.

– Америка, я не ошибся? – пошутил я, когда девушка приблизилась.

– Нет, не ошиблись. А я, кажется, уже слышала ваше имя, но не будете ли вы так добры еще раз его мне напомнить?

Я рассмеялся и пригласил ее присесть. Когда она опустилась на диванчик, я склонился к ней и прошептал:

– Вы крепко спали, моя дорогая?

Ее взгляд сказал мне, что я играю с огнем, но губы дрогнули в улыбке.

– Я по-прежнему вам не дорогая. Но да. После того как успокоилась, спала очень хорошо. Служанкам пришлось вытаскивать меня из постели, так уютно там было.

Последние слова она произнесла таким тоном, будто доверила мне какой-то секрет.

– Я рад, что вы освоились, моя… – ох нет, придется мне в общении с ней отказаться от этой привычки, – Америка.