Теперь оказалось, что оба престарелых любителя приключений встретились в Кордаве, приобрели корабль, наняли команду отпетых головорезов из числа королевских корсаров Зингары и благополучно отправились в неизвестность, а именно — на Закат. Что они там возжелали найти — уму непостижимо. Не иначе — остатки Атлантиды.

— Уверена, с ними ничего плохого не случится, — закончила краткий рассказ Чабела. — Я инкогнито наведалась в гавань, взглянуть на судно и команду, которыми теперь командует Конан. Экипаж великолепен — такие рожи, что за Конана и Халька я спокойна. Да и карак всего лишь прошлого года постройки, аргосский кедр, мачты из рабирийской сосны, такелаж выделан в Шеме! Отличная снасть. Как королева побережной державы, в кораблях и морском деле я обязана разбираться, некогда сама командовала галерой, много лет назад... Вот, собственно, и вся история. Конан выглядел исключительно таинственно, если не сказать — заговорщицки. Уверена — варвар задумал некую сногсшибательную авантюру. И Конан просил передать всем вам: бывший король уже не вернется. Никогда.

— Это было ясно с самого начала, — подал голос Просперо. — С той поры, когда полгода назад Конан сообщил мне о задуманном отречении. Не знаю вашего мнения, но, кажется, король был прав: если ты устал и хочешь уйти — уходи. Не неволь себя. Любой труд, даже королевский, не может быть подневольным.

— Ой, не надо глупых философствований! Если бы тебе предложили подневольно покоролевствовать, то согласие было бы получено раньше, чем наниматель предложит условия сделки! Да что — ты! Я и то соглашусь без лишних просьб! Корона мне наверняка к лицу!

Мы обернулись на новый, тонкий и трескучий голосок.

Если обитатели тарантийского дворца к этому зрелищу привыкли, то Чабела едва не поперхнулась долькой апельсина.

Фрог вошел тихонько и неслышно, из боковой двери. У шута была редкостная особенность — он умудрялся появляться и пропадать незаметно, словно из воздуха, а передвигался тише самой осторожной мышки.

Вероятно, карлик подслушивал беседу долго — залез в дальнее кресло и сверкал оттуда точками глубоко запавших малюсеньких глазок болотно—зеленого цвета.

— Вот ответьте, прекрасные месьоры и милая, но старенькая дамочка, — Фрог слез с сидения и проковылял к столу. Прихватил персик, надкусил, поморщился и отбросил на блюдо короля. — Ответьте, Конна кто-нибудь спрашивал, хочет он быть королем? Конн, тебя спрашивали? Вот—вот! Он родился принцем, а значит, обязательно должен быть королем! Это подневольно или как? Вдруг Конн хотел быть магом, наемником или, к примеру, содержателем борделя? Но судьба отказала: подавись папашиной короной и таскай ее до конца жизни! Я не прав?

— Это кто такой? — выдавила Чабела, изумленно рассматривая безобразного горбуна, облаченного, правда, не в цветастый шутовской наряд, а в темно—коричневый балахон с вышивкой черной шелковой нитью. Бесформенное мрачное одеяние делало Фрога еще непривлекательнее. Картину завершали круглая багровая шапочка плотно облегавшая голову и длинный зуб, поблескивающий в глубине щели заячьей губы.

— Я — это Фрог, а Фрог — это я, — наплевательски поморщился карлик. — А ты, морщинистая тетушка, наверняка большая шишка? Ах да, судя по безвкусному наряду — королева? Надеюсь, не аквилонская? Зачем нам королева, когда короля не прокормить и не пропоить?

— Потому, что все золото уходит на прокорм шута? — едко сказал герцог Пуантенский и взглянул на приподнявшую брови Чабелу. — Не обращай внимания, госпожа. Это маленькое стихийное бедствие, поразившее наше злосчастное государство — единственный в своем роде самозванец. Никогда не встречал упоминаний о самозванных шутах.

— Да, по сравнению с самозванными королями, я — это редкость. Вспомним хотя бы Конана!

Фрог походя отразил словесное нападение герцога, бесцеремонно подвинул меня на низком диванчике, вскарабкался и уселся рядом. Покопался в складках балахона, извлек глиняную бутылочку, дотянулся обезьяньей рукой до чистого бокала и налил туда самого обычного молока. Пояснил:

— В отличие от вас всех, умный Фрог бережет здоровье. Если король может позволить себе пьянство, то шут — никогда.

— Это почему? — удивился Конн.

— Потому, что в противном случае некому будет править государством.

— Как так? — усмехнулся Просперо.

— Да вот так. Меня, в отличие от короля — Даже самого пьяного! — никто не воспринимает всерьез. Пока государь с приближенными валяются под забором и горланят песни, я трезво управляю страной. А меня, маленького, никто не замечает! Да здравствует Фрог Первый, незаметный король Аквилонии!

Карлик торжественно поднял бокал с молоком и выпил.

— Эх, Конн, не завидую я тебе, — сразу же продолжил рассуждения Фрог. — Ты доселе не осознал, в коровью лепешку каких немыслимых размеров вляпался. Я рассказывал тебе историю о появлении на свет Закатного материка?

— Ничего подобного не слышал! — заинтересовался король, зная, что большая голова шута вмешает бесконечное количество коротких, но занимательных рассказов. — И как, по твоему мнению, возник наш континент?

— Очень просто! — Фрог откинулся на спинку дивана и начал повествование тоном записного скальда:

— Много тысяч лет назад боги решили, что великий остров, Атлантида, им больше не нужен и утопили его вместе с городами, жителями и даже вместе с шутом тамошнего короля. Верное решение, особливо насчет шута... Однако, некоторые атланты получили от жрецов предупреждение о грядущей катастрофе, немедленно построили корабли и вышли в море, взяв с собой лошадей, коз, коров и другую домашнюю скотину. Скотина, понятно, пожирала запасенное сено и тотчас возвращала его природе в виде навоза. Вскоре уцелевшие атланты начали захлебываться в звериных нечистотах и однажды решили вычистить корабли. Много дней они выбрасывали навоз за борт, пока из него не образовался огромный плавучий остров. Атланты отправились дальше и судьба их белоснежных парусников мне неизвестна, а вот остров... Остров пристал к торчащей из океана горной вершине, покрылся травкой, деревьями, там завелись животные, птички... А спустя много лет туда пришли хайборийцы и стали на острове королями. Теперь понимаешь, о, король, чем именно ты правишь?

Чабела откровенно фыркнула и сказала:

— Любопытная сказочка. Но в чем мораль?

— Разве не догадываешься? — хихикнул горбун. — Как называется человек, владеющий огромной кучей дерьма?.. Как угодно, но только не королем! Может, коронованным золотарем?

— Убирайся вон, дурак! — негодующе рявкнул пуантенский герцог, а Фрог лишь руками всплеснул. Воскликнул с разочарованием:

— И почему люди, говорящие правду в глаза, вечно гонимы? Чабела, возьмешь меня к себе в шуты? На государственное жалование? Обещаю, буду, как и всегда, правдивым! Или королева Зингары тоже предпочитает выслушивать от приближенных лесть, ложь и сладостные измышления?

— Предпочитаю, — серьезно кивнула Чабела. — Так устроены все монархи нашего... нашего прекрасного материка. От почвы не оторвешься, верно?

— Я решил, что пожилая властительница Побережья отнюдь не лишена ядовитенького чувства юмора.

На том неофициальный обед был завершен — Чабела отправилась в гостевые покои, Конн отпустил меня и Гая, сказав, чтобы к третьему колоколу мы были готовы сопровождать короля на встречу посольства Пограничного королевства. Просперо удалился в свою канцелярию, а злоязычный Фрог канул в глубины дворца — подсматривать, собирать сплетни и доводить придворных до белого каления своими непринужденными замечаниями.

Впрочем, не будь в нашем замке этой горбатой разговорчивой диковины, жизнь казалась бы куда более скучной.

От своего отца я слышал, будто неприятности никогда не приходят тогда, когда их ждешь, а сваливаются на голову с неожиданностью летнего шквала.

Теперь я склонен согласиться с выводами барона Халька.

Предполагается, что королевский дворец является наиболее охраняемым зданием в столице. Сравниться с ним могут только Государственное казначейство и знаменитая Железная башня — тюрьма для самых опасных преступников. Во дворце стражу несет элита гвардии, тайная служба, личная охрана короля, не подчиняющаяся никому кроме самого государя, а еще тихари из ведомства канцлера Просперо, ищейки от армии и приказа городской стражи — всех не перечислишь! При этом каждый знает свои обязанности и подстраховывает всех остальных, сведения стекаются к начальникам караулов и в дворцовое управление Латераны, после чего делается доклад коменданту крепости, а уж он отчитывается перед королем.