Он пробормотал что-то, отдаленно похожее на приветствие, и ворвался в квартиру. Клеа только ощутила, что он пахнет мылом, ветром и лесом, когда он пролетел мимо нее, как ураган.

— Куда это ты направился? — поинтересовалась она, хотя и видела, что Райан прошел прямо в кухню. — И вообще, что ты здесь делаешь?

Но Райан успел скрыться за дверью, и Клеа ничего не оставалось, как последовать за ним.

Райан уже разгружал свои пакеты. Достал бумажные стаканчики, термос, открыл его, и по кухне поплыл запах свежего горячего кофе. Протягивая один стакан Клеа, он сказал:

— Вот, принес тебе кофе и горячие булочки, как обещал.

— Но я думала… Я хочу знать, почему ты приехал сам, а не прислал замену.

— Какую замену?

— Того мужчину, который сейчас наблюдает за домом с другой стороны улицы, — сказала она.

Райан открыл один из шкафчиков, достал тарелки и выложил на них пончики и булочки.

— Ты имеешь в виду Джейка?

Клеа почувствовала, что голодна как волк. Она села за стол и попыталась забыть о том, сколько лишних калорий сейчас съест.

— Такой блондин с широкими плечами?

— Да, это Джейк, — кивнул Райан, садясь на белый березовый стул рядом с ней. Он положил перед ней две булочки, а на свою тарелку аж шесть глазированных пончиков. — Он не телохранитель. Просто подменил меня на часок, пока я ездил переодеться, принять душ и купить нам завтрак.

— А ты знаешь, что этот твой завтрак просто ужасен? Начинать день с такой плотной еды вредно для здоровья. Кусочек дыни или половинка грейпфрута, стакан сока, наконец, куда полезнее.

Райан тем временем покончил со вторым пончиком и потянулся за третьим.

— Возможно, если бы я был птицей. Но я — нормальный человек.

Да уж, на птицу Райан никак не похож, согласилась Клеа, глядя, как он тянется уже за четвертым пончиком. Он на сто процентов здоровый и опасный мужчина, самец.

— Наверняка ты решил, что, если будешь ходить по магазинам, я начну готовить для тебя? — спросила она с легкой усмешкой.

— Нет. Я уже заметил вчера, что твоя плита, похоже, не часто используется. Так что настроился взять стряпню на себя. Кто знает, может, ты вообще готовить не умеешь.

— Умница, почти что Шерлок Холмс. Потому что я действительно редко готовлю. — Кулинария была любимым занятием ее сестры Дезри. А Клеа всю жизнь была занята карьерой. И мечтала когда-нибудь создать собственную компанию.

Райан сделал паузу и отпил еще глоток кофе.

— Как спалось?

— Хорошо, — солгала она.

— Значит, ты лунатик, иначе почему тогда периодически выглядывала в окно спальни?

Клеа вспыхнула.

— По правде, никак не могла заснуть. А вот зачем ты всю ночь смотрел на мое окно, понять не могу.

Улыбку будто смыло с его лица.

Только теперь Клеа заметила тени у него под глазами. Аппетит почему-то пропал. Что-то не так.

— В чем дело?

Видя, что Райан колеблется, Клеа почувствовала, что ей не понравятся его слова.

— Он был здесь прошлой ночью, — сказал Райан тихо.

Клеа сразу поняла, о ком он говорит. Ее снова охватил страх.

— Тот звонок на пейджер, что я получил, был от моего напарника. Он принес мне кое-что из вещей и увидел, как в твои окна заглядывает какой-то человек.

— Он попытался схватить его? Хотя бы увидел, кто это был?

Райан покачал головой.

— Этот парень заметил моего напарника и сбежал. Было слишком темно, чтобы разглядеть его. Мне жаль, Клеа.

Не в силах сидеть на месте, она встала.

— Может, это была всего лишь игра света… или ребенок, играющий в шпиона.

— Это был не ребенок, Клеа, и не обман зрения. Это был он.

— Всего лишь догадки! — Она нервно вертела кольцо на пальце. — Ты же сам говорил, что он вряд ли придет сюда.

Райан тоже поднялся и сжал се пальцы в своих ладонях. Крепко сжал.

— Я сказал то, что ты хотела услышать. Потому что ты была в ужасе, а я не могу видеть в твоих глазах это затравленное выражение. Не надо было тебе лгать.

Теперь уже Клеа охватила настоящая паника.

— Он ведь не остановится, пока не доберется до меня, да? — Она ненавидела себя за свой страх, но не могла превозмочь его. — И когда найдет меня, то заставит делать вес эти ужасные вещи, о которых писал в письмах, и тогда…

— Нет! — Райан тряхнул се за плечи. — Он ничего с тобой не сделает. Ты слышишь меня, Клеа? Я не позволю ему тебя обидеть. — Он притянул ее к себе, и она спрятала лицо у него на груди. — Клянусь, я не позволю ему причинить тебе вред, — тихо сказал он, гладя ее по голове.

На какой-то миг Клеа поверила ему, забыв, что поклялась себе никогда не расслабляться, не показывать свою слабость и зависимость от мужчины. Она позволила себе доверчиво прильнуть к Райану, ища в кольце его сильных рук безопасность и защиту.

А потом что-то в ней дрогнуло. Клеа вдруг почувствовала, как бьется его сердце прямо под ее пальцами. Как напряжены под свитером стальные мускулы. В ней тут же вспыхнуло уже знакомое волнение, веки потяжелели, дыхание стало глубоким и неровным.

Ей вдруг показалось, что на кухне невыносимо жарко. В теле медленно рождалась сладкая, тянущая боль. Она подняла голову и заглянула в его невероятно голубые глаза. Это была большая ошибка: между ними словно пробежала искра. Ей захотелось подставить ему губы для поцелуя, но вместо этого она только погладила его по щеке и прошептала:

— Райан…

Он прикрыл глаза и прильнул к ее губам. На них еще оставался вкус земляничного джема и кофе с молоком. Его руки погладили ее по волосам, а затем он обнял ее, скорее грубо, чем нежно. Но это совсем не оттолкнуло Клеа. Она сама себе удивлялась. Она, которая всегда гордилась тем, с каким спокойствием и уверенностью управляет своей жизнью, сейчас шагнула в бурную реку и поплыла по течению, зная, что впереди ее ждут только пороги и водопады. После их поцелуя прошлой ночью она должна была помнить о том, каким опасным и неуправляемым может быть это плавание. Но, похоже, у нее были проблемы с навигацией, ее постоянно выносило на Райана, и она вновь и вновь тонула с головой. Хотя разум говорил ей: держись от него подальше. На мгновение он оставил ее губы, и Клеа судорожно вдохнула — только чтобы снова лишиться дыхания, когда он коснулся языком ее уха, а затем шеи. Но и руки его тоже не оставались безучастными. Легко пробежав по ее лицу, они скользнули по спине и задержались на ягодицах. Он подхватил ее и поднял, прижимая к своему телу.

А потом его губы снова накрыли ей рот, и по всему ее телу прокатилась волна щекочущего удовольствия. Даже сквозь рубашку она чувствовала, как горяча его кожа. Его язык скользнул ей в рот и затеял игру с ее языком. Тем временем Райан уже занимался пуговицами ее жакета. Взгляд его пронзительных голубых глаз одновременно восхищал ее и пугал. Клеа чувствовала, что ее сносит к грохочущему водопаду, и он все ближе, все ближе… Она закрыла глаза, как только пальцы Райана справились с последней пуговицей, и теперь ее защищала только тонкая шелковая блузка. Он уже стягивал с нее жакет, когда…

Когда Клеа вскрикнула и отшатнулась. При этом она наткнулась на стол, и с него полетели на пол тарелки.

Райан вздрогнул как от выстрела.

— Ты что? Я сделал тебе больно? — Его голос был хриплым, дыхание сбилось. В глазах боролись желание и замешательство.

— Да… нет, — пробормотала Клеа. Она покраснела, внезапно придя в себя. Но тело ее еще пело, как струна, которой коснулись руки музыканта. Она обхватила себя руками, потирая плечо. — Это все брошь… расстегнулась и впилась мне в плечо, — объяснила она.

Райан расстегнул несколько верхних пуговиц на блузке и внимательно осмотрел плечо. Наконец, убедившись, что ничего страшного не произошло, запахнул на ней жакет, прислонился лбом к ее голове и вздохнул:

— Знаешь, принцесса, твои поцелуи дурно на меня влияют. Я прямо голову теряю.

Впрочем, и сама Клеа чувствовала себя так, словно потеряла голову. Если бы не булавка, она, без всякого сомнения, и не подумала бы останавливать Райана, пожелай тот заняться с ней любовью. Более того, с радостью упала бы в его объятья. Никогда еще, даже с Эриком, она настолько не забывалась.