(21:46.) По большей части, ваше воображение, как и ваши эмоции, следует за убеждениями, хотя и не во всем. Существуют даже определенные общие схемы. Ребенок плачет, когда ему больно. Он перестает плакать, когда боль проходит. Эмоция, вызывавшая плач, автоматически сменяется другой. Но если ребенок запоминает, что долгий плач приносит дополнительное внимание и заботу, он начинает растягивать эмоцию.

С самых ранних этапов ребенок автоматически сравнивает собственную интерпретацию реальности с родительской. Поскольку родители больше, сильнее и выполняют многие желания ребенка, он пытается строить свой опыт согласно их ожиданиям и убеждениям. Для ребенка вполне естественно плакать или «плохо» себя чувствовать, когда ему больно. Однако эта склонность при соответствующих убеждениях может настолько усилиться, что определяющей схемой поведения становятся длительные периоды отчаяния.

За всем этим будет стоять убеждение, что любая боль по сути своей – несчастье. Такое убеждение может создать, например, чрезмерно заботливая мать. Если ее воображение будет следовать за убеждениями – как обычно и бывает, – в малейшей угрозе своему ребенку она будет видеть огромную опасность. И через действия матери, и телепатически ребенок получит это сообщение и будет реагировать на понятые им убеждения.

Многие из таких убеждений находятся в пределах сознательного разума. Однако взрослый человек, не привыкший изучать свои убеждения, может и не знать о том, что разделяет подобную идею. Сама идея не скрыта и не находится в бессознательном. Ее просто не анализируют.

Поэтому сильнее всего нам препятствует убежденность в том, как говорилось раньше (например, на сеансе 614 в главе 2), что объяснения нашего нынешнего поведения скрыты и, как правило, недоступны нам. Это убеждение само по себе препятствует доступу в сознательный разум и мешает вам искать там доступные ответы.

Сейчас можете сделать перерыв.

(22:01. Джейн говорит, что действительно отключилась во время транса. Сейчас она чувствовала «опьянение возбуждением». Время, отмеченное в процессе диктовки, показывает, что говорила она достаточно быстро. «С одной стороны, – сказала она с усталым видом, – я могу снова уйти и диктовать до утра. Или могу лечь в постель и сразу отключиться». Ей было очень интересно, чем вызваны такие чувства.

Сейчас я опишу эффект, который начал беспокоить меня, как только сеанс начался, – это хороший пример того, как работают убеждения. Как только Сет пришел, я стал ощущать непривычное напряжение в рабочей руке, которое мешало автоматически выводить буквы и слова. Я продолжал вести записи, прикладывая сознательное усилие, но оказалось, что довольно сложно вспоминать механику письма, пытаясь одновременно концентрироваться на том, что говорит Сет. Проблемы оставались все время диктовки и перерыва.

Я сказал Джейн, что собираюсь после сеанса воспользоваться маятником, чтобы узнать причину ощущений в руке, потому что не хочу прерывать диктовку, чтобы спрашивать об этом Сета. [Коротко для тех, у кого возникли вопросы: маятник – это очень старый метод. Я использую его с самыми лучшим результатами для получения идеомоторных – «подсознательных» – ответов на вопросы, знания о которых лежат сразу за границей моего обычного сознания. Я беру небольшой тяжелый предмет, подвешенный на веревке, чтобы он мог свободно двигаться. Мысленно формулируя вопросы, я получаю ответы «да» или «нет» в зависимости от движения маятника – вперед-назад или из стороны в сторону.]

Мы обсуждали наше состояние, и Джейн сказала, что у нас есть выбор. Мы можем получить информацию об этом или продолжать книгу. Оба канала к Сету были доступны полностью. И хотя нам хотелось продолжать книгу, узнать ответы на собственные вопросы тоже было интересно. Испытывая легкую вину, мы в итоге остановились на втором – и по мере поступления информации поняли, что не зря. Сеанс возобновлен в 22:20.)

Так, вот ваша информация.

Прежде всего, она есть у вас в сознательном разуме. Маятник просто позволил бы вам увидеть сознательную информацию, которая не структурирована по осознанным убеждениям. Я хочу, чтобы вы это поняли – читатели лишены того преимущества, которое получаете вы, разговаривая со мной напрямую.

Это сознательное убеждение. Вы вполне осознаете его, но не замечаете остальных, сопутствующих. Твое убеждение заключается в том, что у тебя плохо складывается общение с матерью.

(Сет был прав. Я как будто «увидел свет» – вдруг заметил убеждение, которое существовало всегда… Помните, прошлые выходные мы с Джейн провели с моей матерью и братьями.)

К нему присоединяется убеждение в том, что нехватка подобного общения – это плохо, а за плохие вещи вас наказывают. Работая над этой книгой, ты помогаешь нам общаться со множеством людей, и в то же время тебе кажется, что ты не способен как следует общаться с собственной матерью.

Таким образом, эти убеждения действуют вместе и вызывают напряжение в руке, которой ты пишешь. Все просто: ты пытаешься выразить на сеансах идеи, в которые веришь, но при этом чувствуешь, или считаешь себя виноватым в том, что не можешь объяснить то же самое своей матери.

Следовательно, конфликтующие убеждения создают практические проблемы. Движения руки не настолько плавные и автоматические, как должны быть. Кроме того, ты убежден, что письменно общаешься намного лучше, чем устно. Ты иногда и Рубурту пишешь записки, в которых легко и красиво излагаешь то, что тебе трудно выразить устно из-за своих убеждений.

(«Да…»)

Поэтому сегодня вечером ты чувствуешь себя виноватым, потому что общаешься с другими, ведя эти записи, хотя уверен, что не способен устно общаться со своей матерью. И твои убеждения влияют на метод.

(С улыбкой.) Я рассказываю об этом, чтобы показать, как устроены ваши убеждения.

(«Да, мне нужна помощь».)

Еще ты убежден (насмешливо) – если хочешь, можешь подчеркивать каждое слово «убежден», которое я произношу, – что для тебя основной способ общения – это живопись. А ты вместо нее ведешь записи.

В принципе, ничего особенного бы не случилось, если бы два текущих второстепенных убеждения не вступили в конфликт, спровоцированный этими выходными. Первое: ты должен был находиться в Рочестере, где и был, общаясь устно со своей матерью. И второе: ты должен был быть здесь, общаясь со всем миром через свои картины.

Вместо этого по возвращении ты разговариваешь с миром через записи. Ты сделал этот выбор сознательно, но не учитывая иное содержимое своего сознания и «конфликтующие» убеждения. Это понятно?

(«Да».)

Названные убеждения становятся очевидны, когда я о них говорю, но их противоречивая природа дает сознанию тела непонятные сигналы: писать и не писать.

(22:35.) Играет свою роль и идея наказания, вера в него. Ты все равно делаешь то, что решил сделать, – провести сеанс – но наказываешь себя по собственному разумению.

Ты убежден, что «состояние» твоей матери вызвано недостатком общения. Брат говорил, что она иногда начинает испытывать речевые затруднения. Сейчас твоей сознательной интерпретацией подходящего наказания для себя были затруднения движений руки. Я пытаюсь изложить все просто, чтобы ты понял связи.

Поскольку ты уверен, что твой основной метод общения – живопись, а у твоей матери – речь, ты препятствуешь движениям своей руки (а не речи). Ты это понимаешь сознательно?

(«Да». Записывая это, я подумал, что сказано все очень понятно.)

Итак, ты в разное время сознательно принимал эти решения. Сам ты не замечал их, но они существовали как сознательные точки восприятия и выбора. Теперь у тебя есть вопросы?

(22:40. «Нет, но я бы хотел какое-то время обдумать все это».)

Итак, Рубурт в последнее время начал замечать определенные убеждения, от которых хотел бы избавиться. Он освобождает их, поэтому они перемещаются по всему его сознанию. Он начинает сознавать их. Они уже не настолько невидимы, как раньше. Многие из них он видит впервые.