- Пошел ты!- вопила несчастная, запертая в душной кабине.

Я вздохнула и поплелась по лестнице, успокаивая себя что прогулка пешком на пятнадцатый этаж заменит мне целый день фитнеса, на который я жалею деньги. Ну как жалею…жду скидок на юбилей центра, расположенного возле моего дома. Да мне не особо и надо…ладно, надо, особенно в сравнении с точеной фигурой блондинки, которая сейчас пыхтит в сломанном лифте.

-2-

Я поднялась в квартиру, про себя сочиняя достойное оправдание. В конце концов, всякое ведь случается в жизни. Бывают форс–мажоры.

Сложно сочинять, когда тоже ненавидишь опаздунов. Но мы же профессионалы! Так что речь складывалась из цепочки аргументов и извинений и должна была, нет, просто обязана была сработать.

Расправив плечи и приподняв голову, надавила на звонок. За бронированной роскошной, стоимостью во всю мою квартиру, наверное, дверью не было слышно ровным счётом ничего. То ли позвонила, то ли просто кнопочку потыкала.

Однако через пару мгновений отчётливо щёлкнул замок и я приготовилась рассыпаться в извинениях и произносить едва ли не самую замечательно подготовленную (потому что, истерически быстро) речь.

Как отрыла рот, так и закрыла. Потому что дверь мне открыл самый невероятный мужчина из тех, что я когда–нибудь видела. Загорелый блондин. Почти обнажённый. Ну ладно, обнажённый до пояса. Похоже, кто–то только что пришёл с работы и только стащил с себя опостылевший галстук в тонкую полоску и рубашку, как пред его карие очи явилась я.

— О, — выдохнула удивлённо, но тут же взяла себя в руки. — Добрый вечер. Я — внучка Валентины Игоревны, пришла, чтобы погулять с Крюггером, бабушка сегодня, к сожалению…

Но мою заранее подготовленную речь и слушать никто не стал. Удивлённый поначалу красавчик быстро взял себя в руки, нахмурил соболиные брови и рявкнул: — Вы опоздали! И не позвонили!

— Да, простите, — залепетала я, немного смутившись и подрастеряв пыл и задор.

— Что мне с вашего «простите»? Крюггер привык к режиму! А вы — безответственная, непунктуальная… — Он прищурился, подбирая слова, но, видимо, ничего приличного на ум не приходило.

И тут вышел Он. Роскошный породистый доберман. С гладкой, сверкающей шерстью. Высоко стоящими острыми ушами. В дорогом ошейнике. Царь, просто царь. Крюггер собственной персоной.

Я замерла, в восхищении глядя на пса.

— Какой красавчик! — выдохнула, перебив хозяина Крюггера.

Красавчик же, однако, отчего–то вовсе не рад был меня видеть. Вовсе не царственно плюхнулся на зад с обрубленным хвостом и тихо–тихо, но очень пронзительно заскулил.

— Знаете что, девушка! Вы ведь девушка, да? Или павиан, который мандрил? — начал вновь заводиться хозяин.

— Чего? Я — павиан? Мандрил? — возопила я, но тут припомнила одну рекламку, для которой подбирала фотографии этих самых мандрилов. Обезьян с голубой мордой. Что за?.. Мать моя женщина! Я не смыла маску!

— Именно! — рявкнул миллионер, красавец и секс–мечта. — С Крюггером погуляла домработница.

Блондин замолчал и равнодушно скользнул по мне взглядом, который чуть задержался на провокационной надписи, расположенной прямо на моей груди.

— Что–то еще?

— А…что? – переспросила я, сглатывая комок, ставший в горле.

— Ну… вы все еще стоите на пороге моей квартиры, значит вам что–то от меня нужно. Собака в прогулке не нуждается, я уже объяснил.

— Я…я могу еще разок сходить, – выпалила я первое, что пришло на ум. – Или еще кого-нибудь…выгулять.

— Кроме Крюгера в квартире нахожусь только я, – красавчик уже откровенно издевался, не скрывая ехидной улыбки.- А я уже большой мальчик, и сам предпочитаю выгуливать девушек.

— Рада за вас,- буркнула я.

— Можете быть свободны, в ваших услугах не нуждаются.

Я остолбенела. Нет, ну всякое, конечно, в жизни случалось, но так, чтобы глубоко богатый мужчина, да ещё и, судя по всему, холостой, обращался со мной, как с прислугой, обзывал обезьяной с синей рожей и выставлял вон… Ни единого случая. Я ведь красотка, каких поискать. С идеальным характером и воспитанием. Когда сплю зубами к стенке.

Ну ладно, хозяин Крюши, ты сам не знаешь, кого потерял! Сегодня явно не твой день! Подумаешь, маски для лица испугался! Слабак!

Я развернулась, не удостоив мужчину даже вежливого «до свидания». Пусть этот Мандрил Павианович захлебнётся собственной спесью, я же найду этому вечеру лучшее применение.

Навстречу мне, ровно из открывшегося лифта, шла та самая девица. Ага, слесарь, значит, починил уже. Иначе ка кона так быстро выбралась из заточения. Я тут же переключилась на неё, достала золотую подвеску от сумочки и протянула ей.

— Держите, это ваше.

Блонди скулить, как слабонервный доберман, не стала, но и протягивать руку за потерей не торопилась.

— Это не моё.

— Ну как же не ваше? Ваше! Вы обронили, когда целовались у дома с тем смуглым красавчиком на джипе. Держите!

Я схватила её за руку, положила в центр ладони подвеску и убежала в лифт. Успела в последний момент, дверь как раз начала закрываться. Нажала единичку и закатила глаза.

— Да уж, Белка, такое только с тобой могло случиться. Белка Павиановна.

И расхохоталась. Нет, ну надо же! Взрослая девица, а веду себя…

Вышла из подъезда и искренне обрадовалась сгустившимся сумеркам. Не успею до дома дойти, как совсем стемнеет, можно будет не пугаться собственного внешнего вида. Жаль, так торопилась, что схватила только телефон и ключи, про сумочку забыла. Так бы зашла в магазин и купила воды или хотя бы салфетки влажные. Ну да ладно, развеселю кого–нибудь своей мордой лица.

Как по заказу, сзади раздалось: «Девушка, девушка, можно с вами познакомиться?»

-3-

Ох уж этот закон вселенской подлости! Когда я выгляжу на все сто, хоть бы один хмырь привязался, да поднял настроение.

Хохотнула про себя. Сегодня–то я выгляжу на все двести. Лет. Баба Яга на выезде, здравствуйте.

— Можно, — голосочком смущающейся девственницы произнесла я, оборачиваясь к неизвестному пока поклоннику и улыбаясь во все тридцать два зуба. Ох, лишь бы его сердечный приступ не хватил. Я ведь не мандрил, я целая голубая акула. Акулища! Только недавно зубы отбелила, как чувствовала, что пригодятся, для пущего эффекта.

— А–а–а, — тонко заголосил вполне симпатичный мужик и сбежал в темноту.

Я же расхохоталась инфернальным смехом. Нет, сегодня определённо мой день! Столько невероятных, захватывающих событий. Ну и пусть немного опозорилась, зато сколько эмоций! Будет, что вспомнить на старости лет.

Надеюсь, красавчик платит бабуле не так много, чтобы она отказалась от меня из–за расставания с Крюггером. Пёс всё–таки невероятный. Даже в моей кошачьей душе зацепил какие–то струнки.

— Даже покруче хозяина, — произнесла я чётко и ясно, словно могла этим уязвить разбирающегося в обезьянах миллионера.

Дома я первым делом пошла умываться. Из–за повышенной влажности на улице маска так и не высохла до конца, ну и ладно, я в ней проходила достаточно долго, там всё уже должно было увлажниться до колен.

Я смыла её тёплой водой и посмотрела в зеркало.

— Етить–колотить!

Моё прекрасное лицо всё так же сохраняло удивительно правильные пропорции, и кожа действительно подтянулась, выглядела увлажнённой и ровной, без чёрных точек, как и обещала реклама, но один нюанс — голубой цвет.

В ход пошли два вида мыла, тоник, мицеллярная вода, три вида скраба, отшелушивающая щёточка за десять тысяч рублей, купленная в припадке щедрости после зарплаты. Безуспешно.

— Надо посмотреть, нет ли где кастинга на главную роль для Аватара‑2, — резюмировала я, когда голубизна не сошла даже с покрасневшей от моих усилий кожи. — Аватар‑2. Русская версия, — придумывала я варианты по въевшейся рабочей привычке. Аватар‑2, версия Алиэкспресс. Ладно, сама виновата. Может, смой я её не через час, а как положено, ничего бы не было. Но рекламе я больше не доверяю.

Сборы ко сну проходили под мой хохот и восклицания: «Я–не–доверяю— рекламе! Я! Не кто–нибудь, а я, дизайнер рекламного агентства. Мва–ха–ха!»