Я чувствовала себя по-дурацки — покинуть школу, когда столько всего происходит! Родители продолжали следить за миссис Бетани. Если она сегодня уедет, им придется выяснить, как надолго, а если нет, они должны придумать, как уговорить ее уехать хотя бы на день. Тем временем все остальные тайком переносили ловушки в большой зал, готовясь к завтрашней ночи.

Пойти в кино, да еще на самый мой любимый фильм, все равно что прогуливать уроки.

«Получай от этого удовольствие, — велела я себе. — Скоро все изменится».

Пока Вик Дамоне пел о любви, на балконе появились еще двое и сели рядом с нами: Ракель возле меня, а Дана с другой стороны, около Лукаса.

— Я купила попкорн, — сообщила Ракель.

Мы улыбнулись друг другу, и на мгновение мне показалось, что ничего никогда не случалось. Нет, поправила я себя, все случилось. Но мы сумели это преодолеть.

Дана с Лукасом никак не могли найти нужных слов. Лукас откинулся на спинку сиденья, словно ужасно устал и больше ничего не может, и, несмотря на темноту кинотеатра, я заметила, что глаза Даны полны слез.

Она взяла его за руку, и я вспомнила, каким шоком для меня было, когда я в первый раз прикоснулась к нему, — ни тепла, ни пульса. А ведь он всегда был таким живым, и не важно, каким могуществом и способностями он обладает теперь, став вампиром, — забыть то, что утрачено, невозможно.

— Братишка, что с тобой случилось? — Ее голос дрожал.

— Мне все еще кажется, что это дурной сон, — ответил Лукас. — Только проснуться никак нельзя. Не от этого кошмара.

— И все-таки ты остался собой, — сказала Дана.

Лукас вздохнул:

— Более или менее.

— В Черном Кресте они никогда нам об этом не рассказывали. — Дана вытерла щеки свободной рукой. — Почему, почему они не рассказывали?

Лукас повернулся к экрану, где Кэри Грант как раз шел по палубе океанского лайнера. Я видела, что он не смотрит кино, — он пытался сохранить спокойствие.

— Мама всегда говорила: если она превратится, я должен забыть, что у меня была мать. Думаю, она забыла, что у нее был сын.

Ракель прижала ладонь к губам, и этот жест — сочувствие к вампиру — показал мне, как сильно она изменилась.

— Все хорошо, — сказал Лукас и тут же поправился: — То есть ничего хорошего, но это уже позади.

Дана сгребла его в медвежьи объятия, и музыка в это время сделалась громче.

— Я всегда прикрою твою спину, Лукас. Ведь ты это знаешь, правда?

— Приятно слышать, — вмешалась я, — потому что нам нужна ваша помощь.

Пока Дебора Керр флиртовала с Кэри на экране, я рассказывала, что мы пытаемся сделать. Ни Дана, ни Ракель не колебались ни секунды.

— Конечно, мы вас вывезем, — сказала Ракель. — И отвезем туда, куда пожелаете.

— Черный Крест научил меня, как подделывать удостоверение личности, чтобы никто не заметил фальшивку, — заверила Дана. — Так что мы обеспечим вас документами и вы сможете заняться чем захотите. Кстати, чем именно?

Мы с Лукасом переглянулись. Ответа у нас не было.

Молчание затянулось, и Дана сказала:

— Ну, решите это потом. Скажите остальным, чтобы ждали нас, так?

— И скажите Балтазару… — Ракель замолчала, ей было трудно это говорить, но она сумела: — Скажите, что я должна была сделать больше, когда видела его в последний раз. Я должна была помочь ему бежать, как помогли вы.

— Он поймет, — заверила ее я. — И скажешь ему это сама, ладно? Наверное, Балтазару будет приятно это услышать.

Ракель кивнула.

— Нам пора. Если кто-нибудь из прошлогодних учеников «Вечной ночи» меня увидит, могут возникнуть вопросы.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Меня не за что благодарить, — твердо ответила она.

Мы улыбнулись друг другу, и так приятно было думать, что мы снова смогли стать друзьями.

Они ушли, а мы с Лукасом остались в кинотеатре, глядя на экран. В нормальной ситуации я продолжала бы смотреть, потому что ни под каким видом не смогла бы уйти с фильма с Кэри Грантом, но на этот раз мне казалось, что все вопросы без ответов придавливают нас к земле, только поэтому мы и остались на месте.

— Куда ты хочешь поехать после «Вечной ночи»? — наконец заговорила я.

— Не знаю, — ответил Лукас. — Никогда не жил долго на западе. Может, попробуем туда?

— Или в Европу, — предложила я. — Балтазар говорит, что гораздо проще пересечь большое количество воды, чем речку.

Лукас поморщился: ему хватило встряски по пути из города.

— Ну, если он так говорит.

Кэри и Дебора на экране пообещали друг другу встретиться на вершине Эмпайр Стейт Билдинг, если их любовь настоящая. Я взяла руки Лукаса в свои.

— Я понимаю, что это страшно — ехать в неизвестное место…

— Этого я не боюсь. Я никогда нигде не жил дольше нескольких месяцев. Ни разу в жизни. Но что мы будем делать? Мы не сумели содержать себя в Филли, хотя тогда ты еще могла работать.

Об этом я не подумала. Став привидением, я в значительной степени утратила шансы на получение работы.

— На этот раз нам помогут мама с папой. Они хорошо зарабатывают, кроме того, знают, как вписаться в этот мир. Они тебя научат. Ни к чему об этом беспокоиться.

Лукасу не понравилась мысль о том, что опять придется занимать деньги, но не это было нашей самой большой проблемой.

— Пока я сидел тут, между Даной и Ракель, я слышал, как бьются их сердца…

— Ты преодолеешь этот голод, я точно знаю. Посмотри на Балтазара, или на Ранульфа, или на моих родителей.

— Для меня все сложнее, и мы оба это знаем. И если мне не стало лучше после нескольких месяцев в «Вечной ночи», вряд ли что-то изменится.

— Ты не безумец. И никогда не станешь убийцей вроде Черити.

— Если я убью хоть раз… если хоть раз оступлюсь… О боже, Бьянка, я сердцем чувствую, что оступлюсь… Лучше бы мне умереть.

— Нет, — настойчиво повторила я, взяв его лицо в свои ладони. — Лукас, я всегда буду рядом. Я никогда тебя не покину. И ты дай обещание, что никогда не оставишь меня. Ты должен быть сильным.

Наши взгляды встретились, и я поняла, что он дает мне самую торжественную клятву:

— Я никогда тебя не оставлю. Никогда. Что бы ни случилось, мы будем вместе.

Мне бы прийти в восторг, потому что я видела, как серьезно Лукас это обещает. Но я вдруг поняла, чего от него потребовала. Он ненавидит свое вампирское существование и терзается такой сильной жаждой крови, что она буквально убивает его, каждый день, каждую минуту. Такое существование для него — самая страшная пытка, и наша взаимная любовь дарит ему лишь короткое утешение. Он поклялся, что будет терпеть бесчисленные столетия подобного существования, лишь бы не оставить меня одну. Я могу заставить Лукаса жить дальше, но ничего хорошего из этого не получится. Никогда и ничего. Наша единственная надежда на счастье умерла, когда Черити его убила.

Я крепко обняла его, он обнял меня в ответ и приглушенно пробормотал мне в плечо:

— Лучше бы она никогда мне этого не показывала. Знать, что есть выход, которым я никогда не смогу воспользоваться, ужаснее всего.

Миссис Бетани показала ему, как вернуть себе жизнь. Она хотела, чтобы Лукас перешел на ее сторону, но при этом знала и еще кое-что: если он откажется, мысль об утраченной возможности будет терзать его вечно.

Я пыталась убедить себя, что, пока мы вместе, все будет хорошо; но мир вовсе не так прост, и теперь я это знала.

Дебора Керр на экране пыталась добраться до Эмпайр Стейт Билдинг, но я уже видела этот фильм раньше. У нее ничего не получится.

Той ночью я собиралась снова войти в сон Лукаса. Раз Черити навсегда изгнана из его сознания, нам наконец-то ничего не угрожает и мы можем побыть вместе. Но меня угнетало чувство вины за все то, что я поняла этим вечером, и я чувствовала, что еще не могу встретиться с ним. Поэтому я беспокойно скользила по коридорам, впервые по-настоящему чувствуя себя привидением. Нужно натянуть на себя простыню и кричать «Бууу!» каждый раз, как кого-нибудь встречу. Можно, к примеру, появиться в спальне каких-нибудь девочек или поселиться в большом зале…