Мужчины сражались как львы: Ададжи как архангел Рафаил сметал подступавших к нему эльфов, разя своими длинными клинками, наги сначала магичили вызвав огненный и водный столб и каменного голема, которые направились в сторону летевших файерболов и черных молний. А потом бились чем-то похожим на нагинаты. Ворс и Алексет прикрывали всех от метательного оружия и стрел, успевая при этом посылать файерболы и фиолетовые всполохи во врагов. Мои мужчины были очень хороши, но эльфов было намного больше, и пусть половина выбыла из строя их оставалось еще очень много, а силы мужей подходили к концу. Я почти физически ощущала их усталость и напряжение. И вдруг недалеко от меня вспыхнуло серебристое окно портала, из которого выскользнул мужчина, по виду человек, и метнул что-то сдвоенное в меня. Я как в замедленной съемке наблюдала, как какая-то гадость разъединилась, пробила щит Рея и неслась прямо мне в лицо. Я ничего не успевала сделать, тело просто окаменело, и уже прощалась жизнью, прикрыв глаза, как в меня ударилось что-то мягкое, лишь немного оцарапав щеку. Это малыш Сириус принял на себя удар и сейчас изломанной игрушкой рядом захлебывался в крови. А рядом упал Ворс, прикрывший от удара Шайша.

Боль. Адская боль ворвалась в мое сознание. Стыд и осознание беспомощности. Ярость, неверие в происходящее и страх разорвали все мое существо. Нет, у меня не загорелись руки и во врагов не полетели файерболы, просто мой мир подернулся серой пеленой и маленькими цветными огоньками в ней были жизни. Я видела своих мужчин цветными огоньками, все остальные зеленными. Я чувствовала ликование этих гнилостных огоньков, их жажду крови, чувствовала их стремления и помысли, и сейчас они хотели убить меня и мужей. Ярость взяла верх надо всеми моими чувствами, и я просто погасила все эти огни, выдернув из них основу, а меня накрыла чудовищная боль от десятков смертей. Наверное я кричала. Осознала я себя лежащей на земле, выгнувшейся дугой. Мне было очень больно, но рядом стонал Ворс и с жалобными хрипами умирал Сириус. С трудом став на четвереньки, я подползла к Ворсу. Он умирал - его грудь была пробита острым клинком.

- РЕЙ, АЛЕКСЕТ! Амулеты быстро, – я закричала изо всех сил, сорванным голосом.

Мужчины окружили меня, и подали необходимое, а в моей душе была полная уверенность в том, что я делаю. Вид крови и боли любимого заставлял руки сильно дрожать, но знания, дарованные мне Богиней не иначе, заставляли уверено двигаться, вынимая клинок из раны, зажимая края. И снова мир подернулся серым маревом, только теперь передо мной мерцал бордовый теплый огонек мужа, я вытянула силу из всех амулетов, но этого было мало. Я чувствовала, что у меня не хватает энергии, и он сейчас потухнет. Огонек становился все слабее, и как-то трогательно дрожал угасая. А меня одолело отчаяние: я не могу его потерять, не могу больше не видеть его умных серых глаз, его добрую ухмылку или тихую радость, я даже нахмурившимся его больше НЕ УВИЖУ. Осознание грядущей потери заставило вливать в него уже не силы, а свою жизнь и вот мы уже оба замерли на грани, за которой пустота, а я почувствовала две горячие искры во мне, ласковые и любимые до слез. Они тянули нас обратно. Наши девочки, наши крошки.

В себя я приходила тяжело. Было очень больно, но я знала он ЖИВ. На четвереньках, придерживаемая чьими-то заботливыми руками, я подползла к Ворсу, и он открыл мои любимые серые глаза. Счастье с головой затопившее меня было бы безоблачным, если бы рядом со всхлипами не бился в агонии Сириус. Алексет и Рей вытащили из него кинжал и сращивали края раны, но малыш был уже слишком слаб. Я не дура, и рисковать детьми и жизнью, ради питомца не собиралась, но в тот момент я была уверено, что все у меня получится, уже намного проще провалившись в транс, я посмотрела на его маленькую звезду. Он был маленьким, дрожащим, но очень ярким. Вот уж действительно Сириус – ярчайшая из звезд. И я начала раздувать этот огонек, пока он не перестал дрожать и колебаться. Когда я очнулась, от усталости стонала каждая моя клетка и так и не увидев, что с малышом я провалилась в спасительное забытье. Я уснула.

Я не знаю, сколько поспала, но проснулась от того, что кто-то обтирал саднящую ранку на щеке, открыв глаза я увидела лицо Ададжи. В глазах его светилась как всегда нежность забота и любовь, а мои нервы сдали, и я зашлась рыданиями, выплескивая весь пережитый ужас. Я плакала и кричала до икоты и всхлипов, а со всех сторон меня обнимали и грели теплом своих тел и душ мои мужья. Когда-то я думала, что их слишком много, но теперь понимала, что лишиться хоть одного не в силах. Все обиды и ссоры теперь, когда я чуть не потеряла их, казались чудовищной глупостью. Сейчас мне не нужна была их страсть, любовь или забота, мне нужно было ощущать биение их сердец рядом. Я, медленно успокаиваясь, переходя на редкие всхлипы, нашла Ворса и Алексета и зацеловывала их перепачканные лица, зарываясь дрожащими руками в волосы.

Мы приходили в себя еще некоторое время, потом поспешили покинуть это место. Через несколько часов пути, остановились на привал и только там смогли, наконец, очиститься, переодеться и утолить голод. Едва покушав, вместе провалились в сон.

Утро встретило хмурыми тучами и не менее хмурыми мыслями.

- Алексет я понимаю, что ты истощен, но скажи - как скоро ты сможешь открыть портал в Дарлион? Желательно сразу во дворец, – спросила я у мужа.

- Дня через два. Что ты задумала? Зачем нам в Дарлион? – удивился Алекс.

- Я не собираюсь ждать, когда эльфийка поймет, что ее план провалился и пришлет еще больший отряд, чтобы убить нас. Я сама прейду к ней. Она хотела отнять у меня жизнь и вас, пришла моя очередь у нее что-нибудь отнять.

- Юля это опасно. Мы не можем так тобой рисковать, – возмутился Ворс.

- Боюсь, что это самое безопасное место в данный момент, там нас точно никто ждать не будет. Мне нужно чтобы вы защитили от стрел и метательного оружия, пока будем добираться до Вириэль, в случае, если будет нападать стража я смогу их обездвижить, на крайний случай убить, – спокойно ответила я.

- Она права. С момента нападения прошли сутки и, скорее всего, эльфа уже поняла, что план провалился. До усадьбы Виндор нам примерно неделя дороги, значит действовать, в этот раз, она будет быстрее, – поддержал меня Ададжи. Я благодарно улыбнулась и поцеловала моего ангела.

- Мы можем бросить кибитки и перенестись порталом через два дня, потом вернемся за ними, со стражами. В любом случае я предпочту потерять вещи, чем Юлю, – высказал свое мнение Алекс.

- Дело не только в том, как поскорее оказаться на защищенной территории. Я не собираюсь всю жизнь ждать удара в спину. А что будет, когда появятся малышки? Богиня обещала, что детей у нас будет много. Как мы их убережем? Будем сидеть безвылазно в усадьбе, надеясь на защиту правителей и Лиры? – я не собиралась сдаваться.

- Но что даст нам эта вылазка: допустим, убьем Вириэль - нас же сразу объявят преступниками. И тогда, каждый эльф сочтет своим долгом отомстить за свою повелительницу?- продолжал настаивать Ворс.

- А зачем мне ее жизнь, я заберу у нее то, что более ценно - будущее. Когда я в трансе вытягивала жизнь из нападающих, мне вместе с болью перешла вся их память, мысли и стремления. Один из эльфов был ее любовником, с которым они были близки сотни лет. У повелительницы не может быть детей – она бесплодна, стабильность ее правления обеспечивает пятнадцатилетний племянник, которого она оберегает и прячет. Сестра Вириэль умерла родами, поэтому он единственный наследник. Где мальчик я знаю, – поведала я мужьям.

- И что нам даст жизнь наследника? Даже если мы возьмем его в заложники, будем каждый день ждать лазутчиков пытающихся выкрасть мальчика. Да и сил на портал хватит только в одну сторону, – вступил в беседу Шайш.

- Мы не будем забирать ребенка. Я свяжу кровь парня с нашей кровью так, что если будет убит или пострадает кто-то из нас или наших детей, умрет и наследник королевской семьи, и все его потомки, а возможно и она сама. После этого Вириэль будет нас беречь как зеницу ока. Поэтому портал назад нам не сразу понадобится.