В течение тысячелетия буддийская философия тщательно и систематически занималась поисками доказательств существования абсолютного индивидуального «я», но ничего так и не было найдено. Буддийские мыслители упражнялись в поисках «я» долгие годы, пытаясь обнаружить экспериментальное доказательство его существования.
Используя аналитический подход, мы обнаруживаем, что объекты внешнего мира — большие и малые — также «не существуют» (опять же — согласно тому смыслу, который вкладывал в это утверждение Падмасамбхава). Возьмём для примера «атом». Это слово начали использовать в Древней Греции. Демокрит Абдерский (IV век до нашей эры) предполагал, что атомы — это мельчайшие частицы вещества, те элементы, из которых состоит вся материальная вселенная. Позже учёные опытным путём установили, что атом в свою очередь состоит из «субатомных частиц», и вот они как раз и являются теми элементами, из которых состоит вселенная, — «атомами атома». Однако новые эксперименты в этой области, особенно те, которые были проведены начиная с 1900 года, когда появилась квантовая физика, показали, что природа и существование этих частиц зависит также и от человеческого мышления, которое строит теории об их существовании и решает, каким будет их физическое измерение. К примеру, такая субатомная частица, как электрон, может в одном эксперименте проявляться как материальная частица, а в другом демонстрировать свои волновые свойства. И именно ум учёного определяет то, каким будет эксперимент и как измерять его результаты. Однако материальные частицы и волны — это абсолютно разные феномены. Что же тогда можно сказать о самом электроне? Существует ли он? И если существует, то каким образом? Как сказал пионер современной физики Вернер Гейзенберг, «мы должны помнить, что наблюдаемое нами — это не сама природа, а природа, которая выступает в том виде, в каком она выявляется благодаря нашему способу постановки вопросов».
Такая странность электрона не является единственной в своём роде, из ряда вон выходящей ситуацией. Традиционная физика в наши дни соглашается с тем, что основные составляющие материальной вселенной обладают расплывчатыми, неуловимыми характеристиками. Таким образом, «атом» — как и индивидуальное «я» — становится «независимым» феноменом лишь в зависимости от причин и условий, от компонентов и атрибутов, а самое главное — от определённого концептуального обозначения — результата измерений, категоризации и экспериментирования, которые обнаруживают всё новые и новые субатомные частицы, со всё новыми и новыми, зачастую необъяснимыми, функциями. И если субатомные частицы — составляющие атомов — не являются абсолютом и не обладают истинным существованием, тогда под сомнение ставится и реальность всей вселенной: реальность всей материи, которая, как мы знаем, состоит из атомов. В целом нам вовсе не обязательно принимать в качестве основы своего понимания несуществования вселенной запутанные теории и эксперименты современной физики. Мы можем прийти к точно такому же заключению в результате аналитического исследования любого обычного объекта окружающего мира. Мы уже провели беглое исследование чайной чашки в предыдущей главе. На этот раз давайте подробно разберём любой другой привычный предмет — например карандаш. Является ли карандаш реальным? Существует он сам по себе как карандаш или это просто обозначение, применяемое к некой структуре, состоящей из различных частей? Мы присваиваем обозначение «карандаш» тонкому цилиндрическому объекту, который сделан из дерева и содержит внутри графитовый стержень. Обычно к одному из его торцов ещё и прикреплён ластик. По мере использования карандаш становится всё короче и короче. Ластик же в результате использования исчезает практически полностью. В какой-то момент дело доходит до того, что идентификация, основанная на функциональном предназначении карандаша, — «пишущий инструмент» — более не существует. Если, попросив карандаш, мы получим лишь короткий «огрызок», мы начнём возмущаться: «Это что, по-вашему, карандаш? Дайте-ка что-то, чем можно писать!». Куда же делась «карандашность» карандаша? Испарилась? Можно сказать, что «карандаш», как мы его обозначаем, — это всего лишь короткий фрагмент долгой судьбы материалов, из которых он сделан, — древесины и минералов. Когда-то часть карандаша входила в состав дерева, часть в состав залежей графита, часть в состав залежей руды какого-то металла, часть в состав каучукового дерева или куска синтетической резины, которая была изготовлена из нефти, добытой из земных недр. В будущем же структура, собранная из этих частей и временно обозначенная как «карандаш», распадётся и превратится в пыль, плесень, минералы и газы.
Дерево, графит, металл и другие компоненты, включая всю историю их обработки, а также сам процесс изготовления из них карандаша, — всё это предшествующие причины и условия карандаша. Его компоненты и атрибуты — это совокупность материалов, из которых он состоит, а также его функция как пишущего инструмента. Он концептуально обозначен как «карандаш» — объект, который обладает всеми соответствующими компонентами и атрибутами. Но, без сомнения, нет ничего, что было бы «обладателем» этих компонентов и атрибутов. Древесина, графит и все остальные элементы карандаша ничем не обладают. Карандаш существует только в уме, который обозначает и воспринимает этот конкретный объект как карандаш. Если представитель цивилизации будущего обнаружит на раскопках отличный, остро отточенный карандаш, он может принять его за разновидность оружия. Таким образом, карандаши, как и все другие материальные объекты, на самом деле не существуют. Они пусты — лишены независимого существования. Единственный способ их существования — это условное, взаимозависимое существование. Они зависят от посторонних элементов, намеренно собранных в некую структуру, которой ум присваивает соответствующее обозначение.
Более того, мы не можем сослаться на выявленные нами компоненты, утверждая, что если составляющие части чего-либо являются реальными, то и то, что из них состоит, также должно быть реальным. Ведь древесина тоже состоит из различных частей — волокон целлюлозы и разнообразных химических соединений. Всё это, в свою очередь, состоит из молекул, а молекулы тоже можно проанализировать, добравшись таким образом до субатомного уровня, реальное существование которого, как мы убедились, является исключительно умозрительным. Это точно так же верно и для графита, и для металла, и для резины. Тогда мы начинаем воспринимать «реальность» как нечто гораздо менее материальное, чем то, что нам представлялось ранее. Внутренние и внешние феномены волшебным образом проявляются как существующие в силу присваивания им обозначений. Именно это имел в виду Падмасамбхава, когда утверждал, что феномены не существуют. Но даже несмотря на то, что проявления не реальны, они продолжают возникать. Их опознают, присваивают им обозначения и воспринимают как различные предметы. Это напоминает ситуацию, когда феномены, которые возникают в сновидении, кажутся реальными тому, кто не осознан и пребывает в заблуждении, и моментально перестают существовать в таком качестве для того, кто осознал, что видит сон, или просто проснулся. Техника осознанных сновидений подталкивает нас к тому, чтобы «пробудиться» во время сновидения и понять, что и главный его герой, который, по нашему мнению, и есть мы сами, и все остальные феномены, которые в нём проявляются, — не более чем иллюзии. Йога сновидений требует от нас пойти ещё дальше и, пробудившись, осознать истинную природу похожего на сновидение состояния, которое мы ошибочно называем «явь» или «реальность».
Падмасамбхава продолжает вступление к инструкциям по практике йоги сновидений в состоянии бодрствования следующим утверждением: «За то, что является непостоянным, цепляются как за постоянное. А за то, что истинно не существует, цепляются как за истинно существующее». Другими словами — мы всё материализуем: сами для себя делаем реальным то, что на самом деле реальным не является. Это, согласно буддизму, можно назвать первичным, изначальным признаком сновидения: если вы материализуете что-либо, это означает, что вы находитесь в сновидении. Но если вы осознаёте этот процесс — видите, как сами создаёте иллюзию существования неизменного, истинно существующего феномена, — вы на пути к тому, чтобы начать видеть вещи так, как они существуют на самом деле, на пути к просветлению. Самое главное здесь — обнаружить сам процесс: как именно мы впадаем в заблуждение.
