Магазин этот строился в пригороде у дачного посёлка. Снаружи он выглядел как обычный жилой дом. Двухэтажный. Станимира, хозяйка участка, почти каждый день приходила на стройку, наблюдала за работающими мужчинами, тепло улыбалась, когда ловила на себе заинтересованные взгляды, а во время обеда подходила к работягам с кувшином холодного лимонада или терпкого, хоть и противного, но освежающего отвара.

Строители в шутку называли Станимиру «старой девушкой» и «молодой старушкой», так как возраст женщины определить было тяжело: тело стройное, без обвисаний, кожа хищного лица упругая, но покрытая морщинами, волосы седые и всегда распущенные. В сексе, как говаривали те, кого хозяйка участка соблазнила, женщина была опытнее всех их бывших, значит, лучше.

Дом был закончен раньше срока: строители не жалели сил особенно под взглядом такой дамы. Не помешала и рыхлая почва, её укрепили. Однако же глубоко внутри она осталась ненадёжной, оставалась угроза оползня, впрочем, минимальная. Вскоре магазин пережил отделочные работы и завоз вещей. Его оградили заборчиком, а на заднем дворике женщина обустроила сад – настоящая дача. Собственно, Станимира и жила здесь. Торговой частью считались прихожая и холл.

Сегодня хозяйка работала. Она сидела за столом, смотрела сериалы по ноутбуку, выжидая «покупателей». За спиной висел старинный гобелен с образом Гекаты, трёхликой богини: умирающая старуха, зрелая беременная женщина и беззаботная девчонка – каждый образ обвенчан шипастой короной. В глазах читается целомудрие и спокойствие. Пониже гобелена висела лицензия на оказание магических контагиозных услуг.

Женщина закрыла ноутбук – явился первый покупатель. Строгая девушка в строгом костюме. Хозяйка магазина хмыкнула.

– Здравствуйте, – поставленным голосом выдала железная леди, осматривая Станимиру. – Я, конечно, не верю во всё это, но уважаю людей, их религию, понимаете? У меня тяжёлый период… Просто скажите, что вы – шарлатанка и ловите наивных дурочек за их слабости. Я тут же уйду, успокоившись. И – уверяю – никому не расскажу о вас.

– Не скажу, Марина, ибо не шарлатанка, – Станимира встала из-за стола, подошла к женщине. – Что же ты в себе всю боль держишь? Нельзя так. На сердце скажется. Пошли к окну, там красивый вид на сад открывается, пахнет алиссумом. Поговорим о Вите.

Лишь глаза ожили на каменном лице Марины, покраснели. Она сжала сумочку, кивнула и пошла за Станимирой.

– Чай?

– Кофе.

– Ах, да… Ты ж ночами не спишь.

Женщины расположились друг напротив друга, смотря друг другу в глаза. По щелчку пальцев Станимиры на вязаной клеёнке появилась чашка с бодрящим напитком. Девушка лишь вздрогнула, недоверчиво сжала губы.

– Не больше недели Вите осталось, – с улыбкой сказала Станимира. – Теперь веришь, что не трюки? Пробила твой доспех?

Железная леди кивнула, отпив кофе. Тяжело вздохнула. Поверила.

– Ты расскажешь мне всё с самого начала, это нужно по контракту, – объяснила хозяйка, постукивая пальцами по столу. – После чего уже задавай вопросы. Знаю, что любопытно, не скроешь. Но перед всем этим… скажи: хорошие брошюры? Те, рекламные, по которым ты меня нашла. Я – человек простой, не занимаюсь маркетингом, торговлей или как это там у вас называется…

– Неудачные, – сухо выдала Марина. – Зря деньги потратила. У меня не оставалось надежды, поэтому и пришла.

Станимира цокнула, стыдливо покраснев, кивнула:

– Обманули старуху козлы… Ладно уж. Рассказывай: как до болезни-то дошло? С подробностями.

Марина отпила ещё кофе, взглянула на сад. Девушка еле сдерживала себя, чтобы не засмеяться, не упасть на пол, не забиться в конвульсиях, не сойти сума. Но всё же, решила рискнуть и поделиться болью:

– Мы развелись с мужем, так как я застала его в постели с другим мужиком, с этого и начались проблемы, если ты хочешь подробностей, – девушка остановилась, слегка улыбнулась. – В суде я обобрала его до нитки и забрала Витю, сыночка, с собой. Ты не подумай, я не настолько безнравственна. Просто Вите лучше со мной… Должно было быть лучше.

– Продолжай.

– Лето, отпуск, жара. Я не хотела, чтобы такой замечательный момент омрачился в памяти Вити разводом с моим гидроцефалом, поэтому решила соригинальничать, – железная леди фыркнула. – Ну, я и соригинальничала. Африка. Мне всегда было тяжело найти общий язык с Витей, поэтому поездка должна была сгладить все неровности в наших весьма угловатых отношениях. Неделя была великолепна, мы веселились. Местные ребята играли с Витей, пытались общаться знаками. Ты же знаешь, что дети любят в грязи руками поводить, после чего сразу же почесаться, шмыгнуть, в носу поковырять, в рот залезть. Я не предавала этому большого значения. Не предавала! Дура…

Станимира ждала, пока Марина вытрет слёзы, шмыгнет, сделает ещё один глоток. Железная леди на глазах превратилась в обычную женщину.

– В аэропорту мы прошли медецинскую проверку, но симптомов служащие не выявили, так как вовсю заигрывали с барышнями, шедшими впереди нас. Дома Вите стало хуже, – девушка замолкла, собираясь с мыслями. – Эбола. Чёртова лихорадка. У Вити появились признаки диареи, пошла сыпь, ломило голову. В первую же ночь я вызвала скорую, так как он плакал от боли. Я не помню, что произошло в больнице, но мне рассказывали, что, когда я услышала о диагнозе, то упала в обморок, сбив тележку с обедом, которую везла медсестра.

– Сколько прошло дней? – спокойно спросила Станимира.

Уставшие глаза Марины на секунду остекленели:

– Не знаю, – растерянно буркнула она. – Я всё время проводила в больнице. Знаю лишь, что не больше недели осталось, мне это доктор сегодня сказал. Эх… Видела однажды по телевизору программу, у женщины одной сын единственный умер. Она рыдает, молодая, я думаю: нового заведёшь! Интересно, почему же я сейчас об обратном думаю, жалею её? Не от того ли, что каждый день сын чахнет на моих глазах, блюёт кровью, просит убить его… Сын. Семь лет. Просит свою мать убить его… Станимира, да? Ты можешь помочь ему? То, что написано в брошюре, возможно?

– Да.

– Поясняй, – в Марине тут же проснулась железная леди и на мгновение заменила безутешную мать.

– Всегда приятно общаться с умной и деловой женщиной, – Станимира небрежно взмахнула рукой, чашка с кофе исчезла. – Перейдём к официальной части, раз ты хочешь. Вот только нового ты узнаешь мало: торговля магией не отличается от продажи услуг. Однако ограничения в твоём случае устанавливает государство, а в моём – Великая матерь, Богиня. Так же приветствуется честный труд, а нечестный – наказывается. К примеру, ограбить банк я не могу, ибо последствия не прельщают. А что насчёт помощи твоему сыну… Он умрёт.

Марина закусила губу.

– Я продаю ложь, а товар этот ценный и не массовый. Чтобы болезнь исчезла, надо весь мир заставить увериться в том, что она – ложь. На такое я не способна. А вот внушить твоему мальчику, что он здоров, могу. Поясню: он продолжит болеть, как ты выразилась, блевать кровью, но боли чувствовать не будет. Он вообще забудет о ней, а в зеркале будет видеть своё здоровое и румяное отражение. Его разум очистится от агонии. И он больше не будет тебя просить убить его, хоть смерти не избежит.