На место приехали около десяти часов утра и сразу направились к вертолету, однако остановились, не доезжая до него метров двести. Аэродром жил своей фронтовой жизнью – взлетали и садились самолеты, сновали туда-сюда заправщики, суетился технический персонал. Но все это происходило в отдалении, к накрытому маскировочной сетью и закиданному ветками вертолету никто не подходил. Выйдя из машины, капитан выкрикнул начальника караула, на его зов прибежал тот самый Тихонов, что ночью управлял трактором.
- Здравия желаю, товарищ капитан государственной безопасности, производим охрану вверенного объекта, за время Вашего отсутствия происшествий и попыток приблизиться к охраняемому объекту со стороны посторонних не было. Начальник караула, старший сержант Тихонов.
- Налеты были?
- Нет, товарищ капитан государственной безопасности, все тихо.
- Ладно, снимай своих орлов с постов, и идите, отдыхайте, через час снова сюда. Мы пока заберем груз.
После того, как Тихонов увел своих людей, к вертолету подогнали полуторку, но водителя Волков тут же прогнал, у машины остался только он и Сашка.
- Сталин приказал сохранять секретность. Вдвоем с тобой справимся с грузом?
- Да. Там ничего тяжелого. Я один все загрузил. На этой машине грузовой отсек маленький, много взять не получилось.
- А на другой?
- На другой четыре тонны можно притащить, но я с полной загрузкой еще не летал, там свои нюансы есть, - тут Сашка решился задать вопрос, мучавший его всю дорогу, - Товарищ капитан госбезопасности, а что с Никифоровым теперь будет?
Волков серьезно посмотрел на Сашку:
- А что с твоим Никифоровым? Расстреляем и все. Он видел слишком много, в часть его нельзя возвращать в лагерь тоже не посадить.
Лицо у Сашки вытянулось:
- Как расстреляете? Нельзя его расстреливать! Он знаете, какой герой?! Они до последнего от немецких истребителей отстреливались, пока их самолет не загорелся. И потом бомбардировщики немецкие сбил.
- Шучу я, - капитан улыбнулся, - ничего не будет с твоим Никифоровым, проверим его, и с тобой работать будет, будешь учить его своему вертолетному делу. А про то, что он сбил самолеты ночью, никому не говори больше. Не надо врать. Товарищ Сталин любую ложь чувствует. Тебя спасло только то, что друга выгораживал, иначе не было бы тебе веры никакой. А доверие товарища Сталина дорого стоит. Понял, товарищ младший лейтенант?
- Так точно! Понял, товарищ капитан государственной безопасности! И на Никифорова не думайте ничего, это я ему сказал, чтоб он, если что, говорил, что он сбил. Я думал, так лучше будет. Чтоб не арестовали его. Он же у немцев в тылу был.
- Саш, ну ты же вроде умный парень, сам же рассказывал, сколько видел окруженцев, идущих к своим. Если их всех арестовывать, кто воевать будет? Одни будут сидеть, другие охранять, а на фронте кто врага бить будет?
Сашка почесал затылок, да, не прав он оказался, не так все просто здесь, как ему в свое время Лизин рассказывал, и в фильмах показывали. Да и вообще все, что он пока видел, не соответствовало, его представлениям об этом времени. И НКВДшники никакие не страшные, такие же люди, как и в его времени, вон тот же Волков, нормальный мужик, суровый правда на вид, но в то же время и пошутить может и с женой и дочкой с какой любовью по телефону разговаривал. Да и Сталин оказался не таким уж ужасным, правда чувствовалась от этого человека какая-то дикая энергия, заставляющая находящихся рядом с ним людей, прислушиваться к каждому его слову.
Размышления не отвлекали Сашку от дела. Он подошел к вертолету, отодвинул ветки и приподнял кусок маскировочной сети, открыв доступ к дверям грузового отсека. Внутри осталось все, как было, никто в кабину не заглядывал, а если и заглядывали, то положили все, как было. Сашка в первую очередь достал оружие и отдал его Волкову. Тот тут же завернув автоматы в брезент, взятый из кузова полуторки, убрал их в эмку. Ящики с патронами медикаменты и оборудование для связи, тоже погрузили в полуторку. Места в кузове машины осталось совсем мало, но Волков заглянув туда, сказал, что бойцы, потеснившись, поместятся. Сашка, закрыв грузовой отсек, начал возвращать маскировку на место, но Волков его остановил:
- Оставь, сейчас Тихонов с бойцами подойдет, они все сделают, у тебя все равно, как надо не получиться. Сашка, пожав плечами, отошел от вертолета. Не прошло и пяти минут, как появился Тихонов. Волков, отдав сержанту распоряжения, махнул Сашке рукой, чтоб он садился в эмку. – Давай переодевайся, и поедем, времени совсем нет.
Парень быстро сменил свой камуфляж на выданную ему непривычную гражданскую одежду. Серые шерстяные широченные брюки, белая сорочка с распашным воротом на пуговицах, надевающаяся через голову и какой-то бесформенный пиджак под цвет брюк. Видимо неизвестный Литвинов пожертвовал ему свой выходной костюм. Хотя Сашка прекрасно понимал, что такая жертва была не ему, а неизвестной пока Лене. Тем самым незнакомый парень, отдавший ему костюм, вызывал у Сашки противоречивые чувства благодарности за одежду и неприязни за Лену. Глупо, конечно, но парень ничего не мог с собой поделать. Вместо бушлата теперь на Сашке красовалось черное пальто ниже колен с огромным воротником и двумя рядами пуговиц. Шапку и обувь парень оставил свои. Ботинок просто не было, а вот шапка была, но надевать ее Сашка не стал, уж больно она была несуразная, какой то меховой пирожок.
Капитан посмотрел на Сашку, усмехнулся, шибко нелепо выглядел парень, и залез в машину. Александр, свернув свои вещи, положил их на заднее сидение машины и взгромоздился, путаясь в полах пальто и ругаясь себе под нос, следом за капитаном.
– Никифоров пока останется на аэродроме, под присмотром моих людей, его покормят и устроят, так что за друга своего не переживай. На базу твою, скорее всего, он полетит с нами, пока мы там будем, те, кому это положено проверят его, запросят личные дела из части и училища, а там уже переведем его к нам.
- К вам в НКВД? Он же летчик!
- К нам в НКВД, - «к нам» капитан особо выделил голосом, - я думаю, товарищ Сталин отдаст тебя под мое командование, а значит и летчика тоже. Но об этом пока говорить рано, вечером видно будет. Ты же не против?
- Буду только рад! Но я же не гражданин СССР и не комсомолец, разве мне можно в НКВД служить?
- Да, Саша, знатно вам там голову заморочили. Можно. Получишь советское гражданство, принесешь присягу и служи. Товарищ Сталин сам с тобой хотел на эту тему поговорить, это я поторопился с разговором. Просто хочу, чтобы ты обдумал, как видишь свое будущее до разговора с Иосифом Виссарионовичем. Теперь дальше. По приезду в Москву разгрузимся в Кремле и поедем ко мне домой. Для всех, включая мою семью, ты мой родственник с Украины, здесь в эвакуации. Родители погибли. Чтобы не путаться, можешь называть свои настоящие личные данные, кроме места и времени жительства. У меня пообедаем, поспишь и вечером нам с тобой нужно быть у товарища Сталина. Дальше, как прикажут.
- А может не надо к Вам? Что я Вам мешать буду? Я могу и у Вас в кабинете перекантоваться.
- Ерундой не занимайся, не помешаешь ты нам, у меня квартира большая, целых три комнаты и даже санузел есть - в голосе капитана прозвучала гордость, - да и не жить же ты у меня остаешься.
Сильно отнекиваться Сашка не стал, ему и самому было жутко интересно, как живут сейчас люди вне войны, да и, положа руку на сердце, очень Сашку заинтересовала дочка капитана, судя по всему его ровесница. Но и некоторая робость одолевала парня. Как себя вести, о чем говорить, а если его начнут расспрашивать о прошлом? Но тут Александр понадеялся на капитана, что тот сможет пресечь неудобные вопросы.
Обратная дорога прошла без приключений. Расстрелянная машина была вытолкнута с дороги в кювет, трупов советских командиров в ней уже не было, значит, капитан сообщил о находке кому надо и меры были приняты. Только вот когда успел? Наверное, поручил Тихонову, когда снимал его с охраны вертолета. На блокпосте у них все так же проверили документы, город тоже не вызывал никаких эмоций, дорога аэродром Кубинка – Кремль становилась для Сашки привычной и рутинной. Только усталость уже давала о себе знать. Все-таки почти сутки на ногах, на нервах – перелет, бой, разговор со Сталиным. Сашка буквально валился с ног.
