– Ага, значит, все-таки собирался, скотина!
Я плюнула ему в лицо и бросилась к воротам – они высокие, но ничего, можно и через забор… Но добежать до этого самого забора не успела, потому как толстяк оказался очень прыток, мгновенно догнав, он ухватил меня за талию и поволок обратно к крыльцу.
– Я не б-б-буду вас трогать, г-г-глупышка, – увещевал он меня, но как-то неубедительно.
– Еще бы, так я тебе и поверила, мерзкий ты упырь!
Но мое положение не менялось оттого, что дух мой не был сломлен. Толстяк с силой посадил меня на крыльцо и повернул мою голову к себе. И… едва я встретилась с прямым взглядом его кроличьих глаз, как мгновенно почувствовала, что ноги становятся ватными. Этот тип внаглую гипнотизировал меня. За десять секунд я потеряла всякую способность двигаться.
– Выслушайте м-м-меня, прошу, – вполне серьезным тоном начал этот поганый кровосос, – я и н-н-не собирался вас кусать. П-п-просто наваждение временное было, оголодал я – д-д-два дня не ел и не пил, все в делах, в суете. Н-н-не удивляйтесь, обычную еду я т-тоже употребляю. Еще в жизни к ней был с-с-страшно привязан, разве н-не заметно по моей фигуре? Поэтому н-н-не могу т-т-так сразу от нее от-т-тказаться. Не п-против перейти на «ты»? Б-благодарю. Так вот, а т-ты знаешь, почему я тебя не ук-к-кусил? – поинтересовался он с любопытством в глазах, наклонив голову набок.
Я хотела крикнуть: «Нет, не знаю, ходячий бурдюк с тухлой кровью!» и еще добавить пару крепких словечек, но у меня даже язык онемел.
– М-молчишь?! Странно, я бы на твоем м-м-месте имел свое личное м-м-мнение на этот счет. Ведь кто тебя знает лучше, к-как не ты сама? В общем, я п-пришел к тебе, чтобы пригласить н-на бал. С-с-сегодня у н-н-нас б-б-большой Бал Вампиров. Х-х-хочешь спросить, почему именно теб-бя? Вот ради этого я и з-з-здесь, чтобы объявить, что ты официально зач-числена в н-наши ряды. – Но, встретив мой более чем непонимающий взгляд, он уже слегка раздраженно добавил: – Т-т-ты одна из нас! – И, торжественно выпрямившись, произнес: – Т-теперь уже официально т-ты пополнила р-р-ряды Темных Сил. В-в-вот приказ об этом за п-подписью самого Вия!
Последние слова он произнес с особой значимостью в голосе, потрясая желтым листком бумаги и наверняка удивляясь, отчего это у меня глаза не засверкали от радости после такого греющего душу сообщения. Он пожал плечами, но тут в его глазах мелькнула догадка. Щелчок пальцев, и в то же мгновение у меня развязался язык. Ага, руки тоже двигаются…
– А ну дай сюда эту собачью грамотку! – Я вырвала у опешившего от таких слов упыря листок бумаги, или этот его так называемый приказ, и пробежала глазами:
«…Сим удостоверяю, что Алия, она же Алина Сафина, отныне душой и телом принадлежит нашему Великому, Могучему, Непобедимому властителю Ада! Воплощению Нерушимого и Всепоглощающего Зла…»
Ну и так далее и тому подобное. Сначала я почему-то подумала на агента 013 – он любит громкие титулы. Но нет, он все-таки добрый кот, несмотря на некоторые свои заморочки. Да у кого их нет?
«…сим документом автоматически становится членом профсоюза „Монстры и Оборотни“, получает страховой медицинский полис для бесплатного лечения у знахарей и колдунов, практикующих черную магию, и имеет право на ежегодный двухнедельный отдых в аду. Полис предусматривает одно бесплатное переливание крови в год».
– А почему не законный месячный отпуск?! Нет, я так не согласна – это прямая дискриминация! – возмутилась я. – Где еще положенные две недели?!
Упырь-помещик затрясся, услышав такие слова:
– Что ты, что т-ты! Д-д-думай, что говоришь! М-месяц в аду отдыхает тольк-ко наш преп-подобный г-господин Вий!
– Ничего не знаю! Забирай свою бумажку и проваливай. Я не настолько низко пала, чтобы соглашаться на такие свинские условия, – прокричала я, но тут же поняла, что это уже, пожалуй, перебор. Краснощекий заика смотрел на меня невероятно злыми глазами:
– Все р-равно т-ты никуда не ден-нешься, т-ты уже стала одной из н-нас, Алина Ук-к-кушенная Лощеной Спиной!
Так вот как звали этого урода-монстра, оцарапавшего меня в начале повествования. Благодаря ему я и сижу сейчас рядышком с поганым вампиром, бросив учебу, родителей, дом, родину!
Тут неожиданно скрипнули ворота, и во двор заглянул Семен, но сейчас он выглядел совсем по-другому. Это был уже не обычный деревенский мужик, а ни от кого не скрывающийся вампир с длинными когтями и звериными глазами. Он зловеще ухмыльнулся и, посмотрев на жирного помещика преданными глазами, поинтересовался:
– Все в порядке, хозяин? Если что, я здесь.
– Да-да, злейший мой друг, Гнилой К-клык, вскоре ты см-можешь присоединиться к своей с-семье в поле. У б-бедняги еще не уб-брано сено, – повернувшись ко мне, пояснил упырь.
А Семен, или теперь уже Гнилой Клык, мгновенно исчез, закрыв за собой калитку.
Толстый кровосос, похоже, обрел былое спокойствие и с улыбкой обратился ко мне:
– Знаешь, т-ты нам сегодня п-просто н-необходима! М-м-мы остались без королевы б-бала. Об-бычно ею у нас б-б-была одна престарелая в-в-ведьма, н-н-но недавно эта д-д-дуреха сломала ногу на шаб-баше во время тан-н-ца. Т-такое н-несчастье!
– Подумаешь, великое горе, пусть управляет балом, сидя в инвалидной коляске, – пожала плечами я. – Мне-то что до этого?
– Но я за-за-забыл сказать, чт-то вчера она ск-к-ончалась, – грустно пояснил упырь.
– Из-за сломанной ноги?! – Я округлила глаза. – Ни фига себе травматизм…
– Н-нет, от глубокой с-старости, и т-то она прожила на д-д-двести лет д-дольше, чем в-в-все предполагали. Да и ч-черт с ней! Что эт-то мы о н-ней столько говорим? В об-бщем, т-ты как, согласна б-быть королевой?
– М-м-м, – честно задумалась я. Королева всей адской нечисти, ваше величество Алина Сафина! Звучит неплохо… Обнаженная на парадной лестнице принимаю гостей, выходящих из камина, скелеты и разлагающиеся мертвецы целуют мне коленку. Ну чем не Маргарита? Тьфу!!! Гадость какая! Буду стоять на сквозняке, голая, как дура, а всякая зараза пялиться будет… Не очень-то приятная перспектива, еще ведь и съесть могут. Но согласиться придется взамен на Мурзикову и Алексову неприкосновенность. Это и называется – «предложение, от которого НЕЛЬЗЯ отказаться».
– Допустим, я соглашусь, – уклончиво предположила я, – но что станет с моими товарищами?
– М-м-можешь съесть их сам-ма! – снисходительно бросил упырь и гаденько захихикал. – Они д-думали, ч-что могут справиться с н-нами, да не тут-то б-было! Наш конгломерат н-н-нерушим! Они д-даже не знают, против ЧЕГО в-выступили!
Тут на ворота села летучая мышь. Я вздрогнула: они же не могут летать средь бела дня!
– Не дня, а рассвета, – возразил моим мыслям улыбчивый жиртрест.
– А ты что подслушиваешь?! – рассердилась я.
– Просто на рассвете мы имеем большую активность, а объединившись, можем даже приостановить наступление дня, – ничуть не обидевшись, горделиво пояснил помещик-вампир.
Я внутренне озлобилась, поняв, что похвальба о том, что наша команда против их шайки ничего не может сделать, похоже, имеет под собой серьезные основания.
Летучая мышь вспорхнула с забора и приземлилась посреди двора, где ее тут же клюнул петух. Да и было за что – обнаглевший нетопырь бесстыже опустился на пробегавшую мимо курицу. Естественно, петух сразу же заподозрил ее в сексуальных домогательствах и был предельно решителен. Мышь брякнулась наземь и по всем признакам валялась без чувств, поскольку даже крылышками не дрыгала. Наблюдавший эту картину вместе со мной поганый кровосос вдруг страшно заволновался (в отличие от меня – я-то искренне веселилась) и бросился вприпрыжку, истошно вопя:
– Папа, папа, п-п-папа!!! М-милый папа, тебе б-больно? Вставай! Уж я п-покажу сейчас этой г-гадкой птице!
Этот нетопырь его родственник?! Кто бы подумал… Сердобольный сыночек! Надо же, как переживает за папочку!
Упырь попытался поймать петуха, но не тут-то было. Глашатай утра обругал его, как хотел, и взлетел на ворота. Тогда он вернулся к летучей мыши, графично валявшейся в пыли, и я только умилялась, глядя, как пухлый вампир, держа ее за шею, основательно бултыхает в воздухе бесчувственным родителем.
