Алана, надо сказать, держалась молодцом, несмотря на то что внимания ей уделяли едва ли не больше, чем мне. Правда, внимание это было весьма спорного характера, потому что практически на все вопросы она отвечала звонкими пощечинами.
Не знаю, сколько продолжалась эта яростная атака, – мне показалось, что целую вечность. Терпение мое было на исходе, и я уже готов был выплеснуть на это оголтелое братство весь свой запас непечатного красноречия, что явно не пошло бы на пользу имиджу фримена Гамильтона.
И тут пришло спасение, причем как раз в лице пресловутых раргилиан. Шестеро затянутых в темные комбинезоны четырехруких громил с эмблемами службы безопасности бизнес-центра расшвыряли толпу буквально за несколько секунд, вытеснив репортеров на улицу. При этом среди выдворенных из холла явно набралось немало ни в чем не повинных граждан, до этого мирно отдыхавших на диванчиках в ожидании, быть может, какой-нибудь деловой встречи. Что ж, ничего не поделаешь – как говорится, оказались не в то время и не в том месте. Неясно только, где эти молодчики из службы безопасности прохлаждались все это время и как вообще допустили такое сборище папарацци в бизнес-центре. Вся эта история попахивала специально организованной провокацией.
Представители компании «Максимус» появились чуть позже, когда уже отгремели последние отголоски скандала: небольшая группка во главе с самим Саймоном Гризли – полноватым плешивым коротышкой с большими влажными глазами и маленьким крючковатым носом. Последовали многочисленные извинения, оправдания, обещания наказать виновных и все такое прочее. Но настроение у меня уже было непоправимо испорчено, не говоря уж о настроении Аланы – та с самого утра была не в духе.
В конце концов нас привели сюда, в офис «Максимуса», в данный момент превращенный в некое подобие актового зала с поставленными в несколько рядов стульями и небольшой трибуной рядом с видеостендом. Нам выделили места в первом ряду и предоставили возможность послушать выступления менеджеров компании.
Собственно, в этом прослушивании и заключается смысл юбилея компании – каждый отдел фирмы подводит итоги работы за год, сравнивает их с прошлогодними. Если результаты оказываются положительными, отдел удостаивается всяческих похвал, если нет – его представителю приходится краснеть и мямлить заплетающимся от волнения языком какие-то оправдания. Придумал всю эту галиматью скорее всего Гризли, потому что сам Стэнтон праздновал бы годовщину своей фирмы не иначе как с морем выпивки, закусками и полуголыми девицами, отплясывающими на столах. Хотя, возможно, именно так он его и празднует. Может быть, даже в это самое время, пока мы тут умираем от скуки. Осознание подобной возможности еще больше испортило мне настроение.
Единственное, что еще вызывает у меня положительные эмоции, – это присутствие Аланы. Несмотря на то что и у нее настроение ни к черту, выглядит она сегодня просто божественно. Само соседство с такой ослепительно красивой женщиной навевает ностальгические воспоминания о временах, когда я сам был помоложе, поудачливее и из носа у меня еще не росли волосы.
В общем, основным достоинством всего этого мероприятия оказалось то, что оно быстро закончилось. Впрочем, это еще не означало, что дальше будет интереснее. После того как завершился «разбор полетов» за год, Гризли пригласил нас с Аланой в свой кабинет – циклопических размеров помещение с огромным овальным столом, окруженным парой десятков шикарных кресел с высокими спинками. Напротив каждого кресла в столе – небольшая выемка, а сама столешница представляла собой дисплей с голографическим проектором в центре и множеством мелких сегментов, закрепленных за каждым креслом. В общем, зал совещаний на высшем уровне, оборудованный по последнему слову техники. Во всяком случае, для Периферии это, пожалуй, и впрямь «последнее слово».
Большую часть боковых кресел уже заняли какие-то хлыщи в деловых костюмах. Нам с Аланой отвели место на том краю стола, что ближе к выходу. Места на противоположном от нас конце пока пустовали. Даже сам Гризли скромненько присел сбоку, по правую руку от главного кресла, больше напоминавшего средневековый трон.
– Слушай, все это совсем не похоже на празднование годовщины фирмы, – наклонившись ко мне, шепнула Алана.
– Если честно, я тоже по-другому себе это представлял, – кисло усмехнулся я.
– Мне одно непонятно – какого черта ты меня-то с собой потащил?! Я еще и расфуфырилась, как дура!
– Ну что ты! Все нормально. Хоть ты будешь скрашивать всю эту серость. Без тебя я бы здесь совсем закис от скуки.
– Ну-ну. А как ты объяснишь мое присутствие этим типам?
– Так и объясню. Помнишь, о чем мы договаривались накануне? Так вот, можешь уже начинать играть свою роль.
Она поморщилась.
– Я все еще думаю, что это не лучшая из твоих идей. Ну кто поверит, что я тебя соблазнила и взяла под каблук? Ты себя в зеркало-то видел? Я имею в виду – в этом твоем новом обличье… Никто не поверит, что такой динозавр потерял голову из-за женщины!
– Поверят, поверят. Когда увидят, что это за женщина…
Я расплылся в улыбке, отчего мои седые усы встопорщились, как у таракана. Наклонившись к Алане, сделал вид, что шепчу ей что-то на ушко, при этом без зазрения совести поглаживая ее по бедру. Ей ничего не оставалось, как придать своему лицу легкомысленное выражение и пару раз кокетливо хихикнуть.
В это время в кабинет вошли еще несколько человек, и я вынужден был отвлечься. Они проследовали в глубь кабинета и заняли места во главе стола. Причем в самой что ни на есть главе уселся не кто иной, как Максимус Стэнтон собственной персоной. Впервые в жизни я увидел его в деловом костюме и абсолютно трезвым, так что поначалу даже не узнал.
Появление Стэнтона стало последней каплей. Мне с большим трудом удалось сдержаться и не броситься бить ему морду. Но я все-таки взял себя в руки и, сделав глубокомысленный вид, приготовился к переговорам. Хотя, если честно, я не рассчитывал, что Макс вступит в игру на этом этапе. Пожалуй, сейчас это даже преждевременно. К тому же мне не стоит попадаться ему на глаза, даже в обличье Гамильтона. Как ни хороша моя маскировка, Стэнтон может меня опознать, и тогда – пиши пропало. А если спугнем его, на поиск другой кандидатуры времени не останется, и тогда уж точно мои планы полетят ко всем чертям.
Впрочем, мы с Максом по разные стороны стола, на расстоянии в добрых пять-шесть метров, поэтому, думаю, можно рассчитывать на то, что маскировка моя сработает. По голосу он меня тоже вряд ли вычислит – на гортани у меня закреплен специальный чип, изменяющий тембр. А вот Алану он, конечно, сразу узнал. Сначала он, видимо, глазам своим не мог поверить. Во всяком случае, таращился он на нее с довольно-таки глупым видом и, по-моему, даже пару раз ущипнул себя под столом.
Сама Алана держалась молодцом – даже бровью не повела при появлении Макса. Все ее внимание приковано к моей скромной персоне, причем ей вполне удается роль этакой безмозглой куклы, по уши влюбленной в деньги. Или страдающей геронтофилией, не важно. Смотрит с обожанием и, не особенно-то скрываясь, играет со мной ножкой под столом. Я даже завидовать начал этому фримену Гамильтону, честное слово.
– Позвольте представить вам основателя и крупнейшего акционера нашей компании – фримена Максимуса Стэнтона, – привстав, рапортовал Гризли.
Я лениво кивнул, даже и не думая вставать и раскланиваться.
– Ваш визит делает нам честь, фримен Гамильтон, – осклабился Макс. – Надеюсь, эта встреча заложит прочный фундамент будущих партнерских отношений наших компаний.
– Я тоже на это надеюсь, – поддакнул я. – Наша фирма только начинает осваивать местный рынок, и приобретение надежных союзников для нас было бы очень кстати.
– Безусловно. В таком случае вы сделали мудрый выбор, обратив внимание именно на нас. Как известно, «Максимус» является одной из самых перспективных и интенсивно развивающихся транспортных компаний в данном регионе, и сотрудничество с «Нептуном-С» может принести большую пользу обеим сторонам.
