Матриархальная система экзогамии препятствует формированию мужских групп, потому что мужчинам приходится жениться вне своего племени, из-за чего они рассеиваются и вынуждены жить матрилокально, как чужаки в племени жены. [9]

     Мужчина

выступает чужаком в том клане, куда переходит после Женитьбы, но и как член своего собственного клана он также отдаляется от своего дома. То есть, когда он живет матрилокально, там, где живет его жена, а первоначально так было всегда, он является чужаком, его только терпят, а в своем родном клане, где его права все еще остаются действительными, он живет только от случая к случаю. Как показал Бриффо, такой обычай укрепляет автономию женской группы, так как женская линия идет от бабушки к матери и от матери к дочери, в то время как формирование мужских групп нарушается. Поэтому точка зрения Прейсс относительно мужской группы верна, особенно если ядро общины представлено матриархальным континуумом матерей, женщин и детей:

     "Следовательно, мы должны заключить, что братья, как интегральные части целого, состоящего из родителей и детей, в самом начале находятся в постоянной опасности не устоять перед женским влиянием, если не смогут освободиться от него, держась абсолютно в стороне. В таком положении оказываются все члены экзогамной группы". [10]

,

     Наверное, это одна из причин возникновения мужских союзов. Со временем мужская группа неуклонно набирает силу, а политические, военные и экономические соображения в конце концов приводят к образованию организованных мужских групп в нарождающемся городе и государстве. Внутри этих групп становление дружеских отношений важнее, чем соперничество, большее ударение ставится на сходство мужчин и на отличие от женщины, чем на взаимную подозрительность.

     Место, где мужчина впервые действительно открывает себя — это» юношеская группа, состоящая из молодых мужчин одного возраста Когда он ощущает себя чужаком среди женщин и своим среди мужчин, возникает социологическая ситуация, соответствующая открытию Эго-сознанием самого себя. Но "мужское", как мы говорили; никоим образом не тождественно "отцовскому", и менее всего персонализированной фигуре отца, в отношении которого нельзя предположить, что он имел большое влияние в допатриархальные времена. Женскую группу возглавляют старые женщины, тещи матери; и, как и у многих животных, она образует замкнутую организационную единицу. Ей принадлежит все, включая и мальчик до определенного возраста.  Экзогамное принятие мужчины в группу, вследствие подчеркивания его "посторонности", открыв; его для воздействия зловредной тещи — фигуры мощного табу, то время как со стороны какого-нибудь мужского авторитета всякое влияние отсутствует.

     В своей первоначальной форме, как система союзов между членами различных возрастных групп, мужская группа была организована на строго иерархической основе. Обряды, которые официально переводили мужчину из одной возрастной группы в другую, представляли собой соответственно обряды инициации. Повсюду эти мужские общества имели огромное значение, не только для развития мужественности и для осознания мужчиной самого себя, но также и для развития культуры в целом.

     Эта горизонтальная организация возрастных групп устраняет личностный конфликт в смысле враждебных отношений типа отец-сын, потому что термины "отец" и "сын" отражают групповые характеристики, а не личные взаимоотношения. Старшие мужчины являются "отцами", молодые мужчины — "сыновьями", и эта коллективная групповая солидарность — первостепенна. Конфликты возникают, если вообще возникают, между возрастными группами и имеют скорее коллективный и архетипический характер, чем личный и индивидуальный. Инициации позволяют молодому мужчине подняться вверх по социальной лестнице и выполнять различные функции в группе. Испытания выносливости являются проверкой зрелости и устойчивости Эго; их не следует принимать персоналистически как "месть стариков" молодым, так же, как наши вступительные экзамены являются не местью старшего поколения поднимающемуся молодому, а всего лишь свидетельством зрелости для вступления в коллектив. Почти во всех случаях возраст приносит увеличение влиятельности и значимости, основанное на расширении знаний, обретенных в ходе последовательных инициации, так что пожилые люди имеют мало причин для недовольства.

     Мужские общества, тайные общества и товарищеские общества зародились в матриархальных условиях. Они являются естественным дополнением власти матриархата. [11]

     Самовосприятие

Эго, сознающего свою особую близость с миром мужчин и свое отличие от женской среды, отмечает решающую стадию в его развитии и является непременным условием независимости. Введение в мужскую обитель, где Эго осознает себя — это "таинство", вознаграждающее секретными знаниями, которые всегда окружают "высшую мужественность". Подразумеваемая здесь высшая мужественность не имеет никакого фаллического или хтонического акцента; ее содержание — не сексуальность, как во многих "инициациях девушек, а противоположный полюс, дух, который появляется вместе со светом, солнцем, головой и глазом как символами сознания. Акцентируется именно этот дух, и именно к нему ведут инициации.

     Мужчины стоят в одном ряду с отцами, со старейшинами, представляющими собой "оплот закона и порядка", [12]

а значит и в одном ряду с мировой системой, которую мы символически можем назвать "небом", потому что она расположена на противоположном от женской земли полюсе. Эта система охватывает весь священный и магический порядок мира, вплоть до закона и реальности государства. "Небо" в этом смысле — это не обитель Бога или небесное место; оно просто указывает на духовную основу души, которая в мужских культурах порождает не только патриархального Бога, но так же и научную философию. Мы употребляем символическое выражение "небо", чтобы характеризовать эту сложную область в ее целостности, до того как она дифференцировалась, используя с этой целью всеобъемлющий термин в соответствии с мифологическим символизмом древних времен. [13]

     Не

имеет значения, является ли это "небо" неопределенной массой "сил" или населено определенными фигурами — духами, предками, тотемными животными, богами и т. п. Все они являются пред ставителями мужского духа и мира мужчин и поддерживают связи с неофитом, по принуждению или без него, после его изгнания материнского мира. Поэтому в обрядах инициации юноши, так сказать, проглатываются опекающим духом этого мужского мира и воз рождаются уже скорее как дети духа, а не матери; они  —  сыновья неба, а не просто сыновья земли. Духовное возрождение означает рождение "высшего человека", который даже на примитивном ypoвне не ассоциируется с сознанием, Эго и силой воли. Отсюда и фундаментальная связь между небом и мужественностью. В этом заключается "высшая активность" сознательного действия, сознательного знания и сознательного созидания, в отличие от слепого побужден: бессознательных сил. И именно потому, что мужская группа, в соответствии не только с ее "характером", но и с ее социологически: и психологическими тенденциями, требует, чтобы индивид действовал независимо как ответственное Эго, инициация в мужское общество всегда связана с испытанием и укреплением сознания, тем, что — мифологически говоря — может быть названо "зарождением высшей мужественности".

     Огонь и другие символы бодрствования и бдительности играют важную роль в обрядах инициации, где юноши должны "бодрствовать и наблюдать", то есть учиться одолевать тело и инерцию бессознательного, борясь с усталостью. Сохранение бодрствующего состояния и выносливость по отношению к страху, голоду и боли выступают вместе как существенные элементы укрепления Эго и тренировки воли. К тому же, обучение и посвящение в передаваемые из поколения в поколение знания в такой же мере являются частью обрядов, как и свидетельством силы воли, которая должна быть передана. Критерием мужественности является неустрашимая воля, . способность быстро встать на защиту Эго и сознания, если возникает необходимость, и способность подчинять себе бессознательные импульсы и детские страхи. Даже сегодня обряды инициации при достижении половозрелости все еще имеют характер посвящения в тайный мир мужского духа. Скрыт ли этот дух в массе родовых мифов, законах и обычаях коллектива или в таинствах религии — все едино. Все это — различные по своему статусу и положению выражения одного и того же мужского духа, который является характерной принадлежностью мужской группы.