Так что Кэддерли не услышал визга Шейли и никак не отреагировал на высунувшуюся из-под кровати крепкую руку, схватившую эльфийку за щиколотку.

Кэддерли видел все, что происходит в комнате, но словно издалека, так, будто он совершенно оторван от событий. Сквозь густую пелену серого тумана он различал собственное тело, стоящее совершенно неподвижно, и видел Шейли, упавшую на пол. Похоже, кто-то пытался затащить ее под кровать.

Кэддерли ощущал заполнившую комнату опасность и чувствовал, что его спутница эльфийка в беде. Он знал, что должен идти к ней, должен помочь своим друзьям. Однако юноша медлил, не возвращаясь в свою телесную оболочку. Шейли окружают сильные союзники – он видел, что Айвэн и Пайкел двигаются, вероятно кидаясь к ней. Придется на этот раз довериться им – Кэддерли понимал, что если он покинет сейчас царство мертвых, то не скоро еще найдет силы, чтобы вернуться туда, а тем более в оскверненной Библиотеке. Он искал дух, а духам свойственно ускользать. Если он надеется вернуть Данику, то надо найти ее быстро, прежде чем она займет свое место в потустороннем мире.

Но где она? Кэддерли несколько раз отправлялся в мир духов, он погружался в него за Эйвери Скеллом, когда нашел наставника, лежащего мертвым, с развороченной грудью на столе гостиницы «Чешуя дракона» в Кэррадуне. Кэддерли отправлялся, в царство смерти за душами людей, которых он убил, за наемными убийцами, утащенными вниз созданиями теней прежде, чем молодой жрец успел воззвать к ним. Он уходил в мир мертвых за Вандером и сдерживал злобного убийцу Призрака, пока Вандер прокладывал себе путь обратно к жизни с помощью чар своего восстанавливающего кольца.

Кольцо!

Кэддерли ясно видел, как оно сверкает на корявом пальце Айвэна – единственная столь отчетливо различимая вещь в комнате. Юноша верил, что может воспользоваться кольцом, как воротами, способными возвратить Данику в царство живых. Если только как-то заставить Айвэна надеть это кольцо на палец Даники, то Кэддерли, возможно, будет легче вернуть душу Даники обратно в ее телесную оболочку.

Но где же она? Где его любовь? Он звал Данику, позволив образу комнаты испариться из его мыслей, направив свой разум во все стороны. Дух Даники должен быть здесь; она наверняка умерла совсем недавно. Она должна быть тут, или, по крайней мере, тут должен был остаться след ее ухода, которым может воспользоваться Кэддерли. Он вырвет ее из рук самого бога, если потребуется!

Но следа не было. И духа. И Даники.

Кэддерли ослаб, понимая, что она для него потеряна. Внезапно он лишился смысла жизни, лишился причины возвращаться в свое бренное тело. Пусть Денир забирает его сейчас, подумал он, и с его страданиями будет покончено.

В пасмурном пространстве, оставленном им позади, что-то прояснилось – в комнате двигались. Затем молодой жрец увидел вампира, – так же четко, как он видел кольцо Айвэна, – появляющегося из-под кровати.

Бэкио оторвался от размытой фигуры – Кэддерли знал, что это Шейли, – и вскочил на ноги. Он был не-мертвым, существующим сразу в двух плоскостях, столь же материальным для Кэддерли в мире духов, как, очевидно, для Айвэна и остальных в реальном пространстве. И все же вампир не замечал Кэддерли. Мысли Бэкио были сосредоточены на близкой битве, битве против друзей Кэддерли!

Юношу охватила ярость. Его дух переместился за спину Бэкио, и воля молодого жреца сузилась, превратившись в острое копье.

Шейли выпала из боя еще до того, как он начался. Она сильно ударилась о пол, и безжалостные руки вампира втащили ее под кровать, обхватив за плечи и не давая дотянуться до короткого меча.

От удара стрелы с серебряными наконечниками выпали из колчана Шейли, рассыпавшись, и одно лишь это спасло раненую эльфийку. По чистой случайности – какая удача! – ее ладонь опустилась на одну из этих стрел, и она без промедления взмахнула рукой, всаживая серебряное острие в глаз Бэкио.

Вампир впал в бешенство и принялся избивать Шейли так, что кровать заходила ходуном. Но тут улегшийся на пол Пайкел, используя свою дубинку как бильярдный кий, принялся тыкать ею прямо в лицо Бэкио, отвлекая вампира, пока Айвэн выволакивал Шейли на открытое пространство.

Бэкио, завывая и давая отпор, тоже вылез наружу, и большинство его ударов досталось бедняжке Шейли. Пайкел стукнул его еще пару раз, но вампир был силен, он принял удары и возвратил их сторицей.

Билаго вопил и прикрывался руками; Айвэн бесстрашно размахивал топором, но его оружие для борьбы с вампиром не годилось. Бэкио защищен от них; они погибли.

Внезапно вампир дернулся, словно что-то ударило его сзади, – и действительно, это действовал дух Кэддерли. Он пошатнулся, дрожащие руки потянулись за спину, нащупывая невидимую рану.

Какую отличную цель он представлял сейчас для жаждущего драки Пайкела! Зеленобородый дворф поплевал на ладони, потер их, чтобы крепче сжать друидскую дубинку, дважды крутанулся вокруг своей оси, набирая скорость, а потом врезал куском дерева по физиономии Бэкио.

Монстр отлетел назад, врезавшись в дальнюю стену. И все же Бэкио по-прежнему тянулся к своей спине, к копью, олицетворяющему волю Кэддерли, которое молодой жрец вонзил в чудовище.

Телесная форма Кэддерли покачнулась, когда юноша вернулся обратно на материальный уровень. Его дальнейшие действия были хорошо обдуманы и безжалостны. Молодой жрец потянулся к своей шляпе, но изменил решение и полез в карман дорожного плаща, который он пришил во время пребывания в пещере на севере Снежных Хлопьев. Оттуда он извлек тонкий черный прут. Оглядев инструмент, Кэддерли покачал головой – за недели болезни и в волнениях последних дней он чуть не забыл об этом жезле. Надвигаясь на Бэкио, выставив вперед палочку, молодой жрец спокойно произнес:

– Мас иллю.

И жезл взорвался миллиардом ярчайших красок всех цветов радуги.

– О-ух! – взвыл Пайкел, ослепленный вспышкой, как и все друзья Кэддерли.

Под веками юноши тоже мелькали огненные точки, но он не отступал.

– Мас иллю, – вновь повторил он, и жезл повиновался, извергнув новый цветной залп.

Спутникам Кэддерли эти взрывы хоть и резали глаза до боли, но все же к ним огни были милосердны, а вот для вампира вспышки обернулись мучительнейшей агонией. Бэкио пытался заслониться от всполохов, пытался свернуться крошечным клубком, но безуспешно. Капли огненного ливня стучали по нему, нападая на не-мертвое существо с яростью обезумевших пчел. Живое создание этот искристый душ лишь слепил, но не-мертвого монстра он мог сжечь дотла.

– Мас иллю, – в третий раз сказал Кэддерли, и к тому времени, как последняя вспышка развеялась, Бэкио неуклюже привалился к стене, глядя на Кэддерли с ничем не замутненной ненавистью и полным бессилием.

Кэддерли отвел жезл и снял со шляпы священный символ. Он подошел к раненому вампиру, встал перед ним и медленно, спокойно и уверенно прижал пламенеющую эмблему к разбитому лицу Бэкио.

Трясущаяся рука вампира взлетела, хватая Кэддерли за запястье, но молодой жрец не дрогнул. Он крепко держал брошь с символом и нараспев читал молитву Дениру, методично нанося удары набалдашником посоха, безжалостно уничтожая чудовище.

Кэддерли обернулся и увидел четверых своих друзей, недоверчиво глядящих на него, ошеломленных откровенной жестокостью представления.

Пайкел застонал, и конец его дубинки безвольно бухнул о пол.

Шейли морщилась от боли, глядя на Кэддерли. Ее правое плечо было разорвано почти до кости, и дышала она с присвистом. Кэддерли сразу понял, что побои Бэкио наверняка сломали эльфийке несколько ребер, одно из которых проткнуло легкое. Юноша немедленно бросился к ней, не произнося ни слова, ища далекую Песнь Денира.

Поток мелодии на этот раз тек не сильно; Кэддерли никак не мог найти высшие уровни целительной энергии. День еще только начался, а он уже устал, понял юноша, так что он принял эту слабость, отыскал путь к менее важным заклинаниям исцеления и осторожно, но крепко прижал ладони к ребрам Шейли, а затем и к ее плечу.