Отец, посмотрев на тонкую руку незваной гостьи, с огромным неудовольствием проворчал:

— Я помню этот денёк. Когда следопыты притащили в дом наших золотых героев, — он брезгливо поморщился и махнул головой в сторону Волчицы. — Я сразу узнал девчонку, но наш дорогой Драко…

— Отец… — перебил тот.

— Наш Драко вдруг перестал узнавать своих однокурсников… — продолжал Люциус настойчиво.

— Отец! — голос Драко звучал уже угрожающе.

— В тот день я был чертовски пьян, и мне было…

— Тебе было страшно, вот как было на самом деле! — Драко рычал, не хуже волка. — Наша тётка легко убила бы и тебя, и маму, и меня одним движением палочки, а я тянул время! Не хотел, чтобы твой Хозяин нагрянул и всё началось по новой! Я не желал больше видеть казни тех, кого знаю!

— Как будто ты не боялся! — Люциус искривил рот, словно собирался плюнуть. — Дрожал, как листок на ветру!

— Чёрт возьми, отец, я не желаю поднимать твою любимую тему сейчас! — прошлое слишком задевало его, всё ещё бередило раны, хотя минуло около двадцати лет, и Драко не хотел, чтобы Грейнджер видела, как его ломает от этих разговоров.

Но она услышала своё.

— Так мы с тобой были однокурсниками, учились вместе? И ты спас меня? — спросила, чуть склонив голову вбок.

Сдерживая прерывистое дыхание, он сердито взглянул на Грейнджер — она ожидающе смотрела на него жёлто-карими огромными глазами.

В голову закрался вопрос — почему же он не выдал гриффиндорку тогда, в разгар войны? Грейнджер и её двух друзей-недоумков казнили бы или пытали так долго, что они сошли бы с ума. Но Драко этого не хотел. Он вспомнил, что почувствовал, когда увидел их. Он был бы рад сбежать вместе с ними из Малфой-мэнора. Он бы хотел, чтобы они вытащили его из этого пыточного мрачного логова, которое когда-то было его тёплым и родным домом. В тот день они трое казались ему ближе, чем отец и мать, которые тряслись от ужаса за его спиной. Родители готовы были выдать любого, отдать всё, лишь бы спасти его, а он хотел спасти их. Но даже находясь в таком ужасном положении, он не стал выдавать героических друзей.

Драко покусал губу и решил не отвечать, он выпрямился и вновь обратился к Северусу.

— Расскажи всё, что разузнал, раз эта, — он кивнул в сторону Грейнджер, — не знает о себе ничего.

— Я не помню, — уточнила она, стягивая рукав обратно. — Но уверена, скоро вспомню… И я так поняла, мы хорошо знакомы с тобой. А значит называй меня, как раньше, Гермионой Грейнджер. А не «эта» или «наглая сучка»!

— Нууу, «хорошо» не самое подходящее слово… Наглая сучка, — зло ухмыльнулся он.

Гермиона не выдержала, сколько можно! Она дёрнула пальцами, и чашка с кофе, к которой Драко ещё не притронулся, опрокинулась ему на штаны. Он подскочил со стула, как резвый олень, громко ругаясь такими словами, что Люциус прикрыл лицо ладонью. А Северус покачал головой.

— Вы, как малые дети! — он взмахнул палочкой.

— Чёрт возьми, грёбаная тварь! Да ты сдурела! — шипел Драко и облегчённо вздохнул, когда штаны высохли под напором холодного воздуха.

— Я же сказала! — предупреждающе процедила Гермиона сквозь зубы, сверкая глазами.

— Успокойтесь оба! — Люциус ударил тростью по полу, в зале вновь наступила тишина.

Драко чувствовал себя нашкодившим ребёнком. Он резко дёрнул свой стул и уселся на место. Бросил на Грейнджер ненавидящий взгляд и притянул кофейник к себе. Пока он наливал новую порцию кофе, Северус продолжил. Его рассказ продлился ещё полчаса. И оказалось, что тётка Белла убила своим проклятым кинжалом какого-то оборотня до того, как подписать чёртову грязнокровку. Кровь оборотня и тёмные силы кинжала создали странное проклятие — Грейнджер теперь будет вечно превращаться в волчицу и снова преображаться в человека, воруя чужую магию, пока не умрёт. А когда она погибнет — мир получит нечто страшное, то, с чем не справится уже ни один, даже самый сильнейший маг.

— Она пройдёт свой последний переход и станет кем-то вроде дементора, в виде бесплотного чёрного волка, забирающего… магию. И это будет концом Магического мира, — проговорил Снейп. — Мы можем предотвратить катастрофу.

Драко давно забыл про кофе. То, что рассказал крёстный, было невероятно. Он ещё никогда не слышал о таком проклятии и задумался, как Северус так быстро накопал столько информации, осмотрев Грейнджер лишь раз в бессознательном состоянии? Вряд ли такие данные можно найти в свободном доступе. Драко никогда не слышал, что Героиня войны, очень известный человек в Магическом сообществе, попала в столь тяжёлую ситуацию. И если она так опасна, почему никто не ищет её, чтобы помочь, предотвратить, спасти. Драко хотел задать все эти вопросы, но отец его опередил:

— Значит в нашем доме живёт будущее чудовище?

— Я не хочу быть чудовищем! — тихо пробормотала Грейнджер, она выглядела ошеломленной и расстроенной. — Я… Я не понимаю… Почему…

Драко впервые вдруг стало немного жаль её. Бывшую гриффиндорку ждало ужасное будущее. Но он не понимал, чем мог помочь ей.

— Почему этим случаем не занимается аврорат? — спросил он, сохраняя нейтральное выражение лица, словно не узнал только что нечто ужасное о сидящей с ним за одним столом ведьме. — У этой… У Грейнджер вроде бы есть связи и куча друзей.

Он намекал на Поттера и Кингсли.

— Возможно, они знают, но предпочитают молчать, — хмыкнул Северус. — Эта не та новость, о которой хотелось бы кричать на каждом углу.

— Да, но она опасна, — продолжал Драко. — Её нужно держать в клетке, а ещё — лучше в закрытой тюрьме с…

— Я не опасна, если меня не трогать! — взорвалась Гермиона, её ногти оцарапали стол. — Только ты должен меня бояться, понял?

Драко еле сдержал смех, пусть полает маленькая дворняжка. Он не боялся её в виде огромной зубастой твари, а уж в виде мелкой ведьмы и подавно. Плевать на её магические силы, всё, на что она способна, — это вызывать похоть и проливать кофе.

— Она не опасна, Драко. Успокойся. В любом случае, для начала мне нужно поговорить кое с кем, а потом… — произнёс Северус как-то неопределённо и поднялся из-за стола.

— Пожалуйста… Не уходите!

Грейнджер вскочила со своего места и бросилась к нему. Она встала напротив крестного, перекрывая ему выход, и Драко ясно увидел, как тёмные глаза Северуса смягчились. Он точно знал больше, чем рассказывал.

— Сев, ты хоть объясни толком, чем мы можем помочь девочке? С кем ты хочешь поговорить? — Люциус тоже поднялся из-за стола, и теперь два друга возвышались над стройной босой женщиной в мальчиковой одежде, отчего она казалась ещё более хрупкой.

Обманчивое впечатление, подумал Драко. Чудовище в теле мелкой суки. Блондин допил остатки уже остывшего напитка и тоже поднялся. Ему нужно проведать сына и до чёртиков хотелось вырваться из дома на свежий воздух. Лес ждал его.

— Я хочу поговорить с Беллатрисой Лестрейндж, чтобы узнать имя казнённого ею оборотня, — проговорил Северус уверенно.

Драко и Люциус взглянули на Снейпа, как на сумасшедшего.

— Её портрет… — начал Драко.

— Сожгли, я знаю, — твёрдо проговорил тот, сжимая губы. — Но слухи ходят, что твою тётку видели на другом портрете. И для начала я увижусь с Дамблдором. Он мне должен… помочь.

— Значит ты отправишься в Хогвартс? — поинтересовался Люциус, Драко заметил, что взгляд отца постоянно спускался к груди Грейнджер, которая напряженно слушала их разговор, пытаясь понять что происходит.

— Да, сегодня навещу Голдстейна.

— Но что даст имя оборотня? — задал Драко резонный вопрос.

Гермиона, поймав очередной заинтересованый взгляд пожилого лорда, скрестила руки на груди.

— Я объясню позже… — заторопился Снейп.

— А мне что делать? — воскликнула Грейнджер. — Я поняла только то, что моя судьба вам уже известна и вы можете помочь. Как? У меня много вопросов к вам!

Северус пару мгновений хмуро разглядывал её, пожевал щеку изнутри.

— Я вернусь, и мы поговорим… — он осторожно сжал её плечо. — Ничего не бойтесь, Гермиона. Драко и Люциус позаботятся о вас.