Я поставила металлическое ведро, больше не заботясь о том, чтобы опорожнить его или поставить на место, и сосредоточилась на бесконечной воде передо мной. Еще четыре дня до Вены. Еще один день, пока я не достигну Перевернутого Королевства. Как мышиный перевертыш, я могла попасть в свою родину через несколько порталов, а не только через главный вход, который был бы доступен Кларе и ее единорогу, но даже так, я должна была сначала найти портал.

Что если Клара окажется быстрее меня? Что если ей удастся пробраться в Перевернутое Королевство раньше меня? Мне нужно было предупредить Мышиного Короля, что она придет. Если бы он ожидал ее, то смог бы задержать и убедиться, что она умрет прежде, чем украдет Кракатук… и он все сделает. В конце концов, древнее пророчество предсказывало, что семнадцатилетняя девушка свергнет нашего короля. Мышиный Король не станет рисковать, чтобы Клара стала такой девушкой.

Да, король был моим решением проблемы. Мне нужно было добраться до Перевернутого Королевства и сообщить ему, что Клара уже в пути. После того, как я помогу ему избавиться от нее, он в благодарность посадит меня на Австрийский трон.

12. Клара

Казалось, клубок пряжи катился бесконечно, а мы следовали за ним, мчась галопом по густому сосново-еловому лесу. Лишь когда я устала та, что готова была свалиться с Бисквита, клубок остановился, и предо мной возникло синее свечение. Бисквит коснулась его своим рогом, и появилась синяя арка. Я учащенно заморгала, но портал не исчезал. В один миг мы были окружены лесом, а в следующий — из ниоткуда возник проход.

— Это должно быть первое магическое королевство, — медленно произнес Филип, и его лоб сморщился от беспокойства.

— Да.

Я напряженно сглотнула, обеспокоенная тем, куда вел портал. Казалось, будто я с легкостью могу шагнуть на другую сторону леса, но я, конечно же, не могла. В момент, когда войду в арку, пути назад не будет. С другой стороны, пути назад не было уже с тех пор, как я прикоснулась к Щелкунчику и высвободила проклятие. Моя беспечность привела меня сюда, и сейчас, только я могла все исправить. Это моя обязанность перед отцом. Я не могла дать ему почувствовать боль и потерю вновь.

— Готова? — спросил Филип с напряжением в голосе.

— Давай сделаем это на счет «три».

Я крепко схватила Бисквит за узду.

— Раз. Два.

Сзади треснула ветка, предупреждая, что мы не одни. Я обернулась и увидела высокого, мрачного всадника, несущегося прямо к нам. Золотая корона с сапфирами на его голове, сочеталась с его сине-золотым плащом.

— Джулиан.

Я ахнула, как только ко мне вернулась способность говорить.

Он кивнул.

— Я знал, что решение Феликса противостоять вам в Гампольдскирхене было неудачным. Гораздо лучше разговаривать, когда вас не окружают грифоны, не так ли?

Мне не понравился его высокомерный тон, и я решила проигнорировать его.

— Как вы нашли нас?

Джулиан не смог бы следовать за нами незаметно на протяжении нескольких часов, только, если он не владел магией. Я перевела взгляд на Филипа, чьи широко распахнутые глаза говорили мне, что он пришел к такому же заключению.

Джулиан протянул руку.

— Возвращайтесь со мной в Вену, Клара. Там вы будете в безопасности. Мы вместе решим загадку Щелкунчика.

— Я не могу. Вы не понимаете.

Он склонил голову.

— Понимаю. Вы хотите решить за кого выйти замуж и не быть во власти обстоятельств. Могу вас заверить, что я буду лучшей партией для вас.

Теперь он был на расстоянии вытянутой руки, и я была уверена, что если позволю продолжить этот разговор, то он найдет способ забрать меня назад в Вену. Я не могла позволить этому случиться, так что мне пришлось взглянуть в лицо страху перед магией.

— Три, — сказала я и прыгнула в портал.

Сильный ветер охватил меня и закружил вокруг, создавая ощущение, что я оказалась в сердце торнадо. Все вертелось настолько быстро, что я не понимала, где право и лево, верх и низ. Голову пронзила боль. Так же внезапно, как неприятное ощущение началось, оно прекратилось. Первое, что я увидела, были зеленые глаза Филипа. Я выдохнула с облегчение, так как мы оставались вместе.

Филип криво улыбнулся.

— Кажется, Джулиан не твой фаворит.

Я стукнула его по плечу, когда порыв ветра ударил меня сзади, а затем что-то большое и тяжелое упало мне на спину, заставив Бисквит рвануть вперед, чуть не сбросив меня. Я оглянулась в поисках Джулиана.

— Джулиан! Вы последовали за нами!

— Конечно. Думали, я позволю вам уйти с ним?

Джулиан впился взглядом в Филипа.

— Если вы упрямитесь и настаиваете на поисках Щелкунчика, то я иду с вами.

Я закатила глаза.

— Я не упрямлюсь. Я должна это сделать, — чуть погодя я добавила: — Это может быть опасно. Это не одна из ваших книг, которую вы можете изучать, разрабатывая теорию, чтобы потом доказать или опровергнуть ее. Это — реальная жизнь.

И будто в подтверждение моих слов пронзительный вой разрезал воздух.

Впервые с тех пор, как шагнула в арку, я обратила внимание на то, что меня окружает. Высокие деревья и пышная лесная трава остались в прошлом. На их месте были камни и перекати-поле, качающееся на засушливом ветру. Воздух больше не был влажным, но сухим, а температура была, как минимум, на десять градусов выше. Когда-то я читала описание такого климата в книгах по географии, и то, что я читала, не казалось приятным.

— Мы в пустыне, — прошептала я, слезая с Бисквита.

— Невозможно! Должно быть, это иллюзия.

Джулиан обошел меня и дотронулся до кактуса, только чтобы отдернуть руку назад и посмотреть на кровь, текущую из уколотого пальца.

— Все еще думаете, что это иллюзия? — спросила я, пытаясь скрыть улыбку.

— Настоящая пустыня? Настоящая пустыня! Но как это возможно? — продолжал он бормотать про себя.

Я перебила его, обращаясь к Филипу.

— Как я рада, что крестная дала мне самонаполняющуся флягу для воды и неиссякаемый ломоть хлеба. Сомневаюсь, что здесь можно найти пищу или воду.

Филип осмотрелся вокруг.

— Я более обеспокоен самому быть превращенным в пищу.

Я вздрогнула, когда вой зазвенел в воздухе. Пустыня была домом койотов, и я уверена, что не хотела бы встретиться с дикой собакой, не говоря уже о целой стае, если они передвигались сворами. Что-то толкнуло меня в ногу. Сначала я подумала, что это Джулиан наступил на нее. Дребезжание и ощущение засасывания заставили меня посмотреть вниз и глубоко вдохнуть. Змея обвилась вокруг моей щиколотки, и не просто змея. Белая голова, килевидная грубая чешуя, и трещание на хвосте говорили о том, что это гремучая змея. Я издала пронзительный вопль и практически бросилась в объятия Филипа. Он вытащил свой меч и воткнул в рептилию, разрезая ее пополам.

Уставившись на змею, у меня перехватило дыхание.

— Спасибо.

— Так вот почему вы так беспристрастны и холодны.

Джулиан нахмурился и скрестил руки.

Я выпрямилась, не желая проявлять слабость при нем, и спокойно произнесла:

— Не понимаю, о чем вы.

— Вам нужна обслуга, — Джулиан ухмыльнулся. — Многие регенты держат кого-то на стороне, хотя это чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Хотя это отвратительно, у них есть, по крайней мере, вкус и порядочность, чтобы выбрать кого-то из двора. Но обслуга, действительно? У вас вообще нет самоуважения?

Филип с достоинством строго произнес:

— Мы — друзья!

После всего, через что я прошла за последние два часа, я не обладала такой сдержанностью, как он. Я сильно ударила Джулиана по щеке.

— Никогда не говорите обо мне так, будто знаете меня. Вы ничего обо мне не знаете. И не называйте Филипа обслугой. Он уважаемый член гвардии и честный человек.

На лице Джулиана плясала ярость.

— Что бы сказал ваш отец, если бы узнал, что вы напали на принца, чтобы защитить свою драгоценную обслугу?

Сжав челюсти, я ничего не ответила, не желая, чтобы Джулиан знал, как сильно его слова ранили меня. Я дала ему пощечину, но он вонзил нож мне в сердце.