— О, Шу! Так ты не умер, вот досада. Хотя нет, постой. Твоя сестра погибла, но ты останешься жить дальше. Ха-ха-ха. — Криптон недолго смеялся, потому как вскоре его смех прервал приступ кровавого кашля.

— Зачем ты убил Арию? В этом не было смысла. — Спросил я, сжимая кулак левой руки.

С лица Брюса вдруг сошла его дурацкая ухмылка, он стал серьезным и глядя мне в глаза, спросил.

— А если я скажу, что не хотел всего этого? Что, если у меня не было другого выбора? Я все равно буду плохим человеком?

— Именно, ведь это не отменяет твои грехи и не снимает ответственности за содеянное. — Моментально ответил я.

— Верно молвил, это не отменяет «твои» грехи. «Ты» все равно плохой человек.

Криптон сказал так не случайно, акцентировав мое внимание на словах — твои и ты. Этим он хотел указать мне на то, что пару лет назад я тоже бессмысленно убивал людей, не имея другого выбора. Если бы однажды за мной пришел человек, желающий мести за те деяния, я бы не имел к нему никаких претензий. Я знал, что являюсь плохим человеком и в напоминания об этом не нуждался. Вот только я все равно не верил в то, что Брюс говорит правду. Невменяемость выдавала его истинную садистскую натуру, поэтому его ложь была очевидной и плохо продуманной. В гневе сжав кулак левой руки, я ударил Криптона в лицо. После потеряв точку опоры, упал возле него.

— Шу, прекрати, ему уже все равно! — Сказал капитан, помогая мне приподняться, а Брюс лишь засмеялся.

— Что ты за чудовище? — Спросил я поверженного врага, когда наконец встал на ноги.

— Ты про мою живучесть или характер? — Криптон закашлялся после своих слов. — Если насчет первого, то вытащи клинок из моей груди и узнаешь.

Я сделал так как он сказал и в открывшейся дыре увидел слабо-бьющееся, метроновое сердце.

— Невозможно! Заменив сердце, ты должен был отдать физическую оболочку как плату! — Прокричал капитан, не веря своим глазам. — По-другому просто не бывает!

— Да как ты можешь это утверждать, когда вы даже понятия не имеете, чем на самом деле является метрон.

— Так расскажи нам! — Завелся Джей, требуя ответы от врага всей его островной жизни.

— Мне лень. — Уныло молвил Брюс. — В любом случае благодаря тебе, Шу, я смог отлично повеселиться. Этому гнилому миру все равно недолго осталось…

— Что ты имеешь ввиду? — Перебил его Джей. На этот раз Брюс оказался более разговорчивым.

— После взрыва горы Чизу, я начал исследовать остров. Вы не в курсе, но под всей его поверхностью и на большой глубине находится метрон. С каждым годом энергетика кристаллов усиливается и менее чем через четыре года она достигнет своего апогея, после чего произойдет очередной взрыв. По силе своей он будет превышать первый в десять раз и покроет собою всю область острова. Не выживет никто.

Данное откровение Брюса повергло в шок меня и Джея, но сперва было необходимо убедиться в его правдивости.

— Что за шутки, Криптон? — Спросил капитан.

— Шутки? Так проведите исследования и убедитесь в моих словах. А если не хотите, то взорвитесь к черту, мне плевать. — Безразлично процедил поверженный враг.

Только после своего поражения Брюс начал вести себя странным образом. Не сказать, что до этого он был нормальным, но теперь он более не пытался шутить и оскорблять нас, а стал более серьезным. Словно перед нами оказался совершенно другой человек, которого более не связывает спектакль, в котором он отыгрывал определенную роль. Неужели он все это время притворялся злодеем, исполняя волю другого человека. Но кто и зачем повелел ему убить моих родителей и похитить сестру шесть лет назад, а затем покорно ожидать моего прихода? Я ничего не понимал.

— Когда-нибудь ты узнаешь все, Шу… — Словно прочитав мои мысли сказал Криптон. — Но сперва тебе, увы, придется умереть. — Он снова заулыбался своей мерзкой и кривой улыбкой, а от его тела начали понемногу откалываться кусочки плоти и растворяться в воздухе. — Чуть не забыл, ты ведь не местный. — Зашептал уже практически с того света мой злейший враг. — Под западной лестницей есть вход в подземелье. Оно может без проблем вывести тебя в Крит, в мое бывшее поместье. И последнее… — Брюс на пару секунд замолчал и я было подумал, что наконец испустил дух, как вдруг он продолжил. — Береги правый глаз. — Сказал он и засмеялся в полный голос, а мгновеньем после рассыпался в пыль, которую унесло неизвестно откуда взявшимся порывом ветра. Разлетевшись по особняку, она растворилась у нас с Джеем на глазах.

— Значит так умирают продавшие душу метрону. — Капитан Вокстон был в замешательстве от такого количества новой информации. Ему нужно было вернуться в убежище и все хорошенько обдумать. Мое же время стремительно истекало, поскольку с каждой секундой яд распространялся все дальше по телу.

— Наконец-то замолк и умер. — Только и промолвил я.

Найдя свой второй клинок в одном из углов зала, я упрятал его в ножны и подойдя к Джею, после вместе с ним направился к сводам западной лестницы. Пока мы с моим товарищем шли к возможному местоположению люка в полу, я с сожалением глядел по сторонам, осматривая тела друзей, погибших пару минут назад: Ария, Марк и Виктория. А практически в центре зала, в луже крови лежала моя отрубленная правая рука. Наконец мы добрались до лестницы ведущей наверх и под ней действительно оказался спуск в подземелье.

— Тогда я возвращаюсь в Туй, пока не склеился тут от яда. — На прощание сказал я капитану.

— Прости, что не смог помочь спасти сестру. — С сожалением промолвил он.

— Хотя бы похороните ее как положено. Жаль, что я не смогу присутствовать на ее погребении. Вновь подвожу ее. Плохой из меня брат. — Я протянул Джею единственную руку.

— Обещаю, мы раскопаем ее из-под завала и проведем достойные похороны на местном кладбище, подальше от метрона, чтобы она не вернулась в наш мир скелетом. — Капитан пожал мне руку. — Хотя после слов Брюса, похоже на острове нет таких мест. Ладно, разберемся. Антидот еще продержится пару часов, так что когда вернешься в Туй, немедленно направляйся к врачу. Еще свидимся.

— И ты не пропадай. — В последний раз глянув на торчащую из завала руку Арии, я со скорбью на душе спустился под землю.

Тоннель по всей видимой области был усеян горящими факелами, хотя выглядел заброшенным и не похоже, что кто-то недавно спускался сюда и зажигал огни. Подойдя к одному из источников освещения, я увидел неестественное для пламени оранжевое сияние в самом центре огня. Метрон. Интересно, как много Криптон знал о кристаллах?

Идя по единственному, просторному и освещенному коридору, я не до конца был уверен, что выйду именно к особняку Брюса в Крите. Ему ничего не мешало наврать мне и таким образом, я бы вышел к подготовленной им заранее ловушке и там бы распрощался с жизнью. Хотя у меня еще оставался кусок метрона, который дал мне Марк. Нет, определенно нужно было двигаться вперед, пока яд сдерживается препаратом. Вдруг то, что осталось от правого плеча начало жутко ныть и от болевого шока я потерял сознание.

Очнувшись некоторое время спустя, я устало поднялся на ноги и продолжил свой путь в Крит. Видимо капитан ошибся со временем работы лекарства, ибо мое самочувствие резко ухудшилось, помимо того яд понемногу начал затормаживать работу конечностей и моя скорость передвижения заметно упала. Пока я шел, думал лишь о том, в какой позе меня мертвого найдут головорезы Брюса, а где-то через час свалился от изнеможения и отключился.

Вновь очнувшись, я теперь уже с трудом смог подняться с пола и очень медленно продолжил ковылять по проходу, придерживаясь стены единственной рукой. Голова начала раскалываться от усталости и перенапряжения, в горле пересохло, а непослушные ноги отказывались шевелиться. Продвижение снова замедлилось. Сил идти больше не было, хотелось просто упасть и забыв про все отправиться на тот свет, где меня ждали родители и сестра. Прошло еще около часа, когда наконец показалась заветная лестница на поверхность. Чуток посидев на холодном полу и переведя дух, я поднялся к потолку и открыв люк, выбрался в просторную комнату с книжными шкафами, большим рабочим столом и мягким диваном. Не думая о своей безопасности в случае внезапного нападения, я просто упал на диван и позволил себе расслабиться и отдохнуть. Все равно, если меня атакуют, то я в таком состоянии не смогу ничего предпринять.