Я пишу эти строки, когда Сеятель уже на орбите, а до нашего старта осталось меньше часа. Хочу, чтобы те, кто будут жить после нас, знали.

Люди!

В будущем вы наверняка будете искать причины нашему поступку. Искать — и не находить. Назовете нас безумцами или жертвами Стеллара, негодяями, бросившими вас на произвол судьбы или, наоборот, отважными героями, жертвующими собой ради человечества.

Все это правда и ложь одновременно.

Очень сложно объяснить то, что чувствуя я, что чувствуем все мы — в человеческом языке просто нет подходящих слов. Но я хочу, чтобы те, кто прочтет эти строки, поняли — не было приказа или ментального контроля. Мы осознаем все последствия и действуем по собственной воле. Мы так решили, все вместе и каждый по отдельности.

Мы все — Инкарнаторы. Мы Первый Легион, и это не просто слова.

Я не знаю, чем закончится наш поход на Черную Луну. Победой или поражением — да и не важно это. Важно, что мы вместе. Узы Стеллара, связывающие нас, таковы, что невозможно даже помыслить о том, чтобы остаться, когда он — и все остальные уходят.

Бина Ши называют нас мертвым роем. Мы действительно похожи на рой, но не мертвый. Мы живые, мы — люди. Он говорит — всегда оставайся человеком. Это можно истолковать по-разному, однако сейчас для всех Инкарнаторов смысл кристально ясен. Знайте, читающие эти строки — мы идем на смерть, потому что хотим остаться людьми.

Айве!

Кастор, гранд-стратег, Знаменосец Первого Легиона

Утро выдалось безоблачным и жарким.

Солнце припекало немилосердно. Хотя из-за климатических изменений смена сезонов в широтах Города проходило незаметно, дыхание лета становилось все ощутимее.

Нашего последнего лета на Земле.

Над Эспланадой, всегда заполненной шумной толпой, повисла непривычная, торжественная тишина. Молчали тысячи людей, теснившихся на тротуарах, смотровых балконах и крышах, молчали сотни Инкарнаторов, выстроившихся в ровные квадраты центурий на камнях Прометиума. Сегодня на площади не было людей-легионеров — они остались в оцеплении и охране, на Эспланаду вышли только бессмертные.

Я, стоящий под сенью каменного Прометея на трибуне-возвышении, прекрасно видел их всех. И старых Инков Легиона, окружавших меня плотной стеной, и новых, узников Куба или детей вновь запущенной «Инкарнации». Сегодня все они вернулись в Город и пришли сюда, чтобы принести присягу Первому Легиону. Все новички-Инкарнаторы считались его частью и до этого, но Первый Легион — это не просто фракция под древним именем, это закрытая военная иерархия в системе Стеллара. И чтобы стать ее полноценной частью, нужно принять присягу и принести клятву. Ту самую, чьи слова стали сакральными для тех немногих, что помнили первую инкарнацию Прометея.

Мы почти закончили подготовку. Мое пси-поле затопило молчащую Эспланаду, ощущая трепет тысяч сознаний. Почти все Инкарнаторы тоже почувствовали ментальное касание и инстинктивно тянулись навстречу. Как тогда, на Совете в Башне-Игле, я даже не старался сдерживаться, все они, и Инки, и простые люди, должны видеть и чувствовать меня, знать, что мои намерения чисты.

И они должны запомнить этот день.

Несмотря на все сложности, на тяжелое наследие Куба, на противодействие Кошек и Святых, мы поработали на славу и выполнили задачу — новое поколение Инкарнаторов родилось на свет и сейчас стояло здесь. Зримый и осязаемый результат принятых решений. Абсолютно большинство из них перешагнуло порог первой, многие — второй эволюции, а некоторые уникумы уже достигли третьей, что за неполный год было совершенно фантастическим результатом. Согласно программе подготовки, разработанной в Тимусе, каждый из них получил одну из двенадцати специализаций и набор Геномов под нее. Боевые тройки объединялись в более крупные «звезды» из дюжины Инков, тактические подразделения, способные действовать самостоятельно и заменять друг друга в любой ситуации. Такая система, наряду с единым стандартом альфа-снаряжения позволяла унифицировать Инков, получив вместо тысячи ярких индивидуальностей армию почти одинаковых супер-людей, ровную и серую по сравнению с прежним Первым Легионом, но гораздо более эффективную в бою. Опыт зачисток Тревог на Земле уже показал, что мы двигаемся правильным путем.

Прихорошенная нейросеть, при полном параде — черный берет с трехлучевой звездой, строгий военный мундир, всплыла в углу зрения иконкой дополненной реальности.

Мико:Начинаем, Грэй!

Хриплый крик команды, облетевший всю Эспланаду и многократно повторенный командирами подразделений. Первая шеренга Инков двинулась вперед, застыла напротив меня, синхронно опустилась на одно колено. В угольно-черной броне новеньких «Хищников», отливающих серебряными пластинами титана и лазурными прожилками азур-каналов, сиял отблеск давно забытых в большом мире технологий. Правофланговый поднял правую руку и громко, отчетливо произнес, глядя на меня снизу вверх.

— Я, Вихрь, Инкарнатор Стеллара, приношу клятву верности Первому Легиону! В каждом теле и любом обличье, живым или мертвым, я клянусь не терпеть зла, быть бесстрашным и всегда защищать людей!

Слова прогремели на всю Эспланаду, эхом отразившись от стен и мемориалов Прометиума. Я спустился вниз с трибуны, прошел между расступившимися Инками, слегка коснулся склоненной головы Вихря. Изваяние Прометея, под чей дланью с лепестком огня мы находились, неподвижно и сурово следило сверху, а над ним, совсем близко, нависал хищный силуэт «Мстящего». Тишина, повисшая над площадью, стала пронзительной настолько, что я различал стук собственного сердца.

— Я принимаю твою клятву, Вихрь.

Вновь появилась призрачная, видимая только мне таблица дополненной реальности, в которой загорелась новая зеленая строчка. То же самое, очевидно, увидел и Вихрь, потому что в нем вспыхнуло торжество. Инкарнатор выпрямился и четко отдал салют:

— Айве, Грэй!

Директива «Первый Легион» обновлена! 218/1000 Инкарнаторов.

В интерфейсе управления, уже немного подлаженном когитором под меня, состав Первого Легиона состоял из тысяч Инкарнаторов и Одержимых, приносивших присягу еще самому Прометею. Большинство — выбыло, помеченные иконками KIA (погиб в бою), MIA (пропал без вести) и POW(захвачен в плен). Уцелевшие были редкими зелеными штрихами в длинном алом списке позывных. Когда я обнаружил Звездный Выстрел и директива полностью «раскрылась», выживших было меньше двухсот, но многие старики вернулись с разных концов Земли, услышав мой клич или найденные Кошками. Таково было одно из условий, выдвинутых Рашидовым, и на этот раз его клан приложил отнюдь не фиктивные усилия. Помимо прочего, в течение последних месяцев мы активно занимались их поиском и возвращением в строй. Это было нелегко, но некоторых результатов мы добились. Почти все изгнанники вернулись в Город, а Святые и прочие ренегаты по большей части были либо обнулены, либо уничтожены. Какая-то часть Инков, несомненно, останется ненайденной на Земле, но их число будет незначительным, и без системы Стеллара все они рано или поздно уйдут за Грань.

Инки звезды Вихря продолжали приносить присягу, один за другим.

— Я, Принцесса, Инкарнатор Стеллара….

— Я, Хефе…

— Я, Шило…

— Я, Буревестник…

С каждой клятвой вспыхивала новая зеленая строчка. Я принимал каждого, глядя в их глаза, и видел там свое отражение — светоносного Инка, похожего на распростершего крылья ангела. Это было странно, но в пси-поле, объединяющем нас, стало ясно, что они, помимо священного трепета, испытывают смутную тревогу — но не за собственную жизнь, а за меня. Потому что именно я был тем стежком, что сшил их воедино, объединил целью и дал смысл существования — и Инкам было страшно представить, что произойдет, если разорвать его. Несмотря на всю свою мощь, я виделся им тем, кого нужно было защищать и каждый — особенно это ощущалось в побывавших в Ургенте, был готов отдать ради этого свою жизнь. Невероятное ощущение — особенно если вспомнить, кем многие из них были в прошлом.