— Где же ему еще быть, — проворчал в ответ Кастор, — Грэй, средств остановить джаггернаут у нас нет. Но и он будет вынужден трансформироваться, чтобы…

В этот момент идущая на нас живая гора чуть съежилась, выплескивая волну Тварей. Саранча, скорпионы, крикуны, целая тьма низших ринулись к перешейку, над ними шли туча весп. До нас оставались считанные мили, и Моро Ши впервые открыли ответный огонь — оборонительный периметр вспыхнул множеством изумрудно-зеленых вспышек. Выкатываясь навстречу, “Микадо” били прямой наводкой, “Зевсы” занимали бреши, а Инки начали шквальный огонь из ручного оружия по приближающимся врагам. Целая тьма плазменных вспышек и эффектов А-Заклинаний, но за первой порцией Тварей еще далекий джаггернаут выпустил вторую, и, кажется, не собирался на этом останавливаться. Словно нам было этого мало, на фланге тоже разгорелся бой — несколько стенолазов шустро поднималось по стенке Разлома, и это означало, что авангард Ракши уже не может сдерживать врага.

— К бою! — скомандовал Кастор, — Грэй, возьми вингеры, прикройте воздух!

Черная волна уже захлестывала подступы к перешейку. Несмотря на все наши усилия, количество Тварей зашкаливало — подобной по масштабу битвы я не припоминал. Да, бессмертные Инкарнаторы созданы для уничтожения А-чудовищ, но именно сегодня, здесь, на краю планетарного разлома, под зловещим сиянием Азур нам предстояло доказать в бою, что творцы “Инкарнации” не просчитались.

Почему выбрали их звезду, Льдинка не понимала. Произошло это неожиданно: они прибыли из Многоугольника и без спешки закрепились на указанной позиции возле края Разлома, вместе с сотнями других Инков. Тихий и Твигги успели подготовить огневую карту, пристрелять ориентиры и даже распределили смены дежурств, когда вдруг пришел приказ.

“Тихоням” предписывалось присоединиться к отряду, который спускался в Разлом вместе с Ядром Стеллара. Задание выглядело мутным и крайне рискованным, к тому они казались белыми воронами на фоне “Вершителей” и “Алых Волков” прославленной Ракши. Обе звезды носили приметные синие плащи, сигну с волчьей головой и формировались на основе старых команд Второй Когорты. Насколько слышала Льдинка, даже новички там были людьми-ветеранами, в прошлой жизни служившими Легиону. Здесь они успели отличиться при зачистке Многоугольника, но еще на Земле приобрели репутацию отчаянных штурмовиков, готовых первыми идти в пекло.

В команде Льдинки же вообще не было Инков-стариков (за исключением добровольца-Твигги, но он в прежние времена держался подальше от Города), а такие негласно берегли, не используя на самых опасных участках. Второй сорт — не брак, если вспомнить старые присказки Ожога. Но все же они дважды оказались на острие прорыва — сначала вместе с Бураном у Кратера, а затем — здесь… Случайность или жуткое невезение? Командование не делилось планами, однако Тихий Час выглядел слегка озадаченным, и Льдинке показалось, что Ракша тоже не особо рада такому пополнению.

Как бы там ни было, они заняли место рядом с саркофагом Стеллара — еще одна загадка, зачем его спускать в Разлом впереди Первого Легиона, под охраной всего трех дюжин Инков? Да, в Разломе уже находились две группы разведчиков, они проверили путь, однако все происходящее выглядело авантюрой или жуткой некомпетентностью.

А когда рядом с саркофагом появился Эфир, сильнейший Заклинатель Одержимых и начал создавать азур-проекции, заполняя грузовую платформу сонмом призрачных Инков, Льдинка и вовсе перестала что-то понимать.

Она как будто попала в странный, жутковатый сон. Они медленно опускались в синюю бездну, дышащую А-излучением с такой силой, что интерфейс не переставал спамить предупреждениями. Мимо плыли отвесные стены каньона, принявшие причудливые формы под влиянием Азур — зазубренные утесы и закрученные спиралью гроты, острые шипы скал и волнообразные террасы. Измененный камень здесь менялся: синие жилки азур-узора на нем сплетались столь часто, что антрацит уступал густой лазури. Осколки из глубин ценились как первосортный материал для артефактологов, однако их добыча всегда была сопряжена с огромным риском. Что тут говорить? Разлом — самое опасное место в известной Инкарнаторам вселенной.

Погружение в бездонную пропасть, на фоне которой все они казались жалкой мошкарой, заставило Льдинку остро ощутить собственную никчемность. Кто она? Что она тут делает? Зачем она здесь вообще? И где ее настоящее место?

Возможно, так действовал выход из поддерживающего боевой дух радиуса Знамени Первого Легиона, а может, проснулся инстинкт самосохранения — девушка не знала, что послужило причиной. Она нахмурилась и сжала плазмер.

“Живым или мертвым, я клянусь…” Выбор сделан, Клятва принесена, и это не пустые слова. Их никто не тащил сюда насильно.

Сам лифтовая платформа напоминала герметичный колокол из бериллиевого сплава— для защиты “пассажиров” от проникновения А-сущностей использовалась тот же способ, что и на Пути.

Почти все пространство внутри подъемника занял саркофаг с Ядром, Инки сосредоточились на открытой крыше и внешних галереях с подготовленными огневыми точками. Их прикрывала от опасностей только тройная куполообразная решетка, погнутая и испещренная во многих местах старыми отметинами. Иные походили на следы огромных когтей или страшной силы ударов — вероятно, редкий спуск в Разлом обходился без происшествий.

Цепи и тросы, удерживающие платформу от падения, выглядели монументально. По словам разведчиков, они сохранились со времен Осады, во что верилось без труда — Льдинка могла встать в проушине звена в полный рост. Какие титаны их делали, и чего стоило возведение такого лифта, даже не хотелось думать.

Им предстояло преодолеть шестьдесят миль вертикального спуска с двумя пересадками. Вскоре край каньона исчез, наверху сгустилась синяя дымка. А-фон продолжал медленно расти. Вокс-связь с Первым Легионом пропала, теперь они могли полагаться только на себя. Льдинка что-то слышала про Знамя, но его каналом, если он и существовал, могла воспользоваться лишь Ракша.

— Ты понимаешь, зачем это все? — на личном субвокале шепнула Льдинка Ярости, незаметно качнув головой в сторону толпы голографических двойников, заполнявших все свободные места. Надо отдать должное их творцам — призраки в “Гераклах” и “Хищниках” двигались, занимали позиции, выглядели неотличимо от настоящих и у стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что огромная платформа набита сотнями Инкарнаторов.

— Ага, — мрачно проронила Ярость. — Иллюзия, что основные силы начинают спуск. Типа военная хитрость.

— А как же тогда… Ядро? — ужаснулась Льдинка, — Ведь мы здесь… ради него…

— Понятия не имею, астра фатида! Но ты видишь здесь Грэя? Кастора? Арахну? Гнозиса, наконец? В походе они с Ядра пылинки сдували, а сейчас решили просто так отправить в Разлом с небольшим конвоем?

— Мне кажется, они сидят в Осколке с резервом, — предположила Льдинка, — Туда же влезет куча народа! Просто для секретности никто не знает…

— Не знаю… — пробормотала напарница, — Зачем тогда наверху размечали огневые сектора? Явно ведь ждут, что кто-то попрет из Разлома! Что-то тут не то, подруга. Хреновое у меня предчувствие…

— Думаешь, нас отправляют на убой?

— Ну зачем же так грубо, — ухмыльнулась Ярость, — В учебниках по стратегии это называют разведкой боем…

Первая пересадка прошла штатно. Рельеф Разлома не позволял спускаться по одной линии, поэтому Первый Легион устроил несколько укрепленных бастионов возле пересадочных станций, находившихся на некотором расстоянии друг от друга. На скальных уступах-террасах были проложены подобия дорог, перекрыты наиболее опасные трещины. Здесь когда-то протащили полуразобранный Бур, который был гораздо габаритнее саркофага с Ядром, поэтому особенных сложностей не возникло. Они соединились с ожидающей командой Голди — шестеркой вингеров, проводивших первичную разведку Разлома. Еще глубже сейчас находилась только группа Найтмара, достигшая устья Колодца.