Типично для многих стай, когда волки проходили половое созревание, их отправляли в самостоятельную жизнь, чтобы найти себя и отточить свои навыки. Обычно доминирующие самцы уходили, но иногда и сильные беты.

— Итак, расправив крылья, ты вернулась домой.

— Здесь моя семья, — электрический заряд, вызванный ее улыбкой, почти поставил его на колени. — Итак, что привело тебя в нашу рафтинговую компанию?

— Друг предложил, — сказал Зед.

Очевидно, она охотилась за своими ответами, пытаясь вытащить из него любую информацию, какую могла. Не то, чтобы он собирался облегчить ей задачу.

Он добавил:

— Я приехал сюда для работы, когда понял, что нахожусь в этом районе, и подумал, какого черта. Мой друг пытался уговорить меня на пятидневный рафтинг, но я решил, что сначала должен попробовать однодневный. К счастью, в городе поблизости было все снаряжение, которое я смог купить. Почему-то мне показалось, что костюмы-тройки не подходят.

Ее плечи расслабились от его ответа, ее стены опустились, хотя бы немного.

— Умный ход — совершить короткую поездку. Нет ничего хуже, чем через час многодневного тура узнать, что ты его ненавидишь.

— Это часто случается? — он надеялся, что чем больше с ней поболтает, тем больше подробностей сможет узнать о стае и о проблемах, которые у них были. Он исключил жестокого Альфу. К омегам относились хорошо, и они были бы первыми в очереди, как боксерские груши для больных, жаждущих власти Волков. А беты, за исключением Рипли, были полны улыбок и веселья. Она, с другой стороны, казалась, осторожна и всегда настороже.

— Не слишком часто, но чаще, чем ты думаешь, — она повернулась к Уиллу, когда он подошел к грилю. — Когда будет готова еда?

Он понюхал воздух… ничего, что заметил бы человек.

— Около двадцати минут. Достаточно времени, чтобы проверить следы, которые я нашел на холме.

— В точности мои мысли, Уилл.

— Следы животных? Не возражаешь, если я присоединюсь? — спросил Зед. Высокий холм даст ему лучшую точку обзора, чтобы рассмотреть местность, и рядом с ней он также сможет почерпнуть некоторую информацию от нее.

— Нисколько.

Но она была против, ее челюстные мышцы сжались в улыбку. Тем не менее, она не остановит платящего клиента от изучения территории.

Направляясь к крутому холму за столовой палаткой, она спросила:

— Много знаешь о выслеживании животных?

Они вдвоем начали подниматься на холм, Рипли шла впереди, ее задница была на уровне глаз Зеда, и его член указывал прямо вверх. Он снова сосредоточился на том, о чем она его спросила.

— Мой отец в детстве учил меня, как выслеживать койотов на нашей земле.

Она споткнулась и упала вперед, а он схватил ее за талию.

— Эй, ты в порядке.

Она прислонилась к его груди и должно быть узнала о его эрекции. Она оставалась неподвижной мгновение, и Зед тоже не мог пошевелиться, боясь, что это будет единственный раз, когда она будет так близко к нему. Ее жар передался в его кровь. Как он мог забыть эту близость с женщиной? Ах да… потому что думать об этой части жизни было слишком тяжело после смерти Ти.

Прошло пять минут или тридцать секунд, он понятия не имел, сколько точно, но Рипли, наконец, отошла и продолжила идти вверх по холму.

— У нас проблемы с койотами. Возможно, ты сможешь помочь.

Хотя она звучала так, будто ничего не произошло, ее голос был немного хриплым, что не имело ничего общего с перенапряжением, хотя Зед полагал, что она надеялась, что он поверит в это. На вершине холма он сразу же заметил следы койотов, их лапы были ясно видны в засохшей грязи. Опустившись на колени, он проследил за отпечатками подушечек лап.

— Сколько дождя было на этой неделе?

— Достаточно.

Он предпочел бы быть в форме волка для этого расследования, но это должно было подождать до темноты, пока все не уснут. Надежды на ночь беспрерывного отдыха разлетелись, как пыль на ветру. — Достаточно, чтобы смыть какие-либо улики?

— Нет, просто небольшой дождь. А что?

— Видишь вот здесь? Несколько отпечатков лап. Эти — он жестом указал на несколько, — принадлежат одному койоту. Видишь, какое глубокое вдавливание? Но они принадлежат двум другим. Четвертая подушечка согнута под странным углом, как будто что-то застряло в лапе, или животное было ранено, и лапа неправильно зажила.

— Хорошо, так ты думаешь, мы имеем дело, по крайней мере, с тремя?

Пока она искала вокруг еще отпечатки, он поднял нос, чтобы понюхать воздух, но ее запах захлестнул его до такой степени, что устранил все остальные.

— Они провели здесь много времени. Но нет никакого помета.

Она открыла рот и отвернулась от него.

— Может быть, мы пропустили его.

Тираннозавр оставил бы меньший след. Нет, это означало, что это был не койот животное, а койот оборотень и Зед поставил бы на это большую часть своего банковского счета, проблемы ее Стаи вращались вокруг этого события. У него все еще было больше вопросов, чем ответов, но, по крайней мере, на данный момент Стая Грейстон не представляла угрозы для Тао. Встав, он не знал, что она вернулась, чтобы опять изучить следы, пока не стало поздно.

Несколько дюймов разделяло их, и потребовалась вся сила воли, которую он имел, чтобы бороться со стремительным желанием схватить ее в объятия. Ее дыхание участилось, и когда он посмотрел в ее голубые глаза, грубая чувственность заставила его еще глубже провалиться в пещеристую яму, в которую он упал, когда впервые увидел ее.

Слова прозвучали шепотом.

— Ты тоже это чувствуешь, не так ли?

— Это притяжение? — Зед приподнял бровь.

Она закрыла глаза.

— Ничего не выйдет. У меня есть секреты, которые ты никогда не поймешь.

— У нас у всех есть секреты, — сказал он, а затем отдался своей животной природе и потребовал ее губы, хотя хотел ее касаться везде. Он сжигал себя в ней, заставляя отказаться от своих слов отрицания.

Это сработает. Он не знал, как, но не думал, что сможет снова уйти от этих чувств. Гарантировав, что Стая Грейстон не представляет угрозы для стаи Тао, он может сделать своим главным приоритетом безопасность своей пары. Его вторым приоритетом было бы выяснить логику наличия пары не из его стаи.

Ее низкий стон пронзил его, и все мысли, кроме Рипли, исчезли. Страсть закружилась и что-то новое, что-то другое… что-то большее, сопровождаемое шипением, бегущим по его позвоночнику и через его нервную систему, зарядило его силы. Желание выть стало невыносимым.

Раздался звон обеденного колокола, заставивший его прервать поцелуй. Они смотрели друг на друга в течение минуты, прежде чем она поднесла дрожащие пальцы к губам. Когда она отвернулась, он схватил ее за руку.

— Прежде чем мы вернемся, скажите мне, насколько агрессивны койоты в этой местности.

Она глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки.

— Их становится все больше. Но они здесь не местные, и ближайшая переправа для них в десяти милях вниз по реке, — она потерла свои бедра. — Итак, до того, где они обычно рыщут, добрые пятнадцать миль.

— Ты сказала, переправа через реку?

Рипли указала направление того, где, по его мнению, будет точка переправы.

— Да, как я уже сказала, это вниз по реке отсюда. Это единственное место, где можно переправиться, примерно в сорока милях.

— Да, но они умеют плавать.

Она в шоке посмотрела на него.

— Это невозможно.

— Они очень хорошие пловцы, на самом деле.

— Мой отец всегда говорил нам, что они ненавидят воду. Вот почему мы поставили этот лагерь здесь, — страх на ее лице перекрыл любые другие чувства. — Вот же невезение!

Были гораздо более сильные слова, которые он лично использовал. Но, возможно, она привыкла скрывать ругательства, потому что дети могут быть в пределах слышимости.

— Если бы они переплыли, как близко они могут быть?

— Принимая во внимание, что никто не может плавать через некоторые места с водоворотами?