— Пей.
Я сморщилась и отрицательно затрясла головой. Уж лучше сдохнуть, чем рискнуть желудком.
— Ллин, ты должна это выпить, — его голос обволакивал и подчинял, проникая сквозь все запреты и барьеры, — оно поможет, поверь. Ну же. Выпей.
Я тяжело вздохнула и уже открыла было рот для протеста, когда этот гад, воспользовавшись моментом, просто влил в него зелье!
Какая гадость!!!
Я захрипела и тут же закашлялась, давясь горечью. Блин, это кого же надо было так убить, что бы получить та-акой вкус?!
Но уже через секунду гадкий вкус пропал, я перестала кашлять и с удивлением ощутила, как по телу пронеслась волна живительного тепла, и замерзшие казалось навсегда конечности вновь обрели чувствительность. Стало даже жарко, видимо много глотнула. Коул помог мне встать и я, буркнув что-то отдаленно напоминавшее благодарность, с интересом огляделась. Мы были на месте. Этот вход вел в глубь горы, спускаясь под уклоном вниз. Резко накатили воспоминания, но, тряхнув головой, усилием воли заблокировала их. Теперь все будет иначе.
Заметив что-то боковым зрением, я резко обернулась и увидела, что Коул уже разделся по пояс и из его быстро темнеющей спины стремительно вырастали два черных когтистых крыла. Руки пошли бугристыми стальными канатами мышц, а на концах пальцев уже сверкали алмазно-острые кромки длинных когтей. Он улыбнулся мне шикарной клыкастой улыбкой и первым пошел вглубь горы, по пути доставая из-за спины длинный острый клинок. Я пожала плечами и пошла следом, прихватив с собой и оба мешка, изрядно похудевших из-за брошенной нами у входа теплой одежды. О возвращении ни он, ни я не задумывались. В конце-концов после того, как тебя убьют в одной милой пещерке раза три — четыре, думать о том, что в этот раз ты лично всем набьешь морду и выйдешь целым и невредимым на божий свет, было бы не то чтобы смешно, а скорее как-то слишком оптимистично. Я же, по моему глубокому мнению, стремительно превращалась в законченного если не пессимиста, то реалиста, этот уж точно.
Каменный свод, переходящий в покатые стены был гладким, будто проплавленным в камне какой-то пьяной огромной сороконожкой. Пьяной — потому, что постоянно петлял и радовал изгибами и зигзагами на пути, правда, общее направление в нем все же угадывалось. Сапоги неслышно стучали по столь же неприлично-ровному полу, на котором не было ни единого камешка, зато углы, а точнее темные места на месте стыка стены и пола, радовали изобилием побелевших от времени костей и черепов самых невероятных форм и размеров. Я старательно туда не смотрела и методично щелкала пальцами, подвешивая к потолку один за другим слабо светящиеся пульсары, которые тут же начали шмыгать из стороны в сторону, изучая обстановку и разыскивая будущую цель. Цели не было, но это пока. Вскоре все изменится.
Издалека послышался тихий довольный вой. Я задумчиво сощурилась: почувствовали, гады, что к ним гости, сейчас еще и делегацию встречающих организуют.
— Ллин.
— Что? — Рявкнула я, сжимая рукояти призрачных мечей. В этот раз они не стали дожидаться, когда на меня непосредственно прыгнут.
— Не лезь.
Я удивленно на него посмотрела. А потом расслабилась. Он прав, пока справится и сам.
Впереди, уже гораздо ближе, послышался тихий шелест сотен маленьких ножек, бегущих нам навстречу. Я сморщилась, вот кого не люблю, так это сваргов — маленьких (мне по колено) клыкастых тварей, сильно напоминавших пауков, с шестью лапками, каждая из которых оканчивалась ядовитым маленьким коготком. По одному они страшны не были, но когда их много… Прыгая, они впивались в теплое живое мясо всеми шестью когтями и радостно рвали его длинными острыми клыками со столь же ядовитой слюной. А вот и они.
Из-за очередного поворота на нас буквально вынесло белый шевелящийся ковер попискивающих сваргов.
— Отойди, — попросила я Коула и швырнула в них один из амулетов. Он вспыхнул синим пламенем еще в воздухе, а потом, разделившись на десятки маленьких искр, впился в ряды нападавших. Послышался вой боли и удивления. Каждая искорка, коснувшись тельца сварга, мгновенно разгоралась в пожирающее его пламя, а как только паучок осыпался на пол черным горячим пеплом, от него тут же отделялись уже две искорки и летели дальше. Огоньки множились, их становилось все больше и вскоре перед нами уже бушевало синее высокое пламя, тихо и безмолвно сжигающее сваргов на своем пути. Уши закладывало от визга и криков нечисти, уже и не помышлявшей причинить нам какой-либо вред, а просто пытающейся сбежать обратно. Но голодное синее пламя не хотело выпускать долгожданную добычу, и вскоре перед нами расстилался сплошной ковер из пепла, изредка подмигивающий нам затухавшими искрами.
Следующие пол часа мы прошли в относительном спокойствии, хотя Коул так и не пустил меня вперед и не спрятал меч. Так что внезапно выпрыгнувшая прямо из гладких стен нечисть напоролась на горячий прием. Я испуганно отпрыгнула назад, оглядываясь по сторонам и наблюдая, как камень вспучивается, идет волнами и с тихим шлепом отделяется от стен, обретая форму и очертания. Да что же это такое? Двое каменных трехметровых… врагов кинулись в мою сторону. Я прыгнула, отважно врезала по голове первому из них мечом и с ужасом увидела, как он проходит сквозь камень, не причиняя тому ни малейшего вреда. Каменюка радостно оскаблился кривым подобием рта и распахнул мне свои объятья. Я не нашла ничего лучше, как дать деру.
Убегая от врагов, я лихорадочно соображала чем конкретно можно прибить каменную тварь, но ничего особо умного в голову не приходило, кроме мысли о том, что в прошлый раз этого не было. Хотя, если учесть, что прошлую систему охраны я сломала еще в прошлое свое посещение, то это, наверное, новая охрана, что объясняет, почему мечи на них не действуют. Хорошо хоть из стен не лезли мне наперерез новые изваяния. Коул остался где-то позади, сражаясь сразу с тремя из них и ничем мне в данный момент помочь не мог. Я прислушалась к гулкому топоту за спиной и резво прибавила скорость, искренне надеясь, что светлая мысль о способе спасения меня все-таки посетит по дороге, но эта сволочь где-то окопалась и вылезать в ближайшее время явно не желала.
Внезапно коридор кончился, и я выбежала в огромную темную пещеру с кучей высоких каменных колонн, вырастающих из зеркального пола и устремляющихся к далекому потолку. Один из моих пульсаров резво взмыл вверх, пытаясь разведать ситуацию, остальные отважно сгруппировались вокруг моей головы, освещая часть зала и толпу заинтересованных покойников, к которым я так резво выбежала навстречу. Увидев мою скромную персону, они от чего-то сильно обрадовались и даже сделали шаг вперед, распахивая мне гнилые вонючие объятья в которые я как-то не стремилась угодить. Но тут следом за мной выскочили оба каменюки, и энтузиазма в рядах противника явно поубавилось. Я с ужасом поняла, что дальше хода нет, и попыталась притормозить, но раздавшийся сзади одобрительный гул тут же изменил это решение. Покойники боятся каменок? Отлично, устроим им бурную встречу. И я вновь рванула навстречу переминающейся с ноги на ногу нечисти. В руках пылали белым светом призрачные мечи, которые чуяли близкую смерть во плоти.
Ворвавшись в ряды покойников, я тут же рассекла первому из них голову, вторым мечом мазнув по груди следующему, и, не дожидаясь, пока они рассыплются в прах, направила все пульсары вперед, расчищая взрывами дорогу и пытаясь оставить как можно большее пространство между собой и каменными изваяниями. Нечисть, опьяненная запахом близкой крови, радостно ломанулась ко мне, пытаясь впиться зубами и руками в живое тело. Мечи работали, как мясорубка, сметая все на своем пути, одновременно защищая и грудь и спину. Я вертелась, ужом, закрыв глаза от сыплющегося со всех сторон серого пепла и обжигаясь огнем, в котором сгорали трупы. Руки творили свое дело, не интересуясь мнением мозга, а лезвия казалось удлинились чуть ли не на пол метра, жадно стараясь дотянуться до все большего количества врагов и пить, пить, пить крупицы их силы, которая все еще поддерживала жалкое подобие жизни в этих гнилых, полуразложившихся телах, которые день и ночь терзало только одно чувство. Голод.