— А что с сестрой Клер?

— Потом, — твердо сказал он. — В настоящий момент она в полной безопасности, но у нас есть более, важные вопросы, которые надо обсудить. Когда мои друзья хуза привезли меня на то место, где стоял катер, мы увидели там убитых людей.

— Очень жаль, но вы должны признать, что они из рук вон плохо провели эту операцию.

— Охотно признаю. — Он наклонился над моим стаканом. — Но вы перевели катер в другое место, а это значит, что вам удалось поднять большую часть золота. Ваша девушка, Бувье, не очень откровенна, но те двое, которые доставили ее, говорили, что все кабины заставлены ящиками.

— Одного только не могу понять, — я посмотрел ему в лицо, — как это, черт возьми, вы очутились здесь так быстро?

— Все очень просто, мистер Нельсон, — пожал он плечами. — Я оказался в Алжире позавчера в полдень. А в ту ночь, когда вы приплыли, я поджидал вас в устье реки Хуфры.

— Но мы не появились. Это, должно быть, встревожило вас.

— Вы прошли другим путем? Очень похвально. Я знал, что это возможно, но мне сказали, что это длинный и неприятный путь. — Он достал сигарету из серебряного портсигара и бережно взял ее в рот. Хусейн бросился к нему с медной зажигалкой, которая вспыхнула, словно бензиновая бомба. — Давайте-ка перейдем к сути дела, как любите говорить вы, англичане. Вы увели оттуда катер, что разумно, но вы должны были очень точно определить его положение, прежде чем покинуть его, что тоже вполне разумно, иначе вам никогда не найти его в этих диких болотах.

От джина мне стало не лучше, а хуже. Я поставил стакан и спросил:

— Ну хорошо, что вы предлагаете?

Он удивленно поднял брови:

— Мой дорогой мистер Нельсон, мне не надо вам ничего предлагать.

Я подошел к окну и посмотрел на катер.

— И это лучшее, что есть в алжирской армии?

— Не понимаю вас, — осторожно произнес он.

— Не понимаете? — Я обернулся к нему. — Тогда я вам растолкую. С самого начала я понял, что здесь что-то не так. Ни одного военного корабля в прибрежной зоне, ни даже вертолета, чтобы разыскать нас в болоте. Это не укладывается в рамки здравого смысла.

Он сидел и смотрел на меня, его голубые глаза ярко выделялись на фоне темного лица. Я продолжал:

— Но все сходится. Этот потрепанный, старый катер, этот третьеразрядный офицер с кучкой солдат — все это как-то не вяжется с великим полковником Талебом. Да еще бандиты хуза, готовые перерезать глотку за пачку сигарет…

— К чему вы клоните, мистер Нельсон? — спокойно спросил он.

— К тому, что вы хотите забрать этот чертов клад себе.

Он подошел к окну и долго смотрел вдаль. А когда повернулся ко мне, его лицо немного изменилось. Это трудно описать словами. Оно было по-прежнему спокойно, и все-таки стало каким-то другим.

— Так вот, мистер Нельсон, вы обратились ко мне как к великому полковнику Талебу. Так и есть на самом деле. У меня большая власть, как и у всех работников безопасности в мире. Мне доверяют в высших сферах.

— Ну и чем же вы недовольны?

— Голубыми глазами, мой друг. — Он постучал себя пальцем по виску. — Голубые глаза на смуглом лице.

На какой-то момент я подумал, что он спятил.

— О чем это вы, черт побери?

— Мистер Нельсон, я много лет подвергался опасности. Боролся в рядах Фронта народного освобождения против Франции, делал все для освобождения родины и проливал свою кровь. — Его слова звучали весьма драматично. — И все долгие годы мучений и трудов, мистер Нельсон, ни на йоту не оправдывают моих голубых глаз. Они не могут простить мне, что моя мать — француженка. Я чи-чи. Полукровка. И они не могут забыть этого. — Он отвернулся к окну, как бы переполненный переживаниями. Но скоро обрел самообладание и снова повернулся ко мне: — Вы спросили меня, хочу ли я завладеть тем, что вы нашли на самолете. Ответ очевиден. Я хочу получить компенсацию за все потерянные годы и уйти.

Я рассмеялся ему в лицо.

— А что вы говорили мне там, на острове Ивиса? Что-то насчет того, что французы выжали из вашей страны все до последней капли. Что-то насчет того, что это золото принадлежит народу Алжира?

— А чем я хуже вас, мой друг? Думаете, я не знаю, что вы с Тэрковичем собирались отрезать хороший кусок от этого пирога? — Он возвысил голос. — Или вы не знали об этом, моя дорогая сестра Клер?

Он произнес что-то по-арабски, и солдат с винтовкой за плечом ввел сестру Клер через дверь с камышовой занавеской. Она спокойно подошла близко ко мне и с тревогой посмотрела мне прямо в глаза.

— Он сказал мне, что мистер Тэркович погиб. Это правда?

— Боюсь, что да.

— О Боже! — Она закрыла глаза и перекрестилась.

— Я задал вам вопрос, женщина, — не вытерпел Талеб.

— Вопрос? — Она живо повернулась к нему. — Конечно, я знала, что собираются сделать мистер Нельсон и его друг. Знала с самого начала.

У него на лице отразилось крайнее удивление, потому что ей он не мог не поверить.

— А вы знали насчет Талифа? Он сказал вам?

Она обернулась ко мне, глаза ее расширились.

— А что такое насчет Талифа? Что он имеет в виду?

Я не знал, что ей ответить; она отвернулась, и ее плечи печально опустились — казалось, она вот-вот упадет в обморок. Талеб снова встал.

— Да, сестра, это маленькая, но дорогая операция, если измерять ее человеческими жизнями. — Он обратился ко мне. — Я более чем уступчив, мистер Нельсон, и многие ваши качества восхищают меня. Поэтому я делаю вам очень выгодное предложение. Двадцать процентов.

— Ну и наглец же вы, скажу я вам!

Но сестра Клер быстро прервала этот острый разговор.

— Мистер Нельсон, не надо! Вы меня слышите?

Она подбежала ко мне и крепко схватила меня за обе руки повыше локтей.

Нога моя разболелась, джин еще не успел как следует смешаться с болотной водой, которая переполняла мой желудок; кроме того, если говорить правду, предложение Талеба выглядело ошеломляюще. Я глубоко вздохнул, повернулся к нему и сказал:

— Ладно, черт с вами!

Мои слова не вывели его из равновесия.

— Очень хорошо, — засуетился он, — теперь сделаем вот что. Я даю вам полчаса, чтобы поговорить между собой. Полчаса, чтобы принять разумное решение. Когда эти полчаса истекут, вы будете свободны, мистер Нельсон, потому что я восхищаюсь вашими смелостью и мужеством. Я отправлю вас в город Алжир и устрою так, что вас отвезут обратно на остров Ивиса.

Я не совсем понял его и спросил:

— А сестра Клер?

— Отдам людям из племени хуза. Выбор за вами.

Он сказал что-то по-арабски Хусейну и быстро удалился, прежде чем я смог ему возразить.

Хусейн вызвал охранника, маленького морщинистого мужчину в форме размера на два больше, чем надо, со старинной винтовкой на плече. Сначала я думал, что они оставят нас в комнате, но солдат знаком приказал нам выйти и повел куда-то. В лагуне, в двадцати или тридцати футах от берега, стояла хижина на сваях, она возвышалась на пару футов над поверхностью воды. К ней вел длинный расшатанный мостик. Хусейн явно выбрал это место по соображениям безопасности. Он пинком открыл дверь, и мы вошли. Похоже, хижина использовалась только как склад. С потолка свисали рыболовные сети, у одной из стен лежало старое каноэ. Деревянный пол во многих местах прогнил, и сквозь щели поблескивала вода лагуны.

Хусейн вытащил пачку сигарет и с серьезным лицом вставил мне одну в рот. Потом быстро дал мне прикурить от медной бензиновой зажигалки и сразу же ушел. Мы видели сквозь щели в двери, как он поговорил с часовым, а потом удалился по шатающимся мосткам.

Я сказал:

— Вот это я называю на самом деле сложной обстановкой.

— Прошу вас, мистер Нельсон, у нас не так много времени, а мне нужно многое узнать.

— Что же?

— Что случилось с вами и мистером Тэрковичем после того, как хуза увезли меня с катера?

Я коротко рассказал ей все. Когда закончил, она как-то отрешенно произнесла: