– Я никогда не была в… Я привыкла всегда сама делать выбор. Сама решать, когда и как мне добраться туда, куда я хочу попасть. Понимаешь?

Теперь он проводил языком по нежной коже у нее за ухом. Она прерывисто задышала.

– Я тебя подогреваю?

Феникс резко отвернула лицо.

– Да, моя горячая. Пусть будет так, как ты пожелаешь. Я могу быть очень терпеливым, не стану тебя торопить. Просто дай мне знать, когда будешь готова продолжить с того места, на котором мы остановились.

Если бы он не заставлял ее чувствовать себя так, будто она задыхается, и если бы некоторые потайные места на ее теле не были горячими и влажными – ей было бы куда легче рассуждать логически.

– Ну так как же наше соглашение, Ви Джи Феникс? Я буду оберегать тебя и делать счастливой. А ты осчастливишь меня – когда будешь готова.

Они познакомились сегодня днем – если то, что произошло между ними, можно назвать знакомством, – а теперь он предлагал ей завести с ним роман.

– Конечно, я бы понял, если б ты предпочла заключить подобную сделку с графиней.

– Не говори гадостей! – У нее руки чесались дать ему пощечину. – Ладно, давай посмотрим, что из этого выйдет. Но все-таки я не могу понять, почему ты выбрал меня.

Когда он встал и положил руки ей на плечи, Феникс пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Ну, скажем, я думаю, что мы чудесно друг другу подойдем. – Он поглядел на часы и, по-видимому, что-то вспомнил: – Завтра утром, хорошо?

– Хорошо.

– Прекрасно, тогда до завтра, – он усмехнулся, – но не заставляй меня ждать, только чтобы почувствовать свою власть надо мной, моя сладкая.

Прежде, чем она смогла ответить, он повернулся и направился к двери: он вспомнил, что должен быть еще в одном месте.

– Морт, – сказала Феникс, быстро пройдя вдоль стойки. – Ты можешь без меня сегодня обойтись?

– В чем дело? – Он бросил подозрительный взгляд на удаляющуюся спину Романа. – Кто этот тип?

– Старый знакомый, – солгала Феникс.

– По тому, как он к тебе прилепился, я бы подумал, что вы женаты.

В ответ она сморщила носик:

– Ты старомоден, но в этом одна из твоих самых сильных сторон. Нам надо кое-что обсудить с Романом. Ты сказал, что в баре сейчас спокойно. Я забегу перед закрытием. Ладно?

– Все в порядке. Ты ничего от меня не скрываешь? Она опять не сказала правды.

– Конечно нет, слишком уж ты беспокоишься. – Если она не уйдет сейчас, то будет слишком поздно. – Ну пока.

– Значит, перед закрытием.

Феникс поспешила к двери в соседний затемненный обеденный зал. Она оказалась там как раз вовремя, чтобы увидеть, как входная дверь закрывается за Романом.

Не будучи уверенной в том, чего она надеется достичь, она последовала за ним. Стоя неподалеку, она наблюдала, как он влез в автомобиль и отъехал с узкой полоски для парковки перед «Поворотом».

Через мгновение Феникс выскочила наружу и села за руль «шевроле». Она повернула ключ зажигания и возблагодарила Небеса, когда мотор немедленно заработал.

Он ехал по шоссе 202 в направлении Пикового Клуба. Если он поедет прямо туда, то она выждет некоторое время и вернется в «Поворот». По крайней мере она, возможно, узнает, где находится второй вход в клуб. Это может оказаться полезным. Но может быть, Роман едет в другое место, и, если это так, Феникс хотела узнать куда.

Она держалась позади на большом расстоянии.

Эйприл описала мужчину, который запросто мог оказаться Романом Уайлдом. Может быть, сейчас он едет к ней.

Только лишь по этой причине Феникс была здесь – на темной, пустынной, извивающейся горной дороге… Только ли поэтому?

Завтра она начнет искать в клубе кого-нибудь, кому можно доверять, кто хоть что-то знает об Эйприл и готов этим с ней поделиться. Но чем больше она могла узнать об этих людях – а значит, и о Романе тоже, – тем лучше.

С другой стороны, может, полезнее для здоровья прямо сейчас развернуться и обо всем забыть. Но она не отступится от того, что задумала. И она будет в полной безопасности, если просто поедет за ним и проследит, куда он направляется. Если он остановится, она просто проедет мимо, и он ни о чем не догадается. В конце концов, он не знает марку ее машины, и в такой темноте он ее вряд ли разглядит.

Колеса «шевроле» скрипнули, проехав по щебню, недавно обвалившемуся с одной из скал, окаймлявших дорогу во многих местах. Феникс немного сбавила скорость и наклонила голову, чтобы взглянуть на остроконечные кроны сосен, силуэты которых, еще более темные, чем ночное небо, стояли, как часовые вдоль дороги. Задние фары едущей впереди машины были единственным признаком жизни в ночи.

Феникс провела рукой по лбу. Пальцы ее были влажными. Когда они были детьми, Эйприл была лидером. Они вдвоем противостояли миру, где те, кому больше повезло при рождении, автоматически были более важными. Только Эйприл не признавала этого закона и не смирилась с ним – ни в отношении себя, ни в отношении Феникс, чьи родители редко были настолько трезвыми, чтобы их волновало то, что с ней происходит. Она с тринадцати лет начала подрабатывать в аптеке, куда ее наняли уборщицей за мизерную плату. Но Джон и Хедда Феникс считали, что чем раньше их ребенок найдет постоянную работу и увеличит доходы семьи, тем лучше. А школа была пустой тратой времени, заговором против родителей, мешавшим им получать от детей то, что они были им должны.

Фары скрылись за поворотом.

Феникс прибавила газу.

«Чего ты хочешь? – Красное лицо ее отца покраснело еще больше. Он почесал грязную футболку, обтягивавшую его обвисший живот. – Колледж? Кто мы, по-твоему, такие, черт возьми? Богатеи, у которых денег куры не клюют?» – «Нет, папа. – Она показала ему аттестат с отличными оценками за последний год учебы в школе. – У меня высокие баллы. Я могу получать материальную помощь. Есть деньги». – «Мы не эти проклятые богачи!» – От удара его кулака она перелетела через стул, стоявший у нее за спиной, и врезалась в стену их крохотной кухни в Бронксе. Последнее, что она видела перед тем, как потерять сознание, было вязкое пятно от застывшего кетчупа на когда-то в прошлом бледно-зеленой стене.

Шрам над ее верхней губой был уже едва заметен, но, проведя пальцами по лицу, Феникс нащупала его. Когда она в тот вечер выбралась из квартиры, оставив отца в бесчувственном состоянии склоненного над кухонным столом, именно Эйприл была тем человеком, который успокоил Феникс и отвел ее к врачу.

Эйприл была также тем человеком, который вынудил Феникс подать документы в несколько лучших колледжей на Восточном побережье.

«Они примут тебя. – В чудесных голубых глазах Эйприл светилось прямодушие и уверенность. – Вот увидишь. Ты самая большая умница в школе. Ты получишь стипендию».

И Феникс получила эту стипендию – в Джорджтауне.

Феникс с горечью улыбнулась. Еще раз Эйприл пришла ей на помощь, когда отец побил Феникс и не хотел выпускать из дома. Эйприл пришла вместе с социальным работником, и Джон Феникс скрылся из города, чтобы избежать ареста.

Джорджтаун, потом Гарвард. Затем – стремительная карьера. Но ею Феникс была обязана Эйприл. Ей она обязана почти всем, и время возвращать долг давным-давно просрочено.

Красные фары, четко видные впереди, миновали Пиковый Клуб и повернули направо, в узкий проулок. Феникс крепче сжала в руках руль и прервала воспоминания. Сейчас нужно было думать только о том, как найти Эйприл.

Машина повернула дважды, и фары скрылись из виду. Феникс повернула еще раз, и у нее засосало под ложечкой. Машина съезжала с дороги, сворачивая на колею, которая, казалось, смыкалась вслед за ней.

Она медленно проехала еще немного, дернула за рычаг и выключила мотор. Скрестив руки на руле, она положила на них голову и попыталась решить, что ей делать дальше. Ничего.

Ехать обратно в «Поворот».

Повернуться, убедиться, что сможет снова найти это место, и ехать обратно в «Поворот».