– О-ох! Даже и не знаю… – Кэйт помолчала. – Если бы здесь был мой папа, он бы ответил на ваш вопрос! Да, мы не знаем. Может быть…

– Вы полагаете, аппарат необходим для вашего возвращения в двадцать первый век?

– Мы не можем, растворившись, остаться дома. Значит, без аппарата нам не обойтись.

Сэр Ричард откинулся на спинку кресла и пригладил волосы.

– Поразительно… – сказал он. – Совершенно поразительно. Насколько безгранична тайна жизни… Что ж, мой дорогой преподобный, что вы думаете об этом?

– Сэр, мой разум старается найти смысл во всем том, что я услышал. Когда я первый раз увидел мастера Скокка и мистрис Дайер, я почувствовал определенную… странность… в их одежде и манере говорить, но я в своей жизни не слышал ничего более поразительного! Тем не менее я хорошо разбираюсь в людях, и у меня складывается мнение, что эти дети не намереваются вводить нас в заблуждение. В противном случае мы все выжили из ума и просто обманываем друг друга, сидя по доброй воле в кабинете сэра Ричарда и разговаривая о путешествии во времени…

– Если хотите, – предложила Кэйт, – мы можем попытаться раствориться прямо здесь.

Она посмотрела на Питера, но он покачал головой.

– Я не уверен, что у меня сейчас получится…

Кэйт, шурша голубым шелковым платьем, встала. Она неподвижно стояла, закрыв глаза. Питер наблюдал за реакцией сэра Ричарда и преподобного. Даже не глядя на Кэйт, мальчик чувствовал пульсацию времени, когда Кэйт стала переходить из одного века в другой. Он вытянул руку по направлению к ней и понял, что Кэйт потянет его за собой, как в Ковент-Гардене. Он отдернул руку. Очертания Кэйт уже расплывались. Вот она стала прозрачной, будто изображение на кисее, и сразу после этого пропала.

Преподобный перекрестился, на лбу сэра Ричарда выступили бусинки пота-он выглядел очень испуганным.

– Что за дьявольщина? – задыхаясь, произнес сэр Ричард.

– Это не дьявольщина! – взорвался Питер. – Это не какая-то черная магия, если вы это хотите сказать. Кэйт не ведьма! Это наука! Физика! Что-то связанное с силой притяжения, или с темной материей, или с тем и другим вместе. То, чего вы не понимаете, вовсе не обязательно должно быть дьявольского происхождения. Ведь так?

Гидеон положил руку на плечо Питера.

– Успокойтесь, мастер Питер. Было бы удивительно, если бы исчезновение Кэйт не вызывало ужаса в человеческой душе, когда это видишь в первый раз. А что, даже вы…

– Простите, сэр Ричард, – сказал Питер. – Я нечаянно сорвался… Теперь вы знаете всю правду. Не хочется быть сожженными, как ведьмы. В конце концов, мы могли бы рассказать об изобретениях, которые будут менять мир, о будущих войнах. Вы можете узнать, какая страна станет самой могущественной на земле… Я не знаю, что происходит со временем, но я совершенно уверен – мы не должны говорить о будущем. Во всяком случае, если что-то и рассказывать, то как можно меньше…

Сэр Ричард был слишком потрясен, чтобы гневаться на Питера. Он просто тупо смотрел на то место, где только что находилась Кэйт. Однако преподобный был более внимателен.

– И какая же страна будет самой могущественной в мире? – спросил он.

– Вы мне не поверите, преподобный Ледбьюри. В любом случае я этого не скажу, так как это может изменить будущее.

– Даю слово чести, – ответил преподобный, – что не поверю ни одному вашему слову, не скажу ни одному человеку и не предприму никаких действий из-за услышанного. Достаточно, мастер Скокк? Пожалуйста, мне хочется узнать все до того, как этот сон закончится.

– Ну что ж, хорошо, – сказал Питер, увидев нетерпеливое выражение лица преподобного и решив ему не отказывать. – Англия скоро потеряет контроль над Америкой, и Америка станет самой богатой и самой могущественной страной на земле.

– Америка? Чепуха! Нет, я в это не верю! – покраснев, воскликнул преподобный. – Более могущественная, чем Англия?

– Намного.

– Более могущественная, чем Франция?

– О да, намного.

– Так, хорошо… Мне это не нравится… Право слово… Америка!.. Да никому я этого не расскажу, не то меня повесят.

– И Америка построит космический корабль, который доставит людей на Луну.

– Все-таки мне снится сон, – сказал преподобный.

– Ив будущем, – вмешался Гидеон, – не обрекают слабых и бедных на нищенскую или преступную жизнь, не вешают людей за кражу еды и не позволяют детям голодать.

– Посмотрите! – внезапно закричал сэр Ричард. – Мистрис Кэйт!

Как проявляется фотография в растворе фиксажа, так начала материализоваться Кэйт. Это было потрясающее зрелище! Один Питер ощутил легчайший толчок, когда Кэйт снова возникла в 1763 году.

– Питер! – тут же воскликнула излучающая счастье Кэйт. – Они знают, что мы растворяемся! Наши родители, похоже, знают, что мы живы! Они не сдаются!

– С чего это ты взяла?

– Там есть один офис. На углу, где делают ксерокс. В офисе у раскрытого окна сидела девушка. Она читала газету и курила. Сначала она меня не видела, а я просто стояла и смотрела на нее. Потом девушка почему-то подняла глаза и заметила меня. Она была так поражена, что забыла выпустить изо рта дым и закашлялась. Потом девушка показала мне первую страницу газеты.

– Это ты? – пробормотала она.

На фотографии были мы в Ковент-Гардене – кто-то сфотографировал нас, когда мы растворялись. И заголовок: «Уходят, уходят, ушли».

– Вот это да! – поразился Питер. – Фантастика! Что ты ей сказала?

– Я пыталась говорить, но это очень больно, – мне удалось только произнести «Я в 1763 году» и поднять большой палец. Я видела, как она схватила телефонную трубку!

– Я не могу понять даже половину того, что вы говорите, мистрис Кэйт, но верно ли я догадываюсь, что родители знают о вашем пребывании в ином веке? – спросил сэр Ричард.

– Теперь они это точно знают! – радостно ответила Кэйт.

– В таком случае могут ли они прибыть сюда и забрать вас домой? Есть ли у них аппарат, подобный тому, который у вас украли?

Питер посмотрел на Кэйт. У нее сморщилось лицо, она тяжело опустилась на стул, и из глаз покатились слезы. Кэйт, такая умная и храбрая, была в отчаянии.

– Не думаю, что существует еще один такой аппарат, – сказал Питер, поскольку Кэйт была не в состоянии говорить. – Эта была часть научного эксперимента. Нас случайно забросило в ваш век. Я не знаю, каким образом мы сможем вернуться.

Гидеон встал, подошел к Кэйт, опустился рядом с ней на колени и положил руку на ее вздрагивающее плечо.

– Не позволяйте отчаянию омрачать ваше сердце, мистрис Кэйт, – сказал Гидеон. – Всегда есть надежда. Вы не одиноки. Клянусь вам, я добуду этот аппарат. И скорее, чем вы думаете.

– Как это, Гидеон? – спросил сэр Ричард.

– Я этим утром нанес визит лорду Льюксону.

– Ты там был? – воскликнул Питер. – Но он же только вчера похитил тебя!

– Я уверен, что это дело рук Дегтярника… Не в натуре лорда Льюксона отдавать подобные приказы.

– Однако, бьюсь об заклад, он не предложил вернуть аппарат!

– Я уверен, что он его вернет – даже если аппарат, по мнению Синекожего, и является необычайным сокровищем. Я постарался не злить лорда Льюксона и не умолял отпустить моего брата Джошуа.

– Джошуа учится у мистера Хогарта в Ковент-Гардене, разве не так? – спросил сэр Ричард. – Я слышал, он очень хороший гравер.

– Мистер Хогарт стар и тяжело болен. Лорд Льюксон предложил Джошуа работу, надеясь, что тогда я соглашусь быть управляющим.

– Мой дорогой Гидеон, – сказал сэр Ричард, – вы уже упоминали в разговоре со мной о трудностях Джошуа. Я был бы счастлив помочь ему обрести устойчивое положение.

– Спасибо, сэр Ричард! Благодарю вас!

– Так как же мы получим обратно антигравитационный аппарат? – спросила Кэйт.

– Лорд Льюксон сказал… что раз и я, и Дегтярник хотим иметь эту вещь, мы оба должны поехать за ним.

– Что за чертовщина, что это значит? – спросил преподобный.

– Аппарат спрятан в фамильном склепе Темпест-Хауза, в Суррее. Синекожий и я выезжаем туда из лондонской резиденции лорда Льюксона. Тот, кто первым доберется до склепа, получит приз – этот аппарат.