Меня в реанимацию не пускали, пока опять же Марк не устроил скандал и не убедил заведующего отделением, что организует ему серьёзные проблемы. Да такие, что ни один месяц понадобиться, чтоб вернуть клинике хорошее имя.

Когда увидела подругу в тяжёлом состоянии, не могла перестать плакать. Каждая моя слеза отражалась на лице Психа мукой. Иногда он даже отворачивался, не в силах смотреть, но при всхлипах всё равно вздрагивал. Мокрые ладони от моих рыданий Марк рассматривал с горечью и отказываясь принимать свою беспомощность. Он делал всё возможное, чтоб успокоить, но истерика в приёмной не прекращалась.

— Марк, она умрёт, и я снова останусь совершенно одна. — кричала, хватаясь за ворот белоснежной рубашки своего босса и вжимаясь лицом в крепкую, в тот момент, спасительную грудь.

Мне казалось только в объятиях Психа могла укрыться от боли, но она не уходила, не щадила бедное сердце, пронзая тысячами острых игл.

— Она всё хорошее, что есть в моей жизни. — голос срывался от долгих рыданий.

Искала в сердцебиении Марка спасение, но бешеный пульс заставлял нервничать. Чувствуя его волнение, волновалась только сильнее.

— Умоляю, не плачь, Мышка. Я с тобой. Общими силами мы спасём её. — он проводил рукой по моим растрёпанным волосам, покачивая в тёплых объятиях. А я всё плакала и плакала.

В конечном итоге мой организм не выдержал подобного стресса, и я потеряла сознание. Очнулась в палате. Марк спал рядом, сидя на стуле. Держал мою руку в своей большой ладони, сжимая так крепко, словно даже во сне боялся, что исчезну.

Красивое лицо осунулось от переживаний, чёрные круги под глазами, лёгкая щетина. Совсем другой, никогда не видела его таким. Будить не хотелось, потому лежала не шевелясь, чтоб не потревожить. Неожиданно зазвонил телефон. Псих резко подскочил, вытащил из кармана брюк сотовый и быстро нажал на сенсор.

— Слушаю. Да? Жду. — улыбка придала мягкости жёстким чертам.

Марк повернулся ко мне.

— Нам удалось, хирурги из Германии прилетят сегодня. Они лучшие из лучших.

Глядела на него, не зная, как выразить благодарность. На душе радость, а снаружи никаких проявлений. Вот всегда я так, слишком скупа на эмоции. Да и где гарантии, что они спасут Лизу.

— Улыбнись, родная. — просил он, склоняясь ко мне и нежно целуя в лоб.

— Почему ты так уверен, что он они смогут ей помочь? — не узнавала собственный голос.

— Потому что они вытаскивали пациентов, у которых вообще не было шансов выжить.

— Марк, я так боюсь.

— Не бойся. Обещаю тебе, всё будет хорошо. — он смотрел в глаза, видела в серой глубине своё отражение.

— Я хочу увидеть Лизу. — сейчас я настолько зациклена на страхе потерять её, что невольно холодна к нему.

— Хорошо, но немного позже. Сначала поешь и выпей успокоительное. Ладно?

Видела, как Псих беспокоится за меня, и только ради него согласилась. Пока он рядом, мне легче справляться с переживаниями. Марк хотел выйти, поговорить с медсестрой, но я схватила его за руку. Вцепилась мёртвой хваткой, боясь, что без его поддержки, боль сведёт с ума.

— Я ненадолго, кое-что узнаю и вернусь. — улыбнулся он. — Не брошу тебя одну.

Марк еле отцепил мою руку и нежно поцеловал пальцы. Только потом мой босс вышел.

Теперь зазвонил мой телефон. Нехотя подняла трубку. Вдруг что-то важное.

— Наташа, что случилось? Ты в порядке? Это правда? — засыпал вопросами Денис.

— Я в больнице. Извини, сейчас не до разговоров.

Собиралась повесить трубку, но услышала следующий вопрос.

— Помощь нужна? Разберусь на работе и сразу прилечу.

— Не беспокойся, поддержка у меня есть.

— Марк?

— Да! — не скрыла, ответила прямо.

Парень молчал в трубку, если б не дыхание, подумала бы, что нас разъединили.

— Держись, Наташ!

— Стараюсь.

Даже не попрощавшись, он отключился. Уставилась в окно на грозовые тучи. Погода только ухудшала и без того мрачное настроение.

Позже мы поели, я почти не говорила. Марк снова не выпускал телефон из рук. Ему звонили по поводу и без. Без него никто не рисковал принимать решения. Бизнесмен из Психа вышел отличный. Зная каждый нюанс, использовал навыками в пользу своих ресторанов, компании и редакции. Вслушивалась не из любопытства, просто видеть его таким было удивительно, всего три года, а столького достиг. Он уверен в себе и в своих действиях. Жизнь для Марка перестала быть игрой. Ответственно подходил к делам, не пытаясь переложить обязанности на помощников.

Он проводил меня до реанимации, сказал, будет ждать у двери. Зашла в палату. Множество трубок, бинты и аппараты отдались ознобом по телу. Не могла оторвать от Лизки взгляда. Подошла к больничной кровати, легонько коснулась бледных пальцев. Еле слышный писк оборудования и замедленный пульс на экране монитора вызывали у меня приступ удушения. Не хватало кислорода. Хотелось кинуться к ней и просить, чтоб не оставляла меня одну, но стояла вросшая в холодный белый пол, не в силах вдохнуть. Старалась не плакать, но слёзы предательски скатывались по лицу. Вылетела из палаты.

Марк поймал меня на выходе и притянул к себе. Спазм в груди не давал вдохнуть воздух.

— Совсем немного осталось. Скоро самолёт приземлится в Москве. Дыши, ради Бога. — он обхватил моё лицо ладонями, заставляя смотреть ему в глаза. — Лиза выживет. Ты веришь мне?

Кивнула, пытаясь восстановить дыхание. Псих обвил меня руками, прислоняя мою голову к своей груди. Чувствуя его запах, я переключалась, от страха к покою на душе.

Через часа два прибыла своего рода делегация. Два хирурга со своими ассистентами. Им заранее подготовили операционную. Они немного передохнули после перелёта и приступили к работе. Операция заняла несколько часов. Самых страшных часов в моей жизни. Сидеть и ждать ответа, как готовиться к приговору в суде. Её смерть для меня сродни смертной казни.

Марк не отходил от меня ни на секунду. Он постоянно обнимал и твердил, что всё будет хорошо. К счастью, операция прошла успешно. Остальное полностью зависело от организма Лизы. Сердце сильное, нагрузку выдержало. Оставалось только ждать. Фролов сказал хирургам, что отдельная благодарность в ближайшие часы прибудет на их счета. Я понимала, что ему много пришлось заплатить, но об отдельной плате и не подозревала. Похоже до конца своих дней буду обязана своему Психу.

Муж подруги ходил за ним хвостом, не зная, как выразить благодарность. Чтоб мы без Марка делали? Даже боюсь представить, чем бы всё закончилось. Сама не могла передать, как много значила для меня его помощь.

Весь следующий день сидела как на иголках. Никуда не выходила из клиники, приводила себя в порядок в палате. Благо было во что переодеться, ведь приехала в больницу прямо с аэропорта и вместе с багажом. Марк отлучался лишь пару раз, чтоб решить кое-какие проблемы с поставками в рестораны. Так прошло ещё пару дней, а потом Лизка очнулась. Врачи успокоили, теперь она в неопасности.

Влетела в палату и крепко обняла подругу.

— Эй, Наташка, у меня ж всё болит. Так и недолго задушить.

Быстро отстранилась.

— Как же ты меня напугала. — улыбалась сквозь слёзы радости.

— Знаешь, что самое страшное? — проговорила она серьёзно.

— Что?

— Теперь у меня большой шрам на животе.

— Дура! Главное жива. — встрял муж, целуя ей руки. — Чуть не умер вместе с тобой.

Она рассмеялась, скривившись от боли. Видеть их улыбающимися самое приятное, что я видела за последнее время. Парочка вообще огонь. Их любовь пример для подражания.

Марк стоял позади, молча наблюдая за происходящим. Лизка заметила его.

— Здравствуй, Псих! — левую бровь она вскинула, словно недовольна его присутствием.

— Здравствуй! — приподнял он уголок рта в своей коронной ухмылке.

— Как я поняла, тебя должна поблагодарить за вторую жизнь.

— Наташу!

Подруга перевела взгляд на меня.

— Ради неё я бы и не такое сделала. — сжала она мою руку. — Если обидишь, придушу.