– К чему разговоры? – Хельг постарался говорить насмешливо, чтобы скрыть свой страх. – Ты хочешь драться? Хочешь снова проиграть мне? Давай!
– Нет. – Свальд покачал головой. – Я не просто хочу драться с тобой. Я не сын Дома Небес, который дерется ради того, чтобы узнать свою силу. Я – сын Дома Огня, и мы сражаемся только ради победы. Я убью тебя.
И то, как Свальд спокойно, даже как-то буднично сказал: «Я убью тебя», успокоило Хельга. Лис едва сдержал смех. Он оказался прав. Он снова оказался прав!
«Эх, Свальд, – Хельг с сожалением рассматривал высокого парня перед собой, – если бы ты снова на время потерял контроль над собой, если бы боги заставили померкнуть твой разум сейчас, когда ты хочешь убить меня… Ты бы победил. Но теперь ты проиграешь!»
– А ведь я даже не знаю, из какой ты семьи, – сказал Свальд. – Я знаю только твое имя… и другие помнят только его. Из ребят никто не знает ни имени твоего отца, ни чей Дом правит на землях твоей семьи. Ты не из эрлов, это видно по тому, как ты держишься. Кто ты?
– Разве это важно? – Теперь Хельг позволил капельке страха расплыться в его словах. Капельке страха, которую тут же учуял встрепенувшийся Свальд. – Имя отца, семья, Дом! Разве это важно для тебя и для меня, Свальд Вермундссон из рода Ульвара Льётссона?
– Дом всегда важен, Хельг из неизвестной семьи. Только семья и только Дом помогут тебе. – Свальд вздохнул. – Ты умрешь безызвестным, Хельг. Ты не сможешь порадовать свой Дом, став пилотом «валькирии». Ты обратишься в ничто. По сути, ты, отрицающий важность Домов, уже ничто.
– Хочешь сказать, что ничто победило тебя, майнора Дома Огня? – Хельг усмехнулся. Слова Свальда его задели, но не по той причине, на которую Вермундссон рассчитывал. Дом? Семья? О нет, Свальд! Надеяться можно только на себя! Только на одного себя во всем этом огромном мире! И ты сейчас это поймешь! – Тогда заодно считай, что весь твой Дом Огня – еще хуже, чем ничто. Раз я победил тебя, так заботящегося о чести своего Дома, то смешаю с грязью и все семьи Огня!
Глаза Свальда сузились.
– Ты бесчестен. Мне незачем знать твое полное имя. Такие, как ты, должны умереть.
И он атаковал. Свальд был быстр и неумолим, точно Молот Тора-Громовержца, поражающий великанов. Левая ладонь начала намечать каскад ударов в голову и корпус Хельга, а правый кулак изготовился к выпаду в живот. Это была коронная атака воинов, практикующих ваджра-мушти – серия прямолинейных молниеносных ударов на разных уровнях.
И Вермундссон не сдерживал себя. Он действительно собирался убить Хельга за оскорбление рода, матери и самого Свальда.
Старик-садовник укоризненно качает головой.
– Ты снова прячешься от братьев здесь, Хельг?
Плачущий семилетний мальчик, забравшийся в самую глубину колючего кустарника, быстро размазывает слезы по лицу, поднимает на старика яркие голубые глаза.
– Я не прячусь! – быстро отвечает он.
Садовник прищуривается.
– Я вот одного не понимаю, Хельг. Ты опасаешься тумаков от братьев, но при этом лезешь в колючие кусты, зная, что они не последуют за тобой, боясь уколоться.
– И чего ты не понимаешь, Стейнмод? – бурчит мальчик.
Садовник берет его за руку и ведет сквозь заросли, длинными ножницами ловко отводя колючие ветки в стороны. Ему не страшны уколы, толстые штаны и крепкая подпоясанная рубаха защищают тело, а вот мальчик в одних шортах и легкой майке.
– Не понимаю, как ты, выдерживая боль от царапин, терпишь измывательства братьев.
– Как-как… – Мальчик тяжело вздыхает. – Их уже учат этому… бою без оружия… а мне еще рано, видите ли… Ну, они и пользуются… Как схватят за руку – так больно, а даже синяка не остается! И они говорят маме, что я все выдумываю!
Старик улыбается:
– Ну, Хельг, тогда сам подумай, что будет, когда ты побьешь их.
Мальчик хмурится:
– И что?
– Им же никто не поверит. Ведь они такие взрослые и сильные, как же они могли быть избиты тобой, а? – И садовник хитро прищурился.
Хельг снова вздыхает:
– Как же я их побью? Вот ты так много знаешь, Стейнмод, а глупость говоришь. Это я глупости говорить должен, а не ты. Они ж эту ваджрумаджру знают, а я нет!
– Глупость говорю, значит? – Садовник хитро щурится. – Ну, давай я тебе кое-что покажу.
Сад, за которым ухаживает Стейнмод, занимает огромнейшую территорию. Стейнмод как-то даже похвастался, что в Мидгарде есть несколько островов, которые размерами меньше его сада. Здесь собрали деревья и цветы со всего Архипелага. Отец Хельга любит природу, но дела постоянно заставляли его быть дома, поэтому он не часто совершает прогулки лесами. Сад – его отдушина, здесь отец отдыхает от повседневных забот. А Хельг прячется от старших братьев.
Садовник и мальчик идут по дорожке, усыпанной ярко-красными лепестками. По краям растут розы, специально доставленные из дворца ниронского микадо, архитектурного памятника древней истории Десяти островов, красота которого в свое время так изумила завоевавшего восток восьмого конунга, что он повелел сохранить дворец и все, что в нем находилось.
Розы цветут все четыре времени года, и лепестки не увядают еще очень долго после того, как опадают на землю. Говорят, ниронские поэты специально прибывали ко двору микадо, чтобы вдохновиться «вечной красотой» чудесных цветов.
– И зачем мы сюда пришли? – спрашивает Хельг, почесывая руку, покрытую мелкими ранками от колючек. Стейнмод привел его на круглую поляну, в центре которой бьет источник, декоративно огороженный овальными блестящими камешками.
– Хочу тебе кое-что объяснить. – Старик подходит к источнику, берет несколько камешков. – Лови!
Хельг едва успевает поймать два из трех брошенных камней. Третий падает рядом, в мягкую траву.
– И зачем это? – бурчит мальчик, раздраженный своей неудачей.
– Сейчас объясню. – Стейнмод кладет ножницы в траву и снимает пояс. – Кидай камни в меня.
Мальчик вздыхает. И быстро швыряет камешки в садовника. Стейнмод взмахивает поясом – и отбитые камни летят в сторону.
Хельг от восторга смеется.
– Здорово!
– Здорово. – Садовник улыбается, но сразу становится серьезен. – А теперь послушай меня внимательно. Не мы, сванды, придумали искусство безоружного боя. Не мы, сванды, изучили энергетические центры тела. И не мы, сванды, открыли, что можно убить человека ударом пальца в одну определенную точку. Однако мы, сванды, ПОБЕДИЛИ всех тех, кто это придумал. Когда бхат бил нас кулаком – мы кололи его копьем. Когда чжанец пробивал наш щит ногой – мы нанизывали его на меч. Когда ниронец брал в болевой захват нашего воина, другой воин бил его в спину. Мы побеждали, потому что мы не делали из войны ИСКУССТВА. Мы должны быть благодарны Одину и Тору, что их никогда не забавляли махания руками и ногами. И когда наши воины обучаются ваджра-мушти юга или кэмпо востока, то это не должно стать их целью, но только средством. Видишь этот пояс?
– Конечно, вижу!
– Воин должен уметь превратить в оружие все, что у него есть под рукой. Все для него – меч. Если ты не можешь сделать оружием свое тело, сделай оружием окружающий мир! Кидай в меня последний камень!
Хельг хватает камушек и кидает в старика.
На это раз удар пояса раскалывает камень пополам.
Хельг разевает рот.
– И послушай, что я тебе еще скажу. – Стейнмод вытирает выступивший на лбу пот, переводит дыхание. – Я расскажу тебе кое-что интересное о ваджра-мушти. Кое-что, что поможет тебе победить братьев.
– Что это? – Хельг в нетерпении подается вперед.
– Запомни это хорошенько. В ваджра-мушти главное – мастерство активной атаки. Атака подобна горному обвалу, боец вкладывает в нее все свои силы. Если атака не проходит, он вынужден отступить. Если же атака проходит, она не выводит противника из строя, а только ошеломляет его, давая возможность атакующему войти в ближний бой. Именно в близком контакте боец проводит решающие приемы, необходимые для победы. А что это значит, Хельг?
