О, Боже.

Этот хриплый голос потряс меня до глубины души. Вызывая воспоминания. Заставляя меня думать о вещах, о которых я не должна думать, сидя за столом с нашими семьями.

И только тогда до меня дошло.

– Мы будем сводными братом и сестрой? – это прозвучало как писк. Но никто не обратил на это внимание.

– Все верно – сказал папа. Я мысленно застонала. – Мы все станем одной большой дружной семьей, и я так рад, что все друг с другом уже поладили.

Я повернулась обратно и уткнулась в меню. Так много всего я хотела бы сказать человеку, чье присутствие было как маленькое солнце, согревающее мою левую сторону, но я не могла ничего сказать перед нашими семьями. Возможно, это было какое-то безумие.

Возможно, и что вполне вероятно, я сейчас могу носить его ребенка.

Подошедшая официантка приняла заказ. К счастью, папа заказал пару бутылок вина; я знаю, как сильно это раздражает Стеф, потому что она для вина не достаточно взрослая. К тому времени, как отец поднял свой для тоста, я уже выпила бокал, и мне, чтобы налить еще, пришлось потянуться к бутылке.

Крис схватил ее одновременно со мной. Моя пальцы запоздало сомкнулись на его руке.

– Позволь мне, – сказал он. Такое ощущение, что он пытается сделать все возможное, чтобы досадить мне.

– Ладно.

Он плеснул Шардоне в мой бокал, затем наполнил свой.

Папа откашлялся, предупреждающе посмотрев на меня.

– Спасибо, – пробормотала я уголком рта.

– Какое счастье, что мы впервые все вместе здесь собрались. С некоторыми из вас я познакомился только сегодня, и я надеюсь, что это станет началом долгих и взаимно уважительных отношений. Я знаю, что мои дочери будут в восторге от того, что у них появятся братья, которых они смогут раздражать. – Его голос был сдержанным. Этого было бы достаточно, чтобы заставить меня засмеяться, но я была слишком напряжена. Хихиканье Стеф заполнило повисшую в ожидании тишину. – За семью.

И мы, чокаясь бокалами, вторили его пожеланию.

– Итак, Лия, я слышал ты живешь на Манхэттене, это правда? – спросил Крис. – Ходишь в какие-нибудь бары в этом районе? Прошлой ночью я нашел там интересное местечко под названием «Свим».

Я поперхнулась вином. Он напрашивался на отменный пинок по голени под столом. Это то, что обычно делали сестры, так ведь?

– Правда? – сказала я. – Знаешь, теперь, когда ты упомянул его, мне кажется, что я слышала о нем. Возможно, я даже бывала там один или два раза, но не думаю, что там произошло что-то из разряда экстраординарного.

Мы поужинали без инцидентов, несмотря на то, что Крис продолжал язвить и провоцировать.

Словно он добивался, чтобы я сорвалась и потеряла самообладание.

Затем, во время десерта, я почувствовала это. Под скатертью на мое бедро легла рука, скрытая от глаз нашей семьи. Мои веки чуть дрогнули, и я прикрыла глаза, по телу пронеслась волна возбуждения и желания, чтобы эта рука двинулась дальше по моего бедру.

Шокированная этим, я пришла в себя.

Вскочив, я толкнула стул назад, ножками царапая пол. Рука Криса соскользнула, когда я поднялась.

Все посмотрели на меня.

– Я, ээ… мне надо вернуться к репетиции. Увидимся со всеми утром.

– Ты точно не хочешь остаться и поболтать, – спросил папа.

Я уже повернулась и сделала несколько шагов.

– Нет, спасибо, – бросила я через плечо.

Я понимала, что позорно сбегаю.

10 Глава

Крис

Противоречия буквально разрывали меня.

Близкое присутствие Лии, на протяжении всего ужина, подтвердило единственное – я нуждался в ней. Никто никогда не заставлял меня чувствовать нечто подобное, просто сидя рядом со мной. Она была ярким маяком в кромешной тьме, обещанием перемен и глотком свежего воздуха.

Была всего лишь одна проблема, завтра она станет моей сводной сестрой.

Это было неправильно. Чертовски неправильно.

С удивлением я обнаружил, что ковер под моими ногами еще не стерся от наматывания кругов по комнате, что я устроил после ужина. Вскоре, после того, как Лия сбежала, я сам, извинившись, ушел, так как был не в состоянии сфокусироваться на пустой болтовне остальных членов семьи.

Почему это должна быть именно она?

Существовала еще одна проблема. Она, должно быть, не чувствует того, что чувствую я. Она во время ужина была такой холодной, и я никак не могу забыть, что она после невероятной ночи, которую мы провели, дала мне неправильный номер.

Номер 308.

Число преследовало меня с тех пор, как я узнал у ее сестры номер ее комнаты – нашей сестры. Она была всего лишь через две двери по коридору. У меня впервые за последний час замерло сердце, мягкий голос звучал за стеной, хотя это могла быть игра моего воображения.

К черту это.

Я зарычал и распахнул дверь в коридор.

– Ох! – пожилая женщина, проходившая мимо двери, испуганно подскочила. – Вы меня напугали!

– Простите, – сказал я. Трудно было скрыть напряженность, которая, я знал, присутствовала в моем взгляде.

Пожилая дама проследовала дальше, а я прошел по коридору всего лишь пятнадцать шагов.

Номер 308.

Пока не передумал, я поднял кулак и постучал.

И стал ждать.

Может она не у себя. Или, быть может, она увидела меня в глазок, и даже не хочет сказать мне, чтобы я убрался.

Я повернулся, уже готовый уйти, когда дверная ручка повернулась.

Боже, она великолепна.

– Чем я могу тебе помочь? Я занята, – слова были сказаны монотонным и сдержанным голосом. Она не хотела, моего присутствия.

Я не дал ей выбора, пройдя мимо нее в ее комнату. Она была такой же, как и у меня, но я осмотрелся, как будто заинтересовался.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. Дверь позади нее захлопнулась, когда ручка выскользнула из ее нежных пальцев. – Ты не должен был приходить.

Не должен был. Было опасно находиться с ней за закрытой дверью. Воздух между нами накаляясь, потрескивал.

– Я хотел поговорить с тобой. Сегодня утром у меня не было шанса это сделать, и мы не могли поговорить о том, что произошло во время ужина.

Она глубоко вздохнула и посмотрела в окно. Летняя ночь была теплой, и звезды мерцающей россыпью появлялись на ночном небе.

– Ничего не произошло прошлой ночью. Или сегодня утром.

Я уставился на нее, но она отказывалась встречаться со мной взглядом.

– Ты это собираешься мне сказать? Здесь никого нет, Лия. Мы можем об этом поговорить.

– О чем тут говорить? Мы совершили ошибку. Парочку, если ты помнишь. Это больше никогда не повторится, и нам не надо об этом говорить, когда бы то ни было.

Она прислонилась к стене, и я сделал пару шагов к ней, пока между нами не осталось лишь пару дюймов. Отступать ей было некуда, она ничего не могла сделать, кроме как посмотреть на меня.

– Я не могу с этим согласиться.

Ее глаза метнулись к моим губам и снова вверх, а губы приоткрылись.

– Тебе придется, – ее голос был мягким и слабым.

Я положил руку на стену рядом с ее головой. Было так легко, наклонится и пленить ее губы, воссоздав магию, которая возникла между нами.

– Я не могу.

На секунду я подумал, что она сократит расстояние и поцелует меня.

Но она, упершись в мою грудь, с силой меня оттолкнула. От неожиданности я потерял равновесие, упав на стоящую позади кровать.

– Мы не можем, Крис. Наши родители утром женятся, черт возьми. Как, ты думаешь, они отреагируют, если узнают что их отпрыски занимались сексом?

Великолепным, замечательным, невероятным сексом.

– Они не узнают, Лия. Они даже не живут рядом с нами. Нет никаких предпосылок для того, чтобы они узнали.

Ее дыхание было прерывистым.

– Это не повторится, Крис. Да, секс был великолепным. Но ты не тот, кто мне нужен. Ты опасен. Я не могу связаться тобой. Для меня это неприемлемо.

Так вот в чем дело.