Я ещё раз окинул окрестности мысленным взором, и сияющим метеором устремился на юг. Тут я свои дела закончил. Осталось найти тихое местечко и завершить процесс своего возрождения в форме Вритрас.

К утру я нашёл подходящее место. Выход базальтовых пород можно было увидеть издалека по характерному растрескиванию камня в виде шестигранных столбиков. Рядом протекал ручей, вокруг которого росли деревья. Все необходимые материалы для создания моего нового тела находились под рукой.

Синтез нового кристалла занял всего пару часов и то только потому, что я стремился воссоздать его с точностью до атома. А вот устройство для переселения меня из одного кристалла в другой пришлось сооружать до вечера. Уж больно мне не хотелось по ошибке опять остаться без тела. На закате я переселился в новое вместилище и спокойно вздохнул, начав создавать себе внешнее тело.

Всю ночь я доводил себя до идеального состояния. Требовалось добыть все необходимые химические элементы, оптимизировать потоки энергии в теле, заново научиться, наконец, действовать без источника магии пауков в моей душе. В общем, дел хватало.

Утром я обратился в квадрокоптер и полетел в сторону ближайшей игровой фигуры. Как оказалось, «дар» судьи позволял определить положение любой фигуры на планете и считать информацию о том, кто это, что может и так далее. Этот набор данных нельзя было назвать раскрытием способностей, а скорее он позволял точно идентифицировать объект. Согласитесь, знание о том, что фигура является друидом, а не некромантом, здорово помогает в поисках.

Ближайшей ко мне фигурой был некий «царь», правящий местечковой страной. Он владел магией драконов и был довольно сильной фигурой по местным меркам. Что характерно, если по отношению к другим фигурам он оценивался как «сильный», то по отношению к обычным людям его эпитетом было «богоподобный». И кстати, он был человеком. В существовании в этом мире людей я убедился уже через полчаса полёта.

Когда до нужного мне города оставалось километров десять, я приземлился в лесу, принял человеческую форму и снял заклинание маскировки. Мне нужно было влиться в местное общество, для чего в первую очередь следовало изучить язык. Человек, который говорит только на языке гоблинов, выглядит как минимум странно.

Сориентировавшись по сторонам света, я двинулся в сторону ближайшей дороги. Это был не центральный тракт, а захудалая колея между двумя деревнями. Вскоре я шагал по пыльной земле, пытаясь определить по следам, кто тут проехал до меня. Наличие неведомого попутчика впереди выдавала поднявшаяся в воздух пыль. Вот честно, я раньше даже представить себе не мог, что на дороге может быть столько пыли, вздымающейся в воздух при каждом шаге. Хорошо, что мне дышать всем этим не нужно. А хотя… в этой пыли полно хрома. Мне его не хватает. Наверно, стоит наоборот дышать поглубже, ха-ха.

Я никуда особо не торопился, скорее просто наслаждаясь существованием в виде Вритрас. Насколько же, всё-таки, может быть комфортной жизнь, если тело создавал не бог для людей, а человек сам для себя. Сразу видно, что обычная органическая жизнь — это изрядная халтура. Или наоборот, отточенный пыточный инструмент. Как вспомню свои мучения в теле гоблина, ажно дрожь пробирает.

Через полчаса я дошёл до хутора из пяти домов, а за одно нагнал небольшую повозку, запряжённую обычной лошадью. На козлах сидел вполне обычного вида… гоблин. Ы-ы-ы. Впрочем, через несколько секунд из дома вышел человек, который принялся что-то втолковывать приезжему, активно впихивая курицу ему в руки. А неплохо тут гоблины живут. Я обратил внимание на приличного вида костюм, в который был одет мой идеологический родственник. Наконец, гоблин согласился принять курицу и кинул монету человеку. Тот ловко поймал её, поклонился и умотал обратно во двор.

Я подошёл к местному помещику и обратился на чистейшем гоблинском языке.

— Эй, хмырь, до города довезёшь?

Тот с удивлением посмотрел на меня, окинул запылённую, но добротную одежду и пододвинулся.

— Садись, довезу. И подержи курицу.

Пернатая живность перекочевала ко мне в руки. Я лёгким движением запрыгнул на козлы, и повозка двинулась в путь.

— Будущий обед? — Поинтересовался я, осматривая товар.

— Нет, будет яйца нести. А там, глядишь, и обедом станет.

Я проводил взглядом проплывающий мимо хутор. С высоты телеги было хорошо видно, что происходит во дворах этого поселения. Впрочем, ничего оригинального я не увидел. Обычная деревенская жизнь. Разве что можно было заметить общую зажиточность крестьян и то, что они не боятся нападения бандитов или лесных зверей.

— Ну что, рассказывай, как докатился до жизни такой? — Потребовал гоблин, когда дома скрылись за деревьями.

— До какой жизни? — Удивился я.

— Первый раз встречаю человека, который говорит на языке гоблинов без акцента. Да ещё и на северном диалекте.

— А, это. Я в детстве несколько лет в деревне у гоблинов жил.

Меня смерили внимательным взглядом.

— И как там жизнь на севере?

— Суровая. Нищета такая, что за один нож могут полдеревни вырезать. Только за счёт шаманов и выживают.

— А ты с шаманом общался?

— Приходилось. Кто бы ещё меня в деревне гоблинов к себе взял?

Так за неспешной беседой и прошла наша поездка до ворот города. За одно я ментальным заклинанием скопировал себе знание человеческого языка и местных реалий. Потом нужно будет разобраться в них.

На воротах нас встретила пара здоровых жлобов в доспехах. А за воротами слонялся ещё десяток таких же, изнывающих от скуки. Гоблин оказался местной знаменитостью. По крайней мере препятствий ему чинить не стали, а с поклоном обратились по имени и приняли медяшку за проезд на повозке. С прохожих денег не брали, и сновали они туда-сюда беспрепятственно.

Вскоре мы добрались до поворота на узкую улочку, где я вернул переданную на ответственное хранение курицу и распрощался с гоблином. Повозка повернула направо, а я пошёл вперёд, вертя головой по сторонам как заправский турист. Для полноты образа не хватало только сундука с золотом, самостоятельно следующего за своим хозяином. Вместо него я изобразил на поясе пухлый кошель с проступающими сквозь ткань монетами.

Чтобы начать нормальную человеческую жизнь, мне нужны были деньги. А где взять денег, если их у тебя нет, а работать не хочется? Конечно же, ограбить кого-нибудь. А следуя пролетарской идеологии, грабить следовало награбленное, то есть у грабителей. Вот я и изображал наивного лоха, всё ожидая, когда же меня начнут грабить, или на худой конец обворовывать.

Пройдясь по главным улицам, я свернул на узкие улочки, потом на переулки, потом вообще добрался до каких-то трущоб, но никто на мою тушку так и не позарился. Наконец, в одном из узких переулков рабочей части города дорогу мне заступили три мужика с холодным оружием в руках.

— Эй, ты! А ну вали отсюда! Ходють тут всякия.

Не понял… Они что, не будут меня грабить?

— Тебе что, непонятно сказали? Это наш район.

— В смысле ваш? — Решил я уточнить неясный момент. — Вы его купили? Или вам его царь подарил… лично?

В ответ на мою сентенцию рожи у мужиков перекосились от страха, и они быстро свалили, оставив меня без ответа на мои вопросы. Я почесал в затылке и решил всё-таки сначала изучить пакет информации об окружающем мире из воспоминаний гоблина. Пройдя ещё метров триста, я дошёл до городской стены, на которую вела неширокая лестница. Поднявшись по ступеням, я оказался возле поста стражников, которые за чем-то следили, напряжённо вглядываясь в пригород.

Чтобы не мешать этому важному делу, я наложил на себя заклинание, отводящее взгляд, и уселся на парапете, осматривая виды города, а за одно шерстя воспоминания гоблина.

Данной страной правил Царь Вандал. Обнаружив это имя, я чуть со стены не упал. Хорошо хоть не Кащей. А то бы я задолбался сундуки по лесам искать. В общем, жил царь, не тужил. Заботился о царстве своём, и достиг на этом поприще немалых успехов. В частности, полностью искоренил воровство, грабёж, коррупцию и прочее. Суть данного успеха была в том, что следствие и дознание проводили маги-менталисты. А единственным видом наказания в царстве была смертная казнь. Поначалу, это, конечно, вызвало массовые расстрелы, репрессии, геноцид и переселение народов, но лет через двадцать как-то так само выяснилось, что преступников в стране больше-то и нет.