— Постойте!!! — воскликнул ошарашенный поэт. Его глаза, казалось, прикипели к затянутой в черную обтягивающую одежду фигурке вампирессы, и весь облик выражал растерянность, изумление и желание продолжить знакомство. Однако девушка и влекомый ею растерянный, ничего не понимающий в происходящем Олег уже вышли из трактира.

— Что на тебя нашло? — поинтересовался Олег, как только прошла первая растерянность от неадекватных действий Вереены.

Гром и Звездочка двигались по направлению к храму Теруна, и все вроде было замечательно, однако Олега сильно беспокоило состояние его спутницы. Она сидела на коне, сильно ссутулившись и наклонив голову, скрывая свое лицо за длинными прядями черных волос. Попытавшись при помощи канала подсмотреть ее эмоции, Олег был вынужден отпрянуть и максимально прикрыть взаимодействие — такая буря чувств бушевала в душе у девушки. — Ты что, так разозлилась из-за того, что тебе помешали самостоятельно разобраться с этими обормотами? Но он же действовал из лучших побуждений! И, может быть, объяснишь, почему он так странно среагировал, когда ты назвала свое имя? — спросил Олег, решив попытаться разговорить замкнувшуюся в себе Вереену.

— Да при чем тут это… — с горечью протянула девушка. — Все куда хуже… Просто… Ты не из этого мира, и иногда это явно видно. Я должна его убить! Но я не хочу этого делать! И в то же время… Оставив его в живых, я предаю память предков!!!

— Убить? Почему??! За что?!!! Он же помог тебе из лучших побуждений!

— Да забудь ты об этой несчастной драке! — сорвалась на крик вампиресса. Олег в первый раз видел обычно невозмутимо-ироничную бывшую Ночную тень в таком состоянии, здорово напоминающем банальную истерику. — Все гораздо хуже! Он — барон Торасский!

— Ну и что? Ты хочешь сказать, что между вашими родами вендетта? И оно тебе надо — волноваться из-за таких пустяков? Все равно, от твоего рода осталась ты одна. Может, стоит забыть о давних раздорах? — Олегу показалось, что он нашел причину волнения девушки. — Тем более, что, судя по отголоскам твоих эмоций, которые я почуял через канал, он тебе приглянулся… — Олег усмехнулся. На самом деле, ему было весьма неприятно, что женщина, которую он уже привык считать своей, заглядывается на других мужчин, однако время высказывать претензии было явно неподходящим.

— Если бы родовая вражда… — мечтательно протянула Вереена. — Тогда все действительно было бы намного проще. Увы…

— Да в чем причина?!! — не выдержал Олег.

— Во время Войны Магов большая часть графства Нагаль, вместе с ближайшими соседями, подпала под удар вызванного светлыми огнешторма, и ныне называется Выжженными Землями. Меньшая часть — уцелела, по договору о разделе Темных земель отошла во владение империи Трир и была отдана императором одному из своих вассалов, покрывшему себя славой во время войны. Ныне она носит название баронства Торасского, — коротко объяснила девушка.

— Та-ак, — протянул Олег. — И сейчас ты считаешь себя обязанной убить захватчика?

Девушка уныло повесила голову.

— Ну что ж… У любой сложной задачи всегда есть простое решение, — улыбнулся Олег. — Ты не забыла, что находишься у меня в рабстве? Так вот, я, злобный тиран и подлый рабовладелец, категорически запрещаю своей рабыне причинять какой-либо вред здоровью и жизни Бера Торасского. Разве что это будет необходимо для самозащиты, — подумав, добавил он, ощущая, как напрягся канал клятвы, фиксируя приказ.

Судя по просветлевшему лицу Вереены, она совсем забыла о своем подчиненном положении, и такая возможность избежать убийства, не вступая в конфликт со своей совестью и не поступаясь родовой честью, ей даже в голову не приходила.

— Спасибо! — Голос Вереены звучал необычайно мягко и растроганно. — Слушаюсь и повинуюсь, о мой грозный повелитель! — своим обычным, ироничным тоном добавила она спустя секунду. — Знаешь, оказывается в рабстве иногда бывают и свои преимущества…

— А то! — ухмыльнулся Олег. — Я это понял сразу, как только обзавелся такой очаровательной рабыней! — Он многозначительно подмигнул Вереене и соскочил с коня. Перед ними возвышалось высокое белое здание, напоминавшее миниатюрную крепость, — храм Теруна.

В храме все произошло очень быстро. Узнав о желании Олега выступать в ритуальном доспехе и получив солидное пожертвование, жрец — немолодой мужчина крепкого телосложения с повадками и движениями опытного бойца-рукопашника, провел его в небольшую комнату за алтарем, всю увешанную разнообразными видами брони и оружия, и предложил выбирать. После некоторых колебаний Олег остановил свой выбор на прочной и удобной кольчуге, досчатой броне поверх нее, и шлеме-шишаке с прикрывающей верхнюю часть лица металлической полумаской и чешуйчатой бармицей, спадающей вниз и защищающей лицо и шею. Такой выбор сильно изумил Вереену, которая мягко намекнула Олегу, что, несмотря на несомненные достоинства подобного шлема, он мало подходит для прямой копейной сшибки, и не сможет защитить от копейного удара в лицо.

Ухмыльнувшись, Олег ответил, что вовсе не намерен позволять всяким там «железным болванам» тыкать себе в лицо различными острыми предметами, так что этот аргумент не подходит. Зато обзор в подобном шлеме куда лучше, да и бармица вполне способна защитить от скользящего удара в общей свалке, а большего ему и не требуется. Все равно, сражаться по стандартным схемам для него равносильно самоубийству. Так что подобной глупостью он заниматься не намерен. В конце концов, кто, как не сама Вереена, учил его вольтижировке? Или она сейчас сомневается в своем ученике?

Услышав такое заявление, девушка лишь качнула головой, признавая действительно немалые успехи Олега на этой ниве. Жрец же, невольно ставший свидетелем данного обсуждения, хладнокровно порекомендовал Олегу в этом случае не пользоваться стандартными рыцарскими седлами с высокой лукой, поддерживающей спину наподобие спинки глубокого кресла, а взять седло, которым пользовались бойцы Пограничья, как раз и славившиеся своим умением обращаться с лошадьми.

Услышав это предложение, Вереена только кивнула. Именно пограничной технике вольтижировки она и обучала Олега.

Выбор щита занял немало времени. Когда же Олег, наконец-то, выбрал, то его выбор заставил жреца изумленно присвистнуть. Небольшой треугольный щит по размерам был даже несколько меньше стандартного рыцарского щита, однако, будучи изготовлен из цельного листа довольно толстой стали, весил несоразмерно много. Впрочем, куда больше жрец изумился, когда Олег, обрядившись в выбранный доспех, взяв щит и сняв со стены висевший там огромный фламберг, легко выполнил несколько фехтовальных приемов, проверяя возможности щита.

В состоянии частичного превращения вес щита почти не ощущался, а вот наличие хоть одного, безусловно надежного средства защиты, было необходимо. По правилам турнира, менять в процессе боя поврежденное оружие или доспехи было запрещено, так что цельностальной щит в этом случае был идеальным вариантом.

Кроме того, Олег прихватил из храма тяжелую булаву, которую он решил взять в качестве альтернативного оружия вместо «меча духа». Легкий одноручный меч, без возможности использовать заключенную в нем магию, был явно слабоват против закованных в тяжелую броню бойцов. Использовать его как эсток для поражения сочленений доспехов врага Олег не мог, ввиду недостаточности своих навыков фехтовальщика, и потому решил не рисковать. А после удара булавой, да со всей демонической дури, даже у самого бронированного соперника возникнут серьезнейшие проблемы со здоровьем.

Набор вооружения, которое Олег взял из храма, завершался длинным турнирным копьем — лэнсом, с чашечкой-гардой для упора руки и тупым наконечником — коронелем. Тупые копья на турнирах начали использовать совсем недавно, по распоряжению императора, которому надоела частая гибель поединщиков в таранных сшибках. Жрец, в отличие от Олега, этим обстоятельством был весьма недоволен, утверждая, что именно с подобного и начинается падение воинского духа, и общий развал великой империи.