— И-д-и-о-т!!!

Стоя на брусчатке плаца, словно вылизанной после прохождения хиль'траа, не оставившего в замке ничего, кроме металла и камня, я старательно материл несчастного Вашека, пытаясь хоть ненадолго отвлечься от мысли о возможности хорошенько подзакусить душой кого-нибудь из толпящихся рядом со мной перепуганных людей. Голод был просто невероятный, жуткий, сводящий с ума, буквально раздирающий меня на части.

Оно и неудивительно. Я был, пожалуй, первым из повелителей доменов Инферно, или, как иногда нас еще называют, князей Хаоса, кто не только провел в свой домен одновременно большое количество людей, но еще и озаботился тем, чтобы целыми и невредимыми вывести их обратно! Обычно для людей экскурсии в Инферион были дорогой в один конец. А сколько сил мне стоило удерживать своих подданных от нападения на такую сладкую, заманчивую, близкую добычу!

Впрочем, все было бы нормально, если бы этот жизнерадостный придурок не вздумал влезть в Каверну Ужаса! Нашел, где проявлять свое любопытство! Честно сказать, бросаясь за ним, я и не думал, что его удастся спасти. В лучшем случае, хотел вытащить более-менее неповрежденные останки. Однако нет. Вот он стоит, живой и почти невредимый. Поседел только. Для переделки, в которую он влип, удивительно низкая цена. Надо будет ему сказать, что теперь ему стоит бросать малефицизм и срочно переквалифицироваться в демонолога. После Каверны Ужаса ему что призывы, что изгнания даваться будут просто элементарно. В конце концов, он пробыл там целых две, а то и три секунды, и ухитрился при этом остаться в живых! Очень, очень немалое достижение, даже для опытнейшего демонолога!

Но скажу я ему об этом после. А пока:

— Придурок, на всю крышу ушибленный!!! Тебя сколько раз в младенчестве головой на пол роняли? Сотню? Две? Или постоянно стукали, поставив эксперимент по выращиванию самого большого идиота во всех населенных людьми мирах? Если да, то надо поздравить твоих родителей! Эксперимент удался с блеском!

В это время, в сознании прорезался Исток, непрозрачно намекающий, что можно уже перестать материть и без того все осознавшего Вашека, и вообще, не пора бы мне уступить ему место? В конце концов, пребывание в Инферно закончилось вполне благополучно, и мы вновь находимся в проявленном мире… А здесь вроде как война идет, и все такое… — Злорадно усмехнувшись про себя — теперь голод буду чувствовать не я, а он, — я поспешил удалиться в глубь сознания, предупредив Истока напоследок, что буду спать и чтобы он не вздумал меня будить, пока не утолит голод, иначе сожру первого попавшегося и пусть потом винит сам себя!

Возвращение в тело ознаменовалась для Олега дикой слабостью. Не закончив очередную фразу, в которой он проводил сравнение умственных способностей Вашека и новорожденного трирского осленка, причем последний, по отношению к первому являлся сущим академиком, Олег, заскрипев зубами, начал оседать на брусчатку. Безвольно откинув голову, он скользнул взглядом по провалившимся крышам домов — насланное шаманами облако не пощадило поддерживающие крыши деревянные балки, — и потерял сознание.

Бросившаяся к нему Ариола констатировала сильнейшее магическое и физическое истощение. Такое бывало. Иногда маги, творя какое-нибудь особо мощное заклинание и чуя, что их сил не хватает, начинали черпать силы из ауры, отнимая жизненную энергию у собственного тела. Методы лечения тоже были известны, но требовали постоянного присутствия целителя, по капле вливающего силы в истощенный организм. По счастью, целительница в наличии имелась.

То, что происходило дальше, Олег узнал только из чужих слов. Двое суток он провалялся в бессознательном состоянии на каменном полу лазарета, выхаживаемый Ариолой, и очнулся только на третьи, в медицинской палатке трирского экспедиционного корпуса. А происходило многое.

Шаманы, полностью выложившиеся на создание облака и не менее, чем на неделю, потерявшие возможность колдовать, сообщили кагану о том, что крепость, уже несколько дней мешавшая победоносному продвижению войска великого Шема, полностью зачищена.

Каган выслал разведку, которая обнаружила лишь многочисленные лежащие на стенах трупы, и никого живого. Хитрый Семецкий приказал всем оставшимся в живых солдатам гарнизона на время спрятаться в самые глубокие подвалы. Не заметив ничего подозрительного, разведчики распахнули ворота и подали сигнал о том, что крепость «чиста». Убедившись в безопасности, каган приказал войскам занять Берст. Это происходило незадолго до заката солнца.

После заката, когда тесные ряды объединенного войска кочевий Шема, в походном порядке, без прикрытия магических и даже простых щитов, приблизились к призывно раскрытым воротам, на них обрушились потоки смертоносных заклятий, извергаемые успевшими немного отдохнуть Вашеком, Трианом, Лиссой и Ариолой. Эта ошибка стоила кагану четверти всего войска. Много, очень много может сделать даже один маг, если нанесет внезапный удар по неготовой, незащищенной толпе. А здесь магов было четверо…

Казавшиеся безнадежно мертвыми, абсолютно безопасными трупами, воины, лежавшие во дворе и на стенах, внезапно вскочили, обернувшись жаждущими крови умертвиями и быстро вырезали захвативших крепость разведчиков.

Прямо в середину окружавших кагана телохранителей спикировал черный нетопырь, который, едва коснувшись земли, обернулся невысокой, изящной девушкой в боевом костюме Темной империи, вооруженной призрачным клинком. Первый же удар вейтангура заставил голову кагана покинуть свое обычное место между его широких плеч и весело запрыгать по обожженной бесчисленными магическими ударами земле. С потерей командования воцарился хаос.

Кто-то из шаманов, не до конца потерявший свои силы, смог вышибить лишенные защитных заклинаний, утратившие деревянную основу ворота Берста. Крупный отряд одного из вождей, не поддавшийся всеобщей панике, устремился туда, стремясь воспользоваться шансом и побыстрее уничтожить магов. Навстречу ему в воротах, грудь в грудь встал маленький отряд уцелевших немертвых, под предводительством отважного Юрайи Семецкого.

В середине войска вертелся смертоносный круговорот, в самом центре которого, размываясь от невероятной скорости, мелькала Вереена. Разъяренные потерей возлюбленного кагана, телохранители-ногайоны, с самого детства воспитывавшиеся с приматом безусловной любви к своему повелителю, стремились уничтожить его убийцу, не щадя собственных жизней. Они буквально заваливали вампирессу своими телами, напирая со всех сторон, и уворачиваться от их ударов становилось все сложнее и сложнее…

Но вот из-за дальнего холма вылетает отряд рыцарей, с ног до головы закованных в сверкающие серебром тяжелые доспехи, и, на ходу перестраиваясь из походного построения в атакующий клин, врезается в задние ряды шемского воинства. Жуток и страшен скачущий в первых рядах гигант, великий поэт и великий воин, предводитель рыцарского авангарда, керр Бер Торасский. Серебряной иглой пронзает степное воинство его отряд, неумолимо продвигаясь к из последних сил сопротивляющейся крепости.

А из-за все тех же холмов, с прославленным в тысячах сражений кличем «Барра!», выходили и выходили трирские легионы. Крайон Полейский сделал невозможное. За двенадцать часов экспедиционный корпус под его командованием преодолел оставшееся расстояние и сходу бросился в бой.

Последними подтянулись маги. Боевые магистры Академии Светлой Силы. Опытные, полные сил ветераны войны с Цитаделью, ударили по лишенной прикрытия шаманов, разрозненной, потерявшей единое командование армии Шема, и все было кончено. Оставалось лишь отправить легкую конницу преследовать и добивать остатки бегущей в панике орды. И считать потери. Их было немного у экспедиционного корпуса. Точнее — просто до смешного мало.

Но из пятисот воинов, составлявших гарнизон Берста, которые и обеспечили такую легкую победу, в живых осталось двадцать четыре солдата и все пять магов. Кроме того, относительную дееспособность сохранили шестьдесят три поднятых Олегом умертвий, во главе с самим героическим комендантом Юрайей Семецким.